Над нами вздымались в бесконечность готические своды. Иллюзия была так реалистична, что я видела облака в вышине. На мраморном полу играло солнце, проникающее через окна. Но на улице дождь и пасмурно! Чудеса! Это сколько же коловрата на все это нужно?!
Кусочки стекла в витражах жили своей жизнью, постоянно складываясь в новые картинки. Вот мелькнуло что-то знакомое. Старинная гравюра «Дракон, видимый под различными углами зрения», оживленная движением стекол в витражах, а следом уже… «Грифоны Зилезии бьются за своего короля». Мне казалось, я слышу рев зубастых глоток и шипение пламени.
Я двинулась за чудом, ускользающим от меня по окнам… и в кого-то врезалась.
— Смотри, куда прешь! — ласково сказали мне. — Чувырла.
Я подняла голову и подула себе на нос – прядь закрыла глаза и щекотала щеки. Парень. Симпатичный, зеленоглазый. Нарочито небрежно одетый – любит дорогие, классические шмотки, но понимает свой типаж (очень светлый шатен): еще чуть дальше в классику и станет похож на цесаревича Георгия с его немного стерильным стилем (быть похожим на цесаревича не трендово, он всем уже оскомину набил своей идеальностью, поэтому в Сети Георгий – первый, по количеству рождаемых мемов, персонаж). Часы на руке – позолота, старые, начало прошлого века, кажется. При таких дорогих, люксовых шмотках странно носить такой анти-фэшн, значит, что-то фамильное. А может, это…
— Что уставилась? — спросил парень. — Прямо перед собой смотреть, когда ходишь, не пробовала?
Я очнулась от своих дедуктивных домыслов, раскрыла рот. Ох, сейчас этому грубияну не поздоровится! Но сказать я ничего не успела – кто-то крепко схватил меня за правый локоть.
— Мы уже уходим, — сказала над ухом Марьяша. — Да, Лу?
Ксеня появилась слева от меня, прощебетала, сделав умильное лицо:
— Она просто засмотрелась. Тут очень красиво, не правда ли? И уютно.
— Ага, — сказал шатен, продолжая глядеть на меня крайне недружелюбно. — Еще бы на ноги никто не наступал.
Да, я слегка мазнула пыльным кедом по его дорогой туфле. Подумаешь!
К шатену подошло подкрепление: высокий курносый огненно-рыжий парень и очень похожая на него курносая девица с копной морковных волос. Девушка сразу изобразила на лице нечто презрительное. Красивая и необычная… стервочка, сразу видно.
Зато к нам примкнул Милли. А я уж думала ничто и никогда не оторвет его от изучения шкафа с книгами в углу вестибюля. Я с некоторым злорадством заметила, как завороженно смотрит на Милли рыжая, только что слюна изо рта не капает. Ну да, я понимаю, мой друг с первого взгляда сшибает с ног своей внешностью. Таких, как ты, он разжует, выплюнет, еще и поморщится.
Рыжая опомнилась, шагнула ближе к нахамившему мне шатену и взяла его под локоть. Если я на такие каблуки встану, то тоже с него ростом буду… ну, до уха точно. А туфли у нее классные.
— О, Бон-бон, ты заспотил(*) фантома? — глядя на меня, промурлыкала девица.
(*заспотить – вычислить, определить фантома, маскирующегося под обычного человека, сленг фантомоборцев)
Шатен с идиотской кличкой («Конфетка»? серьезно?) ухмыльнулся и сказал:
— В точку, Джила. Наверное, фантом, бедняга, еще не прижился внутри… этой особы. Зато понятно, что с ней: в первые часы после проникновения у носителя присутствуют явные черты дезориентации.
Люди, что с вами такое?! Одни приняли меня за голема, другие фантомом обозвали!
Джила очаровательно улыбнулась глупой шутке. Какие ровные, белые зубы. Интересно, ядовитые клыки удалены?
— Она не фантом, — вставил вдруг рыжий парень, резко подняв на меня взгляд. — Она девушка. Весьма симпатичная. Только растрепанная.
— Лексей, братец, умоляю, — фыркнула Джила. — Ты в своем репертуаре.
Нет, спасибо, конечно, но… Странные у него были глаза, у этого огненного типа – темные, блестящие, словно влажные. Совершенно безжизненный взгляд, но внутри… будто трепещет огонек. Я почти не удивилась, когда зрачки Лексея на миг стали вертикальными, а изо рта высунулся раздвоенный язык. Кончик языка облизал широко раскрытые глаза парня и исчез во рту. Пропало отражение трепещущего огонька, зрачки стали обычными. Лексей улыбнулся уголками губ, явно довольный произведенным впечатлением. Саламандры! Вау! Рядом восхищенно выдохнула Ксеня.
Я услышала, как из носа Милли с легким свистом вырывается воздух. Только этого не хватало! Нет-нет, не надо! Не сейчас!
— Э-э-э, — быстро сказала я шатену. — Очень сожалею о случившемся. У меня есть влажные салфетки.
— О боже, оно умеет говорить, — скривилась Джила.
Ее брат продолжал смотреть на меня, не отрываясь. Милли опять дернулся, но его удержала Ксеня.
Я быстро дернула салфетку из упаковки и, пока Бон-бончик не опомнился, наклонилась и провела влажной тканью по пятну от кеда.
— Вот, — сказала я. — Как новенькие.
Шатен поморщился, но кивнул, принимая извинения. Кажется, ему стало скучно. Вся компания тут же потеряла к нам интерес и отошла.
— Мгновенная трансформация! — восхищенно протянула Ксеня.
— Саламандры, — прошипел Милли.
— Барин и его свита, — пробурчала я.
— Вот тут ты близка к истине, — сообщила мне Марьяша. — Задним умом, правда. Ну елки-палки, Лу! Первые часы в Академии, а ты уже сцепилась с Брониславом Куделем и Ко! Эти рыжие – Джилина и Лексей, дети магната Гудкова. Того самого, из Саламандр, что заключили перемирие с царем Феодором Вторым, а в прошлом веке первыми построили в Гиперборее железную дорогу. Я с компанией Бронислава в средней школе училась, в Риттерграде, они уже там не разлей вода были.
— И что? — заинтересовалась я. — Как вы уживались?
— Дрались, — Марьяша пожала плечами с гримасой: зачем спрашивать об очевидных вещах?
Я сразу вспомнила, как началась наша дружба с Марьей. В старших классах у нас, у меня и Ксении, как-то очень не сложилось с фан-группой одной школьной красавицы. Прихлебательницы «звезды» почему-то посчитали, что своими незаурядными внешними и интеллектуальными данными мы с Ксеней хотим умалить ее славу. Разумеется, инициатива исходила от самой дивы. Разборки продолжались несколько месяцев и должны были неизбежно вылиться в прямое столкновение. Все стихло, когда Ксеня из сострадания помогла с тестом новенькой девочке, перешедшей к нам из Школы Магии Риттерграда и из-за переезда отставшей от программы. В благодарность (во дворе после уроков, где фан-клуб, назначил нам "стрелку") Марьяша раздала нашим недоброжелательницам с дюжину сдержанных оплеух. Им хватило. А мы с Марьяшей подружились.
— Ах, если бы они дали себя поизучать! — мечтательно прошептала Ксеня. — Настоящие саламандры.
— Вот уж у кого своя атмосфера в голове, — пробурчала Марьяша. — Ты, Ксень, Лексею эту тему предложи. Он согласится. В обмен на ответную услугу. Говорят, он уже много девиц… поизучал.
