И я не понимала, куда делась та девица, которая позволяла двуликому брать себя на столе и кричала, задыхаясь от оргазма.
Элрой, судя по всему, впервые разделял моё мнение. Он сидел неподвижно, и, казалось, его совсем не волновали мои прикосновения.
Мои пальцы успели скользнуть по члену ещё несколько раз, прежде чем двуликий с глухим ругательством перехватил мою руку.
— Ты плохая ученица. И никчёмная савари.
Он оттолкнул прочь мою руку и встал.
Высокий и сильный по сравнению со мной.
Возбуждённый, но не удовлетворённый. И, кажется, очень… очень злой.
— Ты не умеешь доставлять удовольствие. И я начинаю жалеть, что потратил время на твоё спасение.
Элрой отвернулся и одним движением стянул с себя и брюки, и бельё. Выпутавшись из них, отшвырнул в сторону и пружинящим рывком забрался на бортик бассейна.
Это был явный минус мне в карму.
Я понимала, необходимо срочно что-то предпринять. Иначе очень скоро вылечу из этого дома прямиком в большие неприятности. Но в голову как назло ничего не приходило.
Двуликий вдруг вновь повернулся и, протянув руку, поманил меня.
— Спускайся, савари. Я сам покажу тебе, как должно выглядеть удовольствие.
Он давал мне шанс, и нужно было им воспользоваться.
Я поднялась с пола, приблизилась к бортику, готовая спуститься по ступеням в воду и присоединиться к Элрою. Но Элрой, опередив, легко подхватил меня за талию. Проигнорировав ступени, он спустился в воду и только после этого поставил меня рядом с собой.
— Идём. — Он взял мою руку и подвёл к каменной скамейке. — Ты приняла капсулу?
Я мысленно чертыхнулась и отрицательно покачала головой.
Этот чёртов двуликий как будто издевался надо мной. Он шлялся где-то целую неделю, ни разу не вспомнив обо мне. Потом просто ворвался на урок и притащил сюда. А теперь спрашивал, приняла ли я противозачаточное?
Откуда мне было знать?
Целая банка дурацких капсул, выданных мне личным врачом Элроя, так и лежала нетронутая в спальне, в ящике ночного столика.
— Что ж. Я и не надеялся, что ты усвоила уроки учителя и позаботилась о контрацепции. Тем хуже для тебя. — Он развернул меня лицом к скамейке и положил мои ладони на край бортика, предупредив: — Держись крепко.
Его рука обняла меня и обхватила спереди за плечи. Тяжёлое тело накрыло сверху, словно волна.
Несколько мгновений ничего не происходило, а потом в меня, раздвигая складочки, протиснулся член. Двуликий насаживал меня медленно, входя постепенно, понемногу, стараясь не причинить боль.
Однако чем дольше длилась эта мука, тем сильнее мне хотелось почувствовать Элроя всего, как неделю назад в кабинете.
Я всхлипнула от нетерпения и ощутила толчок. Затем ещё и ещё. Один за другим.
Элрой вколачивался в меня резкими ударами. С каждым разом так глубоко и жёстко, что мне с трудом удавалось удерживать вес, цепляясь за бортик бассейна.
В какой-то момент, перестав контролировать себя, я закричала.
— А-а! — Моё тело сотряс первый разряд подступающего оргазма. — Твою ма-ать!.. Ещё!..
Разряд прокатился от живота по ногам, ударил в кончики пальцев и исчёз. А вместе с ним исчезло и чувство наполненности. Что-то тёплое, густое и липкое поползло вниз по бедру вслед за исчезнувшим разрядом.
Я даже не сразу сообразила, что Элрой вышел из меня, получив разрядку, но не позволив получить её мне.
Перед глазами висела тёмно-серая пелена, в которой разноцветным калейдоскопом мелькали круги.
Меня ещё трясло. Трясло от неудовлетворённого желания. От непотушенной страсти. От ощущения беспомощности.
Мне впервые было так по-настоящему плохо.
— Скажи, что ты чувствуешь, савари? — Голос Элроя был холодным и колючим.
— Я… Я хочу… — Мысли и слова никак не желали складываться в связную речь. — Мне плохо!
— Вот именно. Теперь ты знаешь, что чувствую я, когда ты не даёшь то, что мне нужно.
Я закрыла глаза, почувствовав, как от разрывавшей тело боли из-под ресниц покатились слёзы.
— Помоги… Я буду хорошей. Только помоги…
В бессилии я потянулась рукой туда, где всё горело и пульсировало в ожидании разрядки.
— Я запрещаю тебе трогать себя, — безжалостно процедил двуликий. — Это твоё наказание. Если узнаю, что ты довела себя до оргазма, получите с Кинноком по пять плетей каждый. Может, это научит слушать, когда тебе говорят?
— Чёртов ты садист! — превозмогая неприятные ощущения, я повернулась, шагнула к нему и с размаху врезала кулаком в грудь. — Ты неделю избегал меня! Разве я могла подумать, что ты придёшь сейчас?!
— Усвой, наконец! Ты — савари, Марина! Женщина для удовольствия. И я могу прийти к тебе в любой момент. Когда пожелаю. Ты должна думать об этом всегда!
— Скотина! Сволочь! — Я, не задумываясь, продолжала лупить его по груди, по плечам, по рукам. Всюду, куда попадала. — Ненавижу тебя!
Элрою всё было нипочём. Казалось, он попросту не замечал, не чувствовал моих ударов.
При очередном ударе двуликий просто поймал мои руки и притянул меня ближе, сжав в стальных тисках объятий. Склонившись к уху, шепнул:
— Этот вечер мог стать приятным для нас обоих, Марина. Жаль, что не стал. По твоей вине.
Отпустив меня, он отступил. Выбрался медленно из бассейна и, на ходу подбирая свою одежду, дошёл до двери. Обернулся и, прежде чем окончательно покинуть купальню, добавил:
— Это твой последний урок, Марина. Если ты не сделаешь выводов, я отдам тебя Рисаю.
Дверь за ним захлопнулась. А я, зарычав от обиды и злости, схватила с бортика сложенную махровую простыню и швырнула вслед Элрою.
— Отдашь?! Хрена с два! Клянусь, что скоро ты не сможешь без меня не только кончить, но и дышать!
Глава 10. Комната с секретом
Марина
После случая в купальне прошло почти трое суток. Наместник Керташ снова с утра до вечера пропадал по своим наместническим делам. И снова избегал встреч и разговоров со мной.
Я постепенно начинала свыкаться, или правильнее сказать, смиряться с тем что стала савари двуликого. Но я так и не отказалась от идеи влюбить в себя Элроя до состояния «никому-не-отдам-самому-пригодится». Хотя по-прежнему не знала, как мне добиться этого самого состояния.
А ещё как это ни странно мне начинали нравиться уроки Киннока.
— Учитель. — Я на время отвлеклась от задания придумать и без ошибок написать красивое приветствие. — А как на ке-тарийском будет «я тебя люблю»?
