Я тоже поставила кружку и даже с радостью предвкушала поход в такое опасное место, как «Блоха».
— Сначала лучше наведаться в «Сладкого поросенка», — вдруг заговорил друид.
Вот кто-кто, а он пока ничем не доказал свою полезность. Даже не задал ни одного вопроса, только сидел, смотрел и слушал. С виду, так всю работу делал исключительно Жиро.
— Захотел увидеть Софи? — усмехнулся Брюн. — Прости, в другой раз. А нам, и правда, придется идти в «Блоху».
— В «Поросёнке» сегодня игры и бесплатная выпивка для победителей, — как-то между прочим заметил друид, и они с Жиро так понимающе переглянулись, что я ощутила себя лишней.
— О каких играх речь? — спросила я.
— В основном — о мужских. Перепил, переборол…
— Переплюнул? — подсказала я.
— Нет, плевать там нельзя, — со всей серьезностью ответил Жиро и поднялся.
Вторая таверна мне понравилась больше. Пахло в ней еще вкуснее, а зал оказался светлым. Хозяева не пожалели денег и повесили большую кованую люстру с огнем на потолке. А на отдельных чистых деревянных столах даже красовались лампы. Уютная и аккуратная таверна наверняка не чета «блохе».
Теперь я понимала, почему Жиро не хотел сюда идти: слишком чистое место для последних пьяниц.
— Жан! — с улыбкой крикнула девушка у стойки. Она хоть и наливала сейчас в кружку вино, но смотрела в нашу сторону. От улыбки на ее порозовевших щеках появились ямочки. И даже издалека я видела, насколько ей это идет.
«Софи», — решила я, и отчего-то настроение немного испортилось.
Друид тут же снял капюшон и пошел здороваться. Девушка еще гуще покраснела, но улыбаться не перестала. Из-под ее чепчика выбились темные вьющиеся волосы, что делало ее лицо еще милее.
— Софи! Чудесно выглядишь, — прогремел Жиро и повел меня к ней. — Знакомься, это Ан-Мари Морель.
— Рада познакомиться, мадемуазель Морель. — Ее улыбка чуть померкла, но глаза по-прежнему блестели.
— Софи, мы пойдем за дальний стол. — Вот и все, что друид сказал девушке, которая его явно ждала. Даже мне стало неловко от такой черствости.
— Скажите, а когда у вас начинаются игры? — спросила я.
— Ближе к закату. — Она слабо улыбнулась мне и снова обратилась к друиду. — Вы пришли из-за игр?
— Мы пришли отдохнуть, — немного невпопад ответил хозяин леса. Он избегал взгляда Софи и быстро с ней раскланялся.
— А пить что будете? — спросила она вдогонку.
— Как всегда.
Я проводила взглядом внушительную фигуру друида и повернулась к девушке.
— А женщины участвуют в играх?
— Ан-Мари! — отчего-то испугался Жиро, даже вздрогнул.
Софи наконец-то отвела взгляд от друида и с растерянностью посмотрела на меня.
— Обычно они уходят, когда начинаются игры… Но если вы хотите, я спрошу.
— Всё, мы пошли. За вином подойду позже. — Жиро подхватил меня под локоток.
— Да я сама принесу!
— Нет, Софи, — бросил через плечо Жиро. — Не хватало, чтобы твой отец увидел, что ты работаешь в зале в день игр.
Когда мы пробрались к столику, я все же спросила:
— У Софи строгий отец?
— Нет, но за дочь переживает. Она редко разносит еду, только за стойкой помогает, — пояснил Жиро, предлагая мне сесть на длинную лавку. — Здесь бывают разные мужики. И для милой девушки шестнадцати лет они плохая компания.
Я оглянулась на Софи. То ли из-за четко очерченной женской фигуры, то ли из-за темных цепких глаз, но она не выглядела вчерашней девочкой. Поставь нас рядом, так сошли бы за ровесниц.
— Первая компания пришла. — Хрипловатый голос друида прозвучал резко. Будто он одергивал меня или даже приказывал не смотреть на его Софи. Или не его?
Тем временем в таверну вошли трое мужчин и сели за ближайший к выходу стол. Ничего не говорили, не заказывали, просто сели. Выглядела троица грозно: все массивные, в стеганых дублетах и с короткими мечами. Даже удивительно, что их пустили с оружием.
— Сегодня будет жарко, — почему-то решил Брюн.
Хотя у мужчин явно были рыхлые тела и не такие крепкие руки, чтобы долго размахивать мечом. Уж в чем, а в руках я знала толк.
— О, Жан, к нам все же идет Софи, сама, — заметил Жиро. Гибкая фигура приближалась на удивление быстро.
Софи несла в одной руке полные кружки, а в другой — поднос с тремя тарелками. И крепость ее рук я оценила.
— Пойду-ка я, потолкую с мужиками.
Друид сказал это так, будто давно решил, еще до того, как увидел Софи. Но я заметила, как он быстро отвел глаза. И что здесь происходит? Суровый друид боится хрупкой девушки?
— Вы бы не ходили… — заметила я и получила колкий взгляд, как нож под ребра. — Они еще даже не выпили. Если сейчас заговорите о Клоде, да если и просто подойдете, они насторожится.
— Она дело говорит. Посиди, Жан. Порадуй Софи, — еле скрывая усмешку, закончил Жиро.
— Да, посидите, Жан, — кивнула я. — А потолковать с мужиками попозже пойду я.
— Ан-Мари! Я думал, вы пошутили, когда говорили об участии в играх. — Жиро нахмурился и упер руку в столешницу.
— Про игры еще не знаю. Вы, кстати, так толком и не объяснили, в чем суть. Но согласитесь, мужчины больше болтают, когда стараются понравиться девушке. Так что лучше идти мне.
— Если бы дело не касалось таких мутных мужчин, я бы согласился. Симпатичная девушка быстрее бы их разговорила, — сказал недовольный друид. — Но, во-первых, их много, а во-вторых, для них девушки в тавернах существуют только для развлечений, а не для разговоров.
— А со мной они поговорят.
Мы с хозяином леса несколько долгих секунд мерились взглядами. Его странные глаза опять подавляли, и я первой опустила ресницы. Но осталась при своем мнении.
Я не раз бывала в разных местах, и в дешевеньких тавернах тоже. Знал бы друид, куда порой заносит помощницу травницы — помалкивал бы. Чем страшны мужики, которые даже не пьют, а ждут игр? Тихие, незаметные, сидят в светлом зале и ни к кому не пристают.
По мне, так страшнее те, кто за горсть дурман-травы способны убить, или недовольные покупатели, которые считают, что травница, как целитель, должна лечить.
Хотя нет. Опаснее других пожилые мадам с ридикюлями. Десятки мелких монет, одна покупка и час разговоров о бешеных ценах на капли от сглаза. Вот где нужна выдержка.
— А вам, кстати, лучше идти и поговорить с женщинами, — в конце концов, заметила я.
— А и верно, Жан, — обрадовался Жиро. — Давай, пока вон те три дамы не ушли, подсядем.
— Ты, кажется, говорил, что мне нельзя доверять разговоры с женщинами.
