Скальный амфитеатр окружил нас, отгораживая от моря и берега, оставляя лишь округлый сереющий кусочек неба наблюдать за происходящим. Немного встревоженный, я встал рядом с крупным каменным зубом, отделявшим природный балкон от продолжения обрыва. Внизу шипели волны, мечущиеся среди обломков. Их бесконечная возня с трудом пробивалась сквозь толстую подушку неплотного тумана, заполнявшую нижнюю часть провала. Потратив пару мгновений на всматривание в беспокойную темноту, я повернулся к скелле.
— Давай уж. Чего ждать?
Ана ничего не ответила. Она стояла, скрестив руки, на противоположной стороне неширокого выступа, и казалось, что ей зябко в тумане на краю моря.
Мягко толкнуло, зазвенело в ушах, по телу словно пробежались метелки нежного цветка, с каждым мгновением становясь жестче и острее. Знакомо затрясло, поднялись дыбом пропавшие волосы, укрывая сильный озноб и жар одновременно. Столкнув неприятные ощущения в клубившийся ниже жидкий туман, я, еще вполне контролируя себя, смотрел, как почти посередине пустоты провала в воздухе засветилось светлым зеленым размытое пятно. Оно едва мерцало, не в силах разогнать предутреннюю темноту пропасти, но туман вокруг окутал его мягким отчетливым ореолом, казалось, светившимся даже ярче, чем сердцевина.
Поток нарастал, и я вынужден был подчиниться, терпеливо пропуская его через возбужденное сознание в безразличное туманное марево. Закрыв глаза и сосредоточившись на ускользающей близости воспоминаний, я старательно обходил стороной вновь отчетливо вспыхнувшие пятна памяти о нестерпимой боли.
***
Сторож разбудил Сурхила под самое утро.
— Он ушел.
Не справившись с одурью прерванного сна, Сурхил задал дурацкий вопрос, уже зная ответ:
— Кто ушел?
— Илия.
Начальник охраны поместья поморщился. Годы брали свое — он ощутил это сейчас с отчетливой ясностью. Разозленный собственной запоздалой реакцией, он выдержал паузу, позволив улетучиться остаткам тягучего, как разведенная пастила, сна.
— Куда? Когда? Что-то взял с собой? — Сурхил исподлобья посмотрел на сторожа, и тот встрепенулся.
— Ушел с Хозяйкой. В сторону Круглой Дыры, только что.
Стало тоскливо. Приказ Владыки был однозначен — следить за Илией неотступно и докладывать о любом необычном поведении. Вот только Владыка забыл сказать, что делать, если вместе с Илией будет Хозяйка. Она скелле. Засечет слежку — конец! Не поможет ни Владыка, никто. Кроме того, Ана — жена Илии. Конечно, обряда никакого не было и формально он просто пришелец. Но Сурхил видел и понимал, что это тот случай, когда формальности вообще никого не интересуют. Пошли супруги прогуляться — вот только одна — скелле, которых боится всякий нормальный до оторопи, другой — неизвестно кто, но его боятся сами скелле. А следом он, такой красивый и с признаками старческого маразма — здрасьте, я не сам, мне Владыка велел.
Все эти мысли плясали в голове, пока начальник охраны торопливо топал через двор к дальнему выходу из поместья. Приказ Сама для него был важней собственной судьбы. Если уж суждено сегодня сдохнуть, то таков его удел, его служба. Посылать кого-либо иного он не решился — слишком щекотливая ситуация и слишком уж масштабные фигуры. Случись что, это будет выглядеть, как если бы Сурхил решил прикрыться чужой жизнью. После такого никакой скелле не понадобится — сам удавишься.
Прибрежная пустошь, или «соури», как называли ее между собой местные, встретила теплым ветром с моря, уносящимся куда-то во тьму, затаившуюся под набирающей свет, но пока еще серой полосой восхода. Разумеется, Сурхил отлично знал, где находится Круглая Дыра, и догадывался, какой тропой могли направиться к ней его подопечные, но намеренно двигался далеко в стороне, по самому краю обрыва, чтобы ненароком не привлечь их внимания. К тому же в этом направлении Илии просто некуда было идти. Далеко на юг, почти до дельты Дона тянулся высокий обрыв с известными наперечет удобными спусками, где, как правило, ютились рядом крохотные хутора ловцов лохов — надежная и бесплатная агентура Сурхила. Надо было понимать, что поместье не зря расположилось в такой глухой и безлюдной местности — несмотря на то, что семья Уров официально не владела этими землями, фактически она плотно контролировала все дальние и ближние подступы к своему убежищу. Кто-то непрошеный мог заявиться только по морю, и, двигаясь по береговому обрыву, начальник охраны его бы точно заметил. Неважно, что вместе с Илией была Хозяйка — подлинным хозяином для Сурхила оставался Владыка. И когда последний спросит, то он обязан ответить. Ведь Сурхил здесь — его глаза и уши.
Рассмотреть силуэты ушедших не удавалось — слишком рано и слишком еще темно. Но он не опасался, что потеряет их, если только они не станут намеренно прятаться — Сурхил знает здесь все дорожки и точно может предсказать, когда они появятся тут или там. Остается вовремя контролировать ключевые места, чтобы точно знать, куда они направились.
Светлеющее поле, покрытое как будто пушистыми кустиками «эссу», самым бесполезным растением на Мау, прерывалось обширной тьмой, глубоко врезавшейся в берег, — Круглая Дыра. Предстояло осмотреть подходы к Дыре со стороны моря и можно двигаться дальше. Если на воде не болтается незнакомое судно, то Илия с Аной будут вынуждены идти дальше — делать в Дыре было решительно нечего. Ее дно представляло из себя хаотичное нагромождение скалистых зубов, густо усыпанных каменными обломками, омываемыми терпкой, высоко взбитой морской пеной.
Под обрывом все еще властвовала ночь, но Сурхил был уверен, что на воде никого нет. Осмотревшись, он уже собирался двигаться дальше в обход, когда необычный свет заставил замереть на месте, а по спине пробежали мурашки испуга. В чернильной тьме провала, полной шипения и шорохов беспокойного моря, вспыхнул неяркий зеленый шар, высветив клубившийся вокруг него туман. Сурхил застыл, невольно приготовившись к неминуемой смерти, — засекли! Но шар не метнулся к нему, даря редкое зрелище последних секунд его жизни, а замер в глубине, понемногу набирая яркость. Туман вокруг пожелтевшей, отчетливо шипящей сферы с нечеткими яркими краями исчез, словно растворился. Повисшая в пустоте, подрагивающая субстанция уплотнилась, меняя свой цвет от зеленоватого к желтому и оранжевому, на мгновение рывком увеличилась, заставив Сурхила, завороженно уставившегося на ее метаморфозы, сделать шаг назад, и зашипев сжалась до размеров большого мяча, вернув себе зеленый отблеск и покрывшись сеткой трескучих, шипящих разрядов. Ее света не хватало, чтобы осветить Круглую Дыру, но и так было ясно, что Илия и Ана здесь.
Сурхил решил оставаться на месте и осмотрелся, ища удобное укрытие, чтобы и бесплатным представлением полюбоваться, и ни в коем случае не оказаться его невольным участником. Сфера трещала и переливалась в глубине, ухватив за хвост пытавшуюся улизнуть ночь и накрыв фалдой ее халата окрестности Круглой Дыры. Она казалось безопасной — ну, трещит и светится что-то внизу, и Сурхил осторожно шагнул к облюбованному им камню на краю провала. Не успела его нога опуститься на грунт, как длинная слепящая молния хлестко стеганула по краю обрыва поблизости, осыпав его дождем раскаленных искр. Изломанный светящийся силуэт разряда повис перед глазами, сквозь плывущее ослепление отчетливым якорем, привязавшим его к реальности, пробивался свет медленно угасающего пятна раскаленного камня в месте удара. От неожиданности Сурхил рванулся и упал на пятую точку, ощутив через мгновение всю нелепость своей позы. Он сидел на заднице, лицом к провалу, опираясь на отставленные за спиной руки, и пытался ползти назад, скребя непослушными ногами по каменному крошеву. В глубине же Круглой Дыры разворачивался настоящий хаос — гудящие ветви беспорядочно движущихся, извивающихся разрядов окружили пылающее ядро ужасающей короной. Последняя казалась живым существом, жадно ощупывающим стены и дно бухты в поисках добычи. Даже сквозь слепящий голубоватый свет, заполнивший провал, проступал желто-красный замысловатый рисунок, который оставляли на скалах эти щупальца. Резко и сильно воняло грозой. Провал трещал и шипел от злобы.
