Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
Поразила горечь абсолютной беспомощности, осознания невозможности выполнить партийное поручение. Пронзила боль разлуки с дорогим человеком. Словно огнем обожгли сердце слезы Марии, появившиеся теперь преимущественно в печальных, но не менее ласковых глазах. Когда в последний раз прижал ее к себе, пытался, сдерживая волнение, какими-то словами успокоить перед расставанием.
Он уже не раз думал, сколько хлопот, неудобств с ним испытывает Мария Николаевна, сколько она, бедная, натерпелась различных лишений. Чувствовал себя виноватым, подавленным, что не может дать человеку, которого любит, ради которого готов на все, хотя бы крошку супружеского счастья. Однако знал и другое – Мария полюбила его именно таким, каким он был. И если бы попытался изменить своему революционному делу ради того, чтобы принести в семейную жизнь спокойствие, безмятежность, счастья бы ей это не прибавило.
Но одно дело понимать это умом, а совсем другое – видеть слезы очередной разлуки, которая неизвестно когда закончится.
Судебная машина самодержавия работала без перебоев, даже как-то ритмично – монотонно. В который раз Н. А. Скрыпнику приходилось садиться на скамью подсудимых, и вновь приговор был тем же – пять лет ссылки. Менялась только «география» – новое место поселения выбиралось дальше от предыдущего – теперь этапный путь пролегал в Якутию в глухой Вилюйский округ. Правда, в конце концов повезло – случилось остановиться в Якутске. Но облегчение это было весьма относительным. Какой-либо жилой угол, скромнейшее питание – все непреодолимые проблемы. А о возможности хотя бы минимального заработка и мечтать не приходилось. Побег же из такого настоящего «медвежьего угла» абсолютно исключен.
Власти же хорошо все это знали, и их расчеты были, казалось, не беспочвенны: пусть сполна «хлебнут» бунтари, смутьяны бедствий, голода, жестокого климата, одиночества – смотри и одумаются, сломаются, забудут о своей революции и о своем социализме. И действительно, были те, кто не выдерживал жестоких испытаний, унижений, издевательств. Отрекались от идеалов, оставляли выбранный путь. Некоторые даже перебрасывались в лагерь вчерашних политических соперников, предлагали свои услуги власть имущим.
У тех же, кто не покорялся нелегким обстоятельствам, судьба складывалась по-разному. Одних подстерегали неизлечимые болезни, еще молодых сводя в могилу, другие обрекались на долгие физические страдания. Но были и такие, которых тяжелейшие условия, испытания только все более закаляли морально и физически, выковывали из них таких бойцов-революционеров, судьба которых – побеждать. Правда, это не дается само собой.
Хорошо, когда на свободе есть друзья, которые не забывают, готовы помочь, поддержать хотя бы добрым словом, теплым письмом. Почта приходила в Якутск с огромным опозданием, один раз в три-четыре месяца. И каждый раз это было большим праздником. Ведь всегда прорывались какие-то весточки от товарищей по партии, по борьбе. А еще всегда были письма от Марии Николаевны. Нечего и говорить, с какой жадностью набрасывался Николай Алексеевич на почту. Сначала быстро-быстро пробегал строки из писем любимой жены, затем таким же образом – письма от друзей, заголовки газет, журналов, книг. Затем уже медленнее перечитывал еще и еще.
Скоро письма жены знал наизусть. И все же не прекращал перечитывать их. Закроет глаза – а письмо перед глазами, каждая строка, каждая буква вырисовываются с фотографической точностью. И слышится трогательный голос Марии, его интонации не перепутать ни с чьими другими.
Однако было и письмо, которое сразу горячим огнем обожгло сердце, перехватило дыхание, железными тисками сжало виски. В написанное женой никак не хотелось верить. В отчаянии Мария сообщала, что умер их маленький сынишка Георгий – Жоржик, как они его с любовью оба именовали в письмах, для которого Николай Алексеевич сочинял и регулярно отправлял по почте сказки – единственную радость, которую мог принести ребенку из далекой ссылки.
С тех пор Н. А. Скрыпник стал еще молчаливее и сосредоточеннее, даже мрачнее – по-мужски – в себе, переживая семейную трагедию. И так невероятно хотел хоть на минуту оказаться рядом с Марией, которая там одна страдает, хоть одним словом утешить ее. А от осознания неисполнимости этого, казалось, вот-вот разорвется сердце…
Нет! Надо жить, надо преодолевать любые трудности и препятствия. Надо жить ради будущей встречи, ради того, чтобы принести этой женщине хоть немного, хоть каплю счастья. Она его так заслуживает!
Как заслуживают и другие женщины. Женщины революционеров, женщины тружеников, пролетарки, крестьянки. И разве не надо жить ради них, ради их лучшей судьбы?!
Можно ли останавливаться, не пройдя всей дороги к избранной цели?! Нет, надо жить, надо выжить при любых условиях, вопреки обстоятельствам.
А для этого никак нельзя упасть духом. Николай Алексеевич знал от бывалых ссыльных: лучшее средство здесь – ни минуты расслабления. Работать и еще раз работать. Готовиться, чтобы новые битвы встретить еще более вооруженным. Тогда и заботы о хлебе насущном отходят на второй план.
Н. А. Скрыпник никогда раньше столько не читал. Труды К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина штудировал как дисциплинированнейший и добросовестнейший гимназист. Хорошо, что политссыльные постоянно пополняли собрания ценнейших для революционера книг. А собственные мнения, оценки, выводы отшлифовывал в общении с товарищами по РСДРП, а также в дискуссиях с представителями других политических организаций, которые были представлены немалым количеством ссыльных в Якутске.
Для человека, не желающего сидеть сложа руки, дело всегда найдется. Николай Алексеевич организовал кружок молодых рабочих, вел в нем систематические занятия, выступал инициатором проведения собраний, диспутов, маевок. Когда узнал, что в Петербурге начала издаваться «Правда», прислал туда несколько сообщений.
И хотя каждый день был заполнен различными делами, как говорится, до краев, все же никак нельзя сказать, что четыре с лишним года ссылки пролетели быстро. Наконец, ноябрьским днем 1913 г. Николай Алексеевич вновь вернулся в Петербург.
Короткие часы радости после встречи с женой – а больше удержаться не мог. Поспешил в комитет. Ведь хотелось поскорее встретиться с товарищами, с которыми не общался так давно, узнать новости, взяться, наконец, за живое дело.
…Много воды утекло за это время. Немало существенных изменений произошло в политической жизни России. Полоса черной реакции закончилась, и еще в 1910 г. обозначился новый революционный подъем. Кривая забастовок, демонстраций, митингов неуклонно поползла вверх. Активизировалась деятельность различных партий, организаций.
Важным признаком политического оживления стал выпуск многочисленных периодических изданий. В мае 1912 г. начала выходить «Правда» – первая ласточка массовой большевистской прессы. Значительную роль в постановке революционной пропаганды и агитации играл и журнал «Вопросы страхования». Собственно, оба издания были теми главными центрами, которые координировали работу большевистских организаций в России, обеспечивали сочетание легальных и нелегальных направлений борьбы.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
