Его глаза потеплели.
Я и прежде испытывала такое чувство, но в тот момент оно было гораздо сильнее.
Я кашлянула и подняла ногу, показывая ботинок.
– Я сегодня не в форме. Обычно я люблю наступать каблуками на эго своих друзей. Чем тоньше каблук, тем лучше.
Он улыбнулся и отступил на шаг.
– Спасибо. Мне это нужно.
– Всегда рада помочь. Можешь звать меня Эгодробилкой.
Он расхохотался и дотронулся рукой до моей талии. Это было легкое прикосновение, но веселье сразу же покинуло меня. Я начала было смеяться, а потом мой смех стих, и я почувствовала, как он трансформировался во что-то другое. Тепло разлилось по моему телу, как прошлой ночью, и это новое чувство усилилось, словно мы были единственными в этом мире, словно все остальные перестали существовать.
Внезапно мне захотелось не покидать эту комнату, не возвращаться к тому, что за ее пределами. У меня перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы. Я несколько раз моргнула. Волна скорби захлестнула меня. Скорбь была слишком сильной, слишком угрожающей. И я не могла бороться с ней.
Я никогда больше не буду в порядке. Разве он этого не знал?
Я вздохнула.
– У тебя вечеринка. Ты готов повеселиться?
– Готов.
Глава 10
Парни решили, что им следует пообщаться с другими гостями. Следует. Вот именно. Потому что они хотели быть вежливыми, а не потому, что хотели пускать слюни на девочек в бикини. Это не имело отношения к тому, что задний двор Райана превратился в выставку полуобнаженных тел.
Я присоединилась к ним, но общаться мне не хотелось. Меня устраивало сидеть в одиночестве и слушать музыку. Я почти протрезвела. Райан несколько раз подходил ко мне, чтобы проверить, все ли у меня в порядке. Но я уверила его, что вполне довольна. В конце концов он присоединился к своим друзьям, смеясь и делая все, чего от него ожидали. Эрин тоже присоединилась к нему вместе со своими подругами. Они не отходили от нее, словно стараясь погреться в лучах ее славы. А Пич продолжала бросать на всех тревожные взгляды.
С моего наблюдательного пункта – шезлонга в дальнем углу двора – я снова увидела то, что заметила уже раньше. Было две группы девочек – группа Эрин и еще одна. Я предположила, что второй группой верховодит пресловутая Стефани Уиттс. Несколько девочек плавали в бассейне с парнями и играли с ними в мяч.
В какой-то момент одна из девочек поймала мяч, но тут же повернула голову и злобно посмотрела на Эрин.
А когда одна из подруг Стефани Уиттс проходила мимо меня, я спросила ее:
– В каком ты классе?
Она остановилась, явно удивленная моим вопросом.
– В старшем.
Она скривила губы и презрительно посмотрела на меня.
Какая я глупая. Она была популярной старшеклассницей. Кто такая я была, чтобы заговаривать с ней?
Я подавила желание показать ей средний палец и снова откинулась на спинку шезлонга. Поправив солнечные очки, я вернулась к роли отщепенца.
Я снова надела наушники, включила «Славься» Дермота Кеннеди и глубоко вздохнула. Сидя там, в окружении незнакомых людей, на вечеринке, которая мне не нравилась, я погрузилась в мысли о Уиллоу.
Что я там делала?
Это мероприятие было не для меня. Даже если бы Уиллоу была рядом со мной.
Я предпочла бы быть дома, с моими друзьями, с которыми играла в футбол, и, если бы они захотели пойти потусоваться куда-нибудь, я попыталась бы отговорить их от этого. Серьезно. Смотреть фильмы и поедать фастфуд было намного интереснее.
Но эта вечеринка пришлась бы по вкусу Уиллоу.
Она любила популярных девочек и популярных парней. Она сразу разобралась бы, кого покалечить, кого убить, чью задницу поцеловать и с кем потрахаться.
Я находилась в ее мире.
Сквозь звуки музыки я слышала смех, который был похож на смех детей на игровой площадке. По собственной воле я находилась в центре торнадо, а все остальные казались вполне довольными.
Почему я не могла быть нормальной?
Почему я даже не хотела попытаться?
Я почувствовала, как потекли слезы, но меня это не беспокоило. Я даже не пошевелилась. И не стала вытирать их. Я не собиралась останавливать поток слез, но и не собиралась разражаться рыданиями. Это тоже было не в моем стиле.
Я даже не помнила, когда плакала в последний раз, прежде чем погибла Уиллоу.
Это она была любящим порыдать и склонным к мелодраме близнецом. Если ее бросали или она бросала кого-то, это был конец света. А если ее, спаси бог, предавала подруга, ее жизнь была кончена…
Но это был плохой выбор слов.
Я включила другую песню. Мне нужно было сменить темп, если я хотела вести себя прилично.
Следующей песней была «Мне нужна моя девочка».
Черт!
Я снова нажала на кнопку.
«Спи, детка, спи».
Вот дерьмо!
Мне нужно было включить что-то другое, но мой большой палец замер на кнопке.
Эти слова заставили меня вспомнить тот вечер.
Она лежала на полу. Ее открытые глаза остекленели. Под ней натекла лужа крови.
Я легла на пол, прислонив голову к ее голове и так же, как она, сложив руки. Я лежала в луже ее крови, и мне казалось, что это моя кровь.
Мы будем лежать рядом. Она расскажет мне свой секрет, а я притворюсь, что он меня взволновал.
Мы раньше так часто делали, и я притворилась, что тем вечером все происходило именно так.
Боже.
Вот дерьмо.
Слезы текли ручьями у меня из глаз, и, хотя я не шевелилась, я знала, что рано или поздно окружающие заметят это.
Включив музыку громче, я поднялась и пошла в дом.
Так было уже лучше. В наушниках я могла не реагировать на взгляды, насмешки и вопросы окружающих. Музыка защищала меня. Я была в своем мире. Мне не нужно было все их дерьмо. Были только я и моя музыка. И еще Уиллоу.
Я всюду чувствовала ее присутствие.
Я планировала подняться наверх, в комнату Райана. Но напоследок оглянулась.
Райан и его друзья были в бассейне и играли с остальными. Та девчонка, которая презрительно посмотрела на меня, теперь висела на руке Райана, пытаясь отобрать у него мяч. Группа Эрин наблюдала за ними, сидя в шезлонгах. Они о чем-то переговаривались и мрачно смотрели на других девочек. А те загорали и беспечно смеялись рядом с бассейном.
Они все были нормальными.
