– А давай проверим!
– Как это?
– Проведем следственный эксперимент. Встанем на том месте, где Коненко убили и заорем. Если нас услышат на набережной, значит, и Ларку должны были услышать.
А что! Идея со следственным экспериментом мне понравилась.
– Только давай не сейчас, – успела я остановить рвущуюся к приключениям мать семейства. – Сейчас на набережной тихо. Музыка после шести начинается. Тогда и поорем.
– А пока давай по коньячку? Для храбрости, – Мариша сегодня просто фонтанировала здравыми идеями.
Когда мы, расхрабрившиеся не на шутку, выбрались из полуподвала «Кофемолки» на свежий воздух, залихватские песни из уличных кафе были слышны даже там. А ведь до набережной еще пара кварталов. Я выразительно посмотрела на Маришу, но она признавать свое поражение не собиралась. Твердым шагом мы направились к месту убийства бизнесмена Коненко.
Правда, про твердый шаг – это я погорячилась. Принять Маришино предложение «по коньячку для храбрости» было ошибкой. Мы явно увлеклись, пытаясь скоротать время до следственного эксперимента.
До парковки, однако, добрались без приключений.
Остановившись на краю парковочной площадки и обозревая открывающийся панорамный вид на нижние ярусы набережной, Мариша принялась выстраивать мизансцену будущего следственного эксперимента.
– Значит так! Здесь, – Мариша топнула каблуком в разогретый асфальт, – машина и в ней труп. Лариска там, ближе к лестнице – она по ней поднималась, значит оттуда и увидела. А там, – Мариша широко повела рукой, словно солистка ансамбля народного танца, – там везде люди. Ну, три-четыре…
– А-а-а-а-а-а-а-а, – заблажили мы в две дурные глотки.
Я еще, помню, подумала, что если нас кто-то все-таки услышит, помашу ему приветственно рукой – пусть думает, что это мы так веселимся.
– Девчонки! А вы чего тут голосите? – раздался у нас за спиной подозрительно знакомый голос.
Я обернулась, не ожидая ничего хорошего. Так и есть! Передо мной стоял вездесущий Леша. Только официальный костюм этот неунывающий молодой адвокат сменил на неофициальные джинсы и ветровку.
– Ты что, следишь за нами?
– Здравствуй, Наташа! – Леша расплылся в улыбке, очень похожей на искреннюю. – Что-нибудь случилось?
– Ничего не случилось, – с вызовом ответила я. – Что, уже и покричать нельзя?
– Можно, – разрешил Леша. – А по какому поводу крик?
– Следственный эксперимент, – пояснила Мариша. – Хотим понять, услышит народ на набережной, если отсюда заорать, или нет?
– А зачем вам?
– Здесь Коненко убили. А Ларку могли увезти в машине. Но она же могла заорать, когда ее в машину заталкивали. Или когда труп увидела. Вот мы и хотим понять, могли ее услышать на набережной или нет?
Мариша, когда захочет, бывает очень терпеливой. Просто великий педагог. Так славно все объяснила – Леша даже хихикать перестал. Задумался.
– Леша, а ты сам-то как здесь оказался?
– Я, как все нормальные люди, пришел пива попить на бережку в свой законный выходной. За орешками вот отошел, а тут такая приятная встреча.
Вот интересно, это он так шутить пытается или и правда нам рад? А почему бы и нет? Мы ему пока еще ничего плохого не сделали, можно и обрадоваться встрече.
– Девчонки, а пойдемте к нам! – Леша сиял, как новый пятак. – Мы с другом пиво пьем, можно сказать в одиночестве.
– Если с другом, то это уже не в одиночестве, – заметила въедливая Мариша.
– Все равно. Мы с ним уже сто лет друг друга знаем, поэтому пьем уже практически молча. А это прямой путь к алкоголизму. И вдруг вы – новые интересные люди! Спасите двух юристов от нравственной деградации…
Как Леше удалось нас так быстро уговорить, для меня до сих пор загадка. Видимо, коньяк сделал свое черное дело. Пять минут назад мы были двумя взрослыми тетками, занятыми важным экспериментом. А сейчас бодро несемся по лестнице, подбадриваемые Лешиными призывами.
– Нет, правда! Надо же и отдохнуть когда-то! Погода, смотрите, какая сегодня – уже совсем лето! А завтра воскресенье – можно выспаться. И вообще, жизнь прекрасна!
В свое оправдание могу сказать, что где-то на середине нашего задорного спуска я попыталась вспомнить о первоначальной цели визита на набережную.
– Леша, нам не до развлечений, – заявила я, пожалуй, даже слишком официально. – У нас, между прочим, следственный эксперимент не закончен.
– Закончите, – пообещал находчивый Леша. – Вот мы сейчас у друга моего и спросим, слышал он, как вы кричали или нет. Получится не эксперимент, а конфетка! Друг мой – человек не заинтересованный, заранее не предупрежденный, так что специально он не вслушивался. Но при этом он человек неравнодушный и наблюдательный. Так что, вам очень повезло, что мы с ним решили именно сегодня пива попить. Он, кстати, тоже недавно развелся.
К чему это он? Я вопросительно посмотрела на Маришу, но, судя по полнейшей безмятежности на ее лице, эти замечания казались ей вполне уместными. У меня даже мелькнула мысль, а в самом ли деле случайно появился Леша неподалеку от нас? Может, Мариша, столкнувшись с трагическими последствиями Ларкиной самодеятельности, решила больше не пускать устройство личной жизни подруг на самотек? Уж не сговорились ли они с Лешей познакомить меня с этим загадочным другом, которого сейчас так старательно нахваливают?
Мысли эти пронеслись дружным табунком в моей голове, вызвав некоторое смятение. Но я решила не поддаваться невесть откуда взявшейся подозрительности. Может, Леша просто рад нашей неожиданной встрече. Хорошее настроение у человека и он готов делиться им направо и налево. А Мариша просто соскучилась по девчачьей беззаботности – тяжело все время быть правильной и мудрой. Любому человеку нужно иногда совершать небольшие безумства. Тем более что и погода уже совсем летняя, а это так здорово после долгой слякотной весны. А впереди еще целое лето. И целая жизнь.
И я твердо решила не искать сегодня подвоха в чужих словах и поступках. Буду просто радоваться и наслаждаться.
Мы тем временем спустились на нижний ярус набережной, прошли мимо «Акварели» – там действительно не было посетителей, если не считать средних лет пару на палубе – и уже пробирались между слишком близко стоящими пластмассовыми столиками летнего кафе.
Леша шел впереди, как ледокол, прокладывая путь к заветной цели, а мы вдвоем старательно повторяли за ним замысловатые зигзаги. Я опять непроизвольно (видимо, по причине природной ехидности) отметила, что Леша как-то уж слишком мудрено лавирует между столиками, то и дело решительно меняя направление. Может, он его вообще плохо помнит? Потерял в этом бескрайнем море пластиковой мебели тот островок, где ждет его верный друг, томясь в ожидании соленых орешков.
Но тут наш проводник энергично помахал рукой с четырьмя пакетиками этих самых орешков и, обернувшись к нам, радостно предложил:
