Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Он спрыгивает, наконец, и разворачивается. Его широкие плечи, красивые, сильные руки блестят от испарины, волосы на груди мокрые, и живот, теперь не просто плоский, но после физической нагрузки ещё и с проступившими мышцами, весь в капельках пота.
Алекс всё ещё не видит меня, потому что волосы продолжают торчать, все собравшись у лба, он так и не убрал их, тянется за футболкой, а я…
{Bliss — Wish You Were Here}
А я в остервенении! Да, так случилось, что животное влечение, обременённое моими незаурядными мозгами, повергло меня в бешенство и чувство, близкое к ненависти.
Умный, талантливый, трудолюбивый, воспитанный, образованный, порядочный… правильный! Сильный! Мужественный! Ну что там ещё, ах да! Красивый, сексуальный, опытный, необыкновенно умелый в постели, всегда модный, стильный, благоухающий, без единого изъяна и недостатка я-весь-из-себя-идеальный Алекс!
А что я? Я как все! Я коктейль из достоинств и недостатков, приправленный парочкой изъянов. И вот поэтому этот Супер Человек меня уже бесит. Мне отчаянно хочется его обидеть, или хотя бы задеть чем-нибудь. Это только на первый взгляд нездоровая реакция — она вполне себе здоровая, потому что рядом с такими людьми как он, если такие вообще ещё существуют, чувствуешь себя как никогда остро ущербным, нескладным, бестолковым недочеловеком.
Но я держусь, я не скажу ничего, потому что Алекс ни разу не сделал мне ничего плохого, и меня сдерживает элементарное чувство справедливости. Однако, я уже вышла из своего укрытия и стою в наглой позе, скрестив руки на груди и облокотившись на гранитную стену. И плевать, что в руках у меня его батник.
Алекс тянется за своей мокрой футболкой и только в этот момент замечает меня и… замирает. Его лицо из просто сосредоточенного вдруг выражает на мгновение муку, затем становится холодным, даже ледяным, и вот это уже цепляет меня и развязывает мне, привыкшей к его исключительной улыбчивости и доброжелательности, руки. Вернее нет, не руки, а язык, потому что я говорю ему:
— Хочешь быть САМЫМ красивым? — и вот в этой фразе самой по себе не было столько яда, сколько в том тоне и интонации, которыми она была приправлена.
— Нет, не в этом дело, — отвечает он спокойно и почти мягко, несмотря на своё ледяное выражение лица.
— А в чём же?
— Мужчина должен быть сильным и развитым физически, если он претендует называться им.
— Да, ну!
Алекс быстро надевает мокрую от пота, холодную футболку, как ему, наверное, неприятно это, и я не могу понять, зачем он это делает, ведь ему всего лишь нужно пройти мимо меня, затем пересечь комнату — и он в душе, где после горячей воды его ждёт такая же чистая и сухая.
— Пожалуйста… больше… не делай так, — он произносит эту фразу медленно, настолько медленно, что у меня пробегает тысяча тараканов по телу.
— Как?
— Не нужно смотреть на меня.
Я в сладострастно-упоительной эйфории — вот оно. Есть! Кажется, мы нащупали скелет в шкафу, и сейчас я начну вытаскивать его наружу. Если стану давить на него, мы поссоримся, и тогда он, наконец, выплывет настоящий, я увижу его истинное лицо, ведь только в конфликтах люди демонстрируют его, скинув с себя все маски. И я упоительно начинаю раскручивать маховик конфликта:
— Почему?
— Я не люблю, когда меня разглядывают.
— Почему?
— Есть у меня такая особенность.
— Откуда она?
— Тебе лучше не знать.
— Я думаю, лучше знать. Я сплю с тобой.
{Ian A.P. Kaczmarek — Evening OST}
При этих словах он поднимает свой взгляд на меня, и на моих глазах его лицо покрывает волна страха, глаза раскрываются широко. Я недоумеваю, чего он испугался? Но Алекс быстро берёт себя в руки и начинает движение по уже известной мне схеме — схеме увещевательного устранения конфликта. Я давно уже заметила алгоритм, по которому он общается с людьми: он избегает конфликтов, он растушёвывает их даже тогда, когда они уже разгорелись, всякий раз пользуясь одним и тем же методом — он задаёт вопросы, либо делает направляющие высказывания, слушая которые, человек иллюзорно сам приходит к выводу, угодному Алексу. Сам он этому научился или нет, не знаю, но схема действует безотказно. Но моя цель сегодня — спровоцировать конфликт, и я с наслаждением наблюдаю, как он пытается выпутаться.
— Там ничего опасного для тебя нет, но это моё личное пространство, и я никого не впускаю туда. Такие вещи нужно уважать.
— Ты не любишь, когда на тебя смотрят? Мне сейчас нельзя смотреть на тебя?
— Это другое, ты разглядывала меня.
— Ты не выносишь, когда тобой любуются?
— Да.
— Ты лжец.
— Почему? — на его лице ещё больше страха.
— Ты говоришь, что не любишь, когда тебя разглядывают, но при этом делаешь всё, чтобы соблазнить людей на это. Поэтому ты — лжец.
Язвительная ухмылка не сходит с моего лица на протяжении всего разговора.
— Я уже объяснил тебе, что то, что я делаю, не имеет отношения к моей внешности.
— Враньё. А я не люблю лгунов, — в моём голосе металл.
Я сморю на него и вижу, что ему уже физически плохо, глаза раскрыты широко, как у ребёнка, он открыт, он уязвим. Мой натиск застал его врасплох, он не может или не знает, как сопротивляться, его метод не работает на мне. И вот что он делает: подходит медленно, нежно берёт меня за руку и говорит:
— Пожалуйста, остановись!
Смотрит мне прямо в глаза. Просит взглядом. Но я жестокая, очень. Он об этом не знал, но сейчас узнает.
— Тогда расскажи.
— Поверь, я не могу. Я никогда и ни с кем не говорю об этом. Нельзя.
— Почему?
— Просто нельзя.
— Тогда я просто не буду доверять и верить тебе. Я не знаю тебя. Совсем. Для меня это опасность.
Его глаза снова переполнены страхом. Он снова не знает, что делать, поэтому немного открывается:
— Там очень много боли для меня. Если я расскажу, мне будет очень больно, и я не знаю сам, что это может сделать со мной. Но если ты настаиваешь, я сделаю это прямо сейчас.
В его глазах полная, всепоглощающая искренность и детская открытость. И это то, что останавливает меня, но не только, его признание в болезненности тайны перевернуло меня. У него есть рана, ноющая, старая, он прячет её. Моё сердце сжимается, но я не могу спасовать так быстро, поэтому говорю:
— Я хочу подумать.
— Думай.
И я думаю. Долго. Почти два часа уже прошло. Алекс не находит себе места, он даже в душе не был, грязная футболка так и высохла на нём. Я вымотала его, но к моей остервенелости это уже не имеет никакого отношения.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
