— Кто тебе кухарка?
— Из господской кухни?
— Есть ещё и другая кухня?
— Есть. Хотите, покажу?
— Сначала я хочу угостить свою мулицу. — Заметив, как тот смотрит на хлеб в её руках, отломила половину, протягивая. Он замотал головой, отводя глаза и громко сглатывая слюну. — Бери. Я ведь вижу, что ты хочешь есть. Обед ещё не скоро. Так кто тебе Маргарет?
— Она была женщиной моего отца, — пацан неторопливо жевал, смакуя, продлевая удовольствие.
— И что?
— Отец утонул зимой. Провалился под лёд.
— Матери у тебя тоже нет. Сирота.
Он пожал плечами, вздыхая:
— Я почистил у вашей маленькой лошадки… Никогда не видел таких.
— Это мулица. Среднее между лошадью и ослом.
Гензель оказался смышлёным и приветливым. Проводив хозяйку вдоль денников, показал четырёх боевых лошадей и старого мерина, из которого собирались делать колбасу на Самайн. Наташа поморщилась. Таких подробностей она знать не хотела. Остальные лошади были на выгуле. Пока новый помощник перечислял их по кличкам, девушка насчитала двенадцать животных. Восемь волов находились у старост в четырёх деревнях.
— Ну что, Гензель, покажи остальное хозяйство, раз ты ничем не занят.
— Я смотрю за гусями у реки. Сейчас прибежал за узлом с обедом. А там остался Ханс. А тут вы…
— Значит, ступай, делай своё дело. Подводить напарника нельзя.
— А вы ещё придёте?
— Куда я денусь с подводной лодки, — грустно улыбнулась.
Он в ответ кивнул, соглашаясь и с лодкой, и с подводной.
* * *
Помощь пришла неожиданно со стороны герра Штольца. Он как раз отдавал коня, когда Наташа вышла из конюшни. Выяснив, что хозяйка хочет пройтись по призамковой территории, удивления не выказал, с готовностью согласился стать её провожатым и всё показать.
За управляющим хвостом следовал писарь — немолодой сухонький мужчина в тёмных одеждах и с жиденькой козлиной бородкой. Он вёл учёт подвластных хозяину крестьян и ремесленников, включая население деревень. Помечал, сколько продукции произведено и припасено, какие суммы уплатили вассалы за пользование землёй. Несколько цер, связанных стопкой, он крепко прижимал к груди, не спуская настороженных бегающих глазок с новой владелицы поместья, ёжась под её пристальным взором, словно боялся, что она отнимет его хлеб. «А у писаки рыльце в пушку, — сделала вывод девушка. — Честный человек глаз прятать не станет».
На виноградниках и на землях у деревень наряду с крестьянами работали рабы. Тридцать девять душ. Для Наташи цифра казалась большой. У Герарда их имелось более сотни, но сиятельный считался крупным и успешным владельцем графства.
Герр Штольц и писарь являлись не последними людьми и комнаты для проживания им были выделены на первом этаже «главного» здания.
Отпустив «щелкопёра», управляющий сделал приглашающий жест:
— Добро пожаловать в поместье, госпожа Вэлэри. — Голос дрогнул, мужчина кашлянул. Волнуется.
Все основные постройки, необходимые для ведения хозяйства, находились под рукой.
Воины тренировались возле казармы.
Ремесленники изготавливали необходимые предметы быта. Плелись короба и корзины.
Столяр изготавливал необходимую примитивную мебель, ремонтировал имеющуюся. Наташа, спросив его, сможет ли он выполнить её заказ, ответом осталась довольна. Кто посмеет отказать хозяйке?
Бондарь корпел над изготовлением бочонков и вёдер.
По специфическому запаху девушка догадалась, что следующее подворье — скорняжное и кожевенное. Здесь она задержалась надолго, присматриваясь, как сшивались кусочки пушистого меха. В голове крутились модели накидок, горжеток и пелерин из меховых шариков и нитей. Можно сшить на пробу и попробовать продать на рынке.
Сапожник обитал рядом. Присмотрелась к нему. Угрюмый бородатый дядька с деревянной культей вместо ноги и глазом не моргнул под пристальным взором хозяйки. Вспомнила о китайском шлёпанце, сожалея, что он, единственный, оказался не на ту ногу.
Кузница. Самое шумное место из всех подворий. От звука молота о наковальню ухало в ушах. Грозного вида кузнец вызвал дрожь. Если встретишь такого ночью на узкой лесной тропке, душа уйдёт в пятки и забудет вернуться.
Его помощник, похожий на него, как две капли воды, только в два раза моложе, усмехнулся. На грязном потном лице сверкнули белые зубы. Длинные волосы, собранные на затылке в высокий хвост, отразили блеск огня в горне. Рыжий!
Почему современные литературные источники только и твердят, что зубы у средневековых людей находились в ужасном состоянии? Употребление большого количества сырой грубой растительной пищи делало улыбку крестьян голливудской.
Пфальцграфиня, обдав рыжего подмастерья высокомерным взором, не стала задерживаться. Она успеет не раз сюда заглянуть. По делу.
Ткачи находились в одной из деревень. Там же держали овец и пряли шерсть, вязали тёплые вещи.
Винодельня. Маленькая. В неё свозился виноградный сок для брожения. Затем его перемещали в винные погреба замка. Поскольку массовый сбор винограда ещё не начался, сейчас его было мало. Ягоды ранних сортов сушили. Кисти со сморщенными плодами раскладывали под навесом в тени на деревянных рамах с натянутыми сетками. Своего часа ждали пустые огромные бочки.
Все излишки производимого товара свозились на рынок в Штрассбурх. На вопрос, доходная ли торговля в стенах города, герр Штольц неопределённо пожал плечами, ссылаясь на сезонность и наличие товара из других поместий.
— А рыбу свежую продаёте?
— Да, а остатки солим.
— А коптить не пробовали? Холодное, горячее копчение. Очень вкусно и можно продать дорого. Коптить можно не только рыбу, а и птицу, свиные окорока.
— Пробовали. Другие торговцы тоже подвозят.
Наташа не увидела гончаров. Значит, выгоднее купить посуду, чем её изготавливать. Это касалось и посуды из меди и олова. При чётком налаживании всех виденных производств, можно неплохо зарабатывать. Почему пфальцграф, имея такое хозяйство, оставался в убытке, для неё было загадкой.
— Швеи… У вас есть швеи?
— Да, в замке есть мастерская. Две швеи шьют для господ и здесь две. Когда нужно шить много, помогают другие женщины.
По разносящемуся запаху еды от следующей двухэтажной постройки, девушка поняла, что перед ними «столовая». Зайдя со стороны кухни в низкую дверь, не удивилась царящему в ней хаосу и вони. Остановилась, вдыхая через раз, пытаясь понять, что стало причиной такого отталкивающего запаха. Сало… Прогорклое, испорченное.
— Почему продукты доводят до такого состояния? Разве такое можно есть?
— Едят, что им станет. У нас люди закалённые, выдержанные. — Управляющего всё устраивало.
