– Гм, – усомнился Рождественский Поросёнок. – Даже не знаю. Разве шахматная фигура – игрушка?
– Хотя бы больше на неё похожа, чем все остальные, – не отставал Джек.
Они пристроились возле какой-то двери – дожидаться, когда телефонная книга и шахматная фигура наговорятся.
– …через пять минуточек, господин Конь, договорились? – Голос Телефонной Книги разносился на всю улицу. – И вы уж больше не безобразничайте, господин Конь, ещё один раз я вам пропустить не позволю! Начинаем на Главной площади – и не вздумайте отнекиваться! Закончится экскурсия возле ратуши, и мэр любезно согласился показать нам тамошние помещения. Через пять минут, господин Конь, уж вы не забудьте, а то я очень, очень расстроюсь!
Телефонная Книга с жизнерадостным смехом помчалась дальше, а шахматного Коня бросила. Едва она скрылась из виду, Конь поскакал в противоположном направлении, да так резво, что Джек с Рождественским Поросёнком смогли нагнать его только бегом.
– Простите, пожалуйста, – обратился к нему Джек.
– Чего? – пропыхтел Конь и остановился.
– Вы, случайно, не видели тут игрушечного поросёнка? – спросил Джек. – Примерно такого же размера, как этот, только серенького, с висячими ушками и пуговицами вместо глаз.
– Не, я такого поросёнка не видел. У нас в Ой-Да-Где-Же игрушек вообще мало, – сообщил шахматный Конь. – А теперь прошу прощения, мне не хочется, чтобы Книжица затащила меня на свою экскурсию.
Конь негромко заржал и поскакал дальше, скрылся в одном из засыпанных снегом домиков и захлопнул за собой дверь.
26. Книжица, Телефонная Книга
Джек очень расстроился, узнав, что в Ой-Да-Где-Же почти нет игрушек. Куда же в таком случае отправили Пока? Но обсудить это они с Рождественским Поросёнком не успели, потому что раздался такой громкий свист, что оба подпрыгнули. Джек перепугался, что это сигнал тревоги, сообщающий жителям Ой-Да-Где-Же, что кое-каким вещам тут совсем не место. Но вслед за свистком раздалось явственное «чух-чух-чух» – подъезжал паровоз.
– Занятно, – промолвил Рождественский Поросёнок, наморщив пятачок. – Откуда бы, интересно, тут взяться поезду? Пойдём-ка разберёмся.
Джек с Рождественским Поросёнком зашагали в ту сторону, откуда доносилось пыхтение, и как раз подоспели в тот момент, когда поезд прибыл на небольшой вокзал в центре городка. Поезд оказался тёмно-синий с позолотой, и, как только он затормозил и выпустил ещё один клуб пара, двери вагонов открылись и оттуда выскочило несколько вещей, в том числе – золотые часики, серебряная рюмка и бронзовая медаль на обтрёпанной ленточке.
– Смотри, опять она, – заметил Рождественский Поросёнок, указывая копытцем, – Телефонная Книга.
Действительно, она самая, в своей обложке с розочками – пар от паровоза переворачивал исписанные страницы.
Как и раньше, голоса Книга не жалела:
– Как же я счастлива вас всех видеть! Как вам повезло! Прямо сейчас Книжица начинает свою знаменитую авторскую пешеходную экскурсию! Нет лучшего способа познакомиться с Ой-Да-Где-Же! За мной, немедленно попрошу за мной!
Джек понял: новоприбывшие вещи подумали, что Книжице надо повиноваться, пусть на ней и нет шляпы регулировщицы, а потому покорно последовали за ней.
– Пожалуй, пойдём и мы тоже, – рассудил Рождественский Поросёнок, – попытаемся выяснить, откуда пришёл поезд, но аккуратно. Не нравится мне эта телефонная книга.
Вслед за Книжицей и новоприбывшими вещами они вышли на небольшую площадь, где ещё несколько вещей дожидались начала экскурсии. Среди них Джек заметил Покемоновскую Карточку, Пальчика и Коробочку – все они заметно приободрились, узнав, в каком симпатичном городке им предстоит жить.
– Позвольте представиться! – возгласила Книжица и, шелестя страницами, встала перед толпой. – Полное моё имя – Телефонная Книга, но можете называть меня просто Книжицей! Как давняя обитательница Ой-Да-Где-Же и близкая приятельница любезного нашего мэра, я с большим удовольствием провожу такие экскурсии, чтобы все новички почувствовали себя как дома. Прошу за мной, и, если у кого возникнут вопросы, не стесняйтесь!
Она зашагала по улице, все потянулись следом. Джек с Рождественским Поросёнком шли рядом с золотыми часами, которые только что прибыли на поезде.
– Недавно здесь? – поинтересовались Часы, скачками продвигаясь вперёд.
– Недавно, – подтвердил Рождественский Поросёнок.
– Мы чего-то вас в поезде не видели.
– Правильно, – согласился Рождественский Поросёнок. – Мы отрегулированные, из Утиля.
– А! – кивнули Часы. – Ну тогда понятно.
Джек заметил, что на спинке Часов выгравированы слова: «Бобу с любовью от Бетти».
– Смотрите на мою надпись? – обратились Часы к Джеку.
– А… да, – ответил Джек, смутившись: вдруг разглядывать чужие надписи невоспитанно?
– Уф, – вздохнули Часы. – Видите ли, Бетти и Боб друг друга разлюбили, уж это я точно знаю. Как только выяснилось, что нас отрегулировали, мы подумали: «Наверняка развелись». Мы-то из чистого золота, и Боб очень расстроился, когда нас потерял. А потом Наверху, похоже, всё переменилось. Бобу, судя по всему, мы больше не больно-то и нужны, в противном случае нас бы не перевели из…
– А вот разговаривать-то и не надо! – прикрикнула на них Книжица. – А то пропустите важную часть моей экскурсии. Так вот, мы сейчас проходим мимо весьма симпатичного шале, одного из лучших в городе, – и в нём, представьте себе, живу я! – Тут она хихикнула. – А вот здесь, слева, находится резиденция довольно симпатичной серебряной закладки. Воспитанные и начитанные соседи – это такое счастье! Раньше тут обитало старое неопрятное школьное расписание! – добавила она, содрогнувшись. – Какое неприятное оно производило впечатление на новоприбывших – увидеть такое в первый же момент!
Итак, тем из вас, кто попал сюда прямиком из Утиля, – продолжала Книжица, огибая угол, – должна пояснить, что в Стране Потерь есть два города: Утиль и Ой-Да-Где-Же.
При этих словах стрелки на циферблате часов слегка скривились, придав циферблату озадаченный вид.
– А вот и нет, мадам, – возразили Часы из-за чужих спин. – У вас, похоже, неверные сведения. Мы с Медалью и Рюмкой прибыли сюда из…
– Два единственных города в Стране Потерь! – выкрикнула Книжица, резко затормозив и развернувшись лицом к толпе.
Экскурсанты остановились так внезапно, что некоторые налетели друг на друга, а серебряная рюмка перевернулась – пришлось двум шерстяным варежкам ставить её обратно на ноги.
– Два города! – повторила Книжица, обведя всех свирепым взглядом. – Один – для хороших вещей, другой – для плохих! Утиль – для никому не нужных предметов, которые легко заменить новыми и чья утрата в Стране Живых проходит почти незамеченной! А вот Ой-Да-Где-Же предназначен для особенных вещей. Каждая вещь, проживающая в Ой-Да-Где-Же, своей утратой доставила своему хозяину сильнейшие неудобства. Нас ценят. Мы для них важны. Вот я, к примеру, – продолжала Книжица, – целых пятьдесят лет принадлежала своей хозяйке там, Наверху! Она вписывала в меня имена, адреса и телефонные номера родных и друзей. И все эти важнейшие сведения хранились только во мне! – Книжица зашелестела страницами, показывая всем убористый почерк пожилой дамы. – Вы только вообразите, каково ей было меня потерять!
