Наташа, бросив «китайца», прижала бутылку к животу:
— Господин граф, вы ведь не станете отнимать последнюю радость у сироты?
Склонив голову к плечу, невинным взором смотрела на него. В глазах, цвета сочной весенней хвои, плясали чёртики.
Герард молчал, заворожено глядя в её ведьмовские глаза. Рука тянулась осенить себя крестным знамением. На шлепо́к следовало бы отреагировать, но… Хмель приятной волной расслаблял тело, давая мыслям совсем иное направление. Её огромные глазищи манили в пропасть. Он стоял на краю этой пропасти и боялся шелохнуться, зная, что возврата не будет. Удивительно, но ему нравилось это чувство опасной тревоги и радости одновременно. Запрокинув голову, он рассмеялся:
— Всевышний, откуда ты свалилась на мою голову?!
Опустил глаза с пунцовых щёк иноземки, рассматривая выбившуюся прядку волос на её шее, скользя ниже, на часто вздымающуюся грудь.
Девушка, удивлённо приподняв брови, поддаваясь его заразительному смеху, поддержала его. Так они и смеялись, глядя один на другого.
— Нет, это я заберу, — не прилагая особых усилий, сиятельный разжал руки строптивицы, забирая бутылку. — Для твоего же блага.
Наташа с сожалением открыла и закрыла рот. Говорить что-либо было бесполезно.
— Что там у тебя ещё?
— Кофе, — сникнув, она подбросила в руке округлую банку.
Столкнувшись с вопросительным мужским взглядом, прижав её к щеке, закрыв глаза, блаженно улыбнулась. Вскрыв, сунула внутрь нос и глубоко втянула божественный запах восточного напитка:
— Боже, как же хорошо.
Подсунула отверстие под нос графу, ожидая дифирамбов. Тот неопределённо пожал плечами. Его равнодушие было ей непонятно.
— Это напиток. Его пьют горячим… Разводят водой. Родина кофе — Эфиопия… В Африке.
Пытаясь заинтересовать мужчину, с расстановкой выговаривала:
— Он растёт на кофейных деревьях и имеет форму бобов. Их собирают, сушат, жарят, мелко мелют. И вот он здесь, — потрясла жестяной банкой. Мягкое шуршание ласкало слух.
Герард, в знак того, что понял, утвердительно кивнул.
Наташа вдохновенно продолжила:
— Горчица ещё есть… Всё, больше ничего интересного, — сгребала она брелоки и магнитики, когда пальцы мужчины коснулись её руки, останавливая.
Девушка подняла настороженные глаза:
— Что? — прозвучало с вызовом.
Всё же этот Бригахбург казался ей опасным. И не важно, что он только что смеялся вместе с ней. Что там у него в голове? Он совсем не так прост, как кажется. И зловредный к тому же.
Он указывал на брелоки и слипшиеся между собой магнитики:
— Это для чего?
— Эмм… Для чего хотите, — спокойно продолжала скидывать безделицы она. — Хотите на память обо мне?
Покачала перед лицом сиятельного подвеской для ключей от автомобиля «ауди». Выполненная из белого металла — размером с российскую пятирублёвую монету — с логотипом «AUDI», по контуру украшенная белыми фианитами, она была не из дешёвых и выглядела презентабельно.
— Что мне с ним делать?
— Ну да, нечего, — задумчиво осматривала Наташа одежду мужчины. — Даже прицепить не к чему… Разве что сюда. — Защёлкнула брелок за кожаный ремешок для ножен.
— Похоже, я что-то пропустил?
К ним подошёл Бруно, рассматривая раскрасневшуюся женщину и такого же друга с округлым осколком льда в руке. Удивившись, произнёс:
— Откуда лёд?
— Это бутылка с водкой, — вздохнула Наташа.
Герард, деликатно — двумя пальцами — открутив крышку, пригубил из бутылки, передавая рыцарю:
— Попробуй. Забористая.
Не давая ему опомниться, иноземка подала жестянку с остатками пива:
— Теперь это… И это, — отломила кусочек шоколада.
Приподнявшись, затолкнула в рот сероглазому. С ним было проще, чем с графом. Вопросов Бруно задавал меньше.
— Откуда всё это? — смакуя шоколад, он рассматривал содержимое рюкзака.
Нет, она ошиблась: и этот туда же со своими вопросами. Чтоб им…
— Откуда? — запнулась Наташа. Откинув прядь волос с лица, уверенно отчеканила: — Так из Китая. Вы были в Китае?
— В Кидане?
По выражению их лиц поняла: не были. Кидань? Средневековое название Китая? Она не знала.
Командующий, увидев, как сверкнули камешки на подвеске на поясе друга, протянул руку, оглаживая полированную, приятную на ощупь поверхность. Потрясённо прошептал:
— Адаманты. Из Кидани, говоришь?
— Ну, да, — и глазом не моргнула девушка: врать, так врать.
С удовольствием отметила, что и Бруно расслабился после выпитого. Значит, их бдительность удалось притупить.
Она рассматривала брелоки. Выбрав округлый с красными стразами и логотипом «Mazda», уверенно прищёлкнула его за ремешок на поясе рыцаря:
— И вам за отвагу в бою, — так и подмывало добавить «Поздравляю!» и пожать руку.
Граф и Бруно прислушивались к говору иноземки и заметно тормозили. Говорила она бегло, пересыпая свою речь не совсем понятными певучими словечками. Но получалось у неё это настолько мило, что можно было и вовсе не вникать в смысл сказанного, а лишь слушать убаюкивающее журчание её голоса.
Глава 7
Его сиятельство очнулся первым. Действия иноземки очень походили на повадки ведьмы — заманить в сети порока и лжи. С ней ухо нужно держать востро. Нахмурившись и вздохнув, строго посмотрел на женщину:
— И что вы с графиней делали в Кидани?
У Наташи всё оборвалось внутри. Она нахмурилась. Вот же знала, что этот тип опасен! Нужно было дать ему возможность хлебнуть побольше, чтоб без чувств свалился под телегу. Пристальнее взглянув на него, с тяжёлым вздохом подумала: «Нет, такой от одной бутылки не свалится. — Перевела взгляд на Бруно. — Этот тоже не свалится. Слишком откормленные».
— Это уже пытка началась? — жалостливо смотрела на командующего, надеясь на его поддержку. Но тот молчал, рассматривая её, как будто видел впервые. — А если я ничего не скажу?
— Хоть имя своё скажи, красавица, — усмехнулся рыцарь.
— Наташа.
— Хм, что за имя такое? — выгнул бровь граф. Звучание имени походило на шелест листвы.
— Нормальное имя, — пожала плечами строптивица. — Брунхильда или Гертруда было бы лучше?
— Она же иноземка, — наконец-то окончательно проснулся Бруно.
«Иномирянка», — мысленно поправила его девушка. Захотелось курить, как, впрочем, всегда после рюмки спиртного. Так бы думалось лучше. Но нечего. Подобрав пустую жестянку из-под пива и обёртку от шоколада, забросила в рюкзачок, застёгивая молнию, косясь на бутылку водки в руке Бригахбурга. Он, перехватив её взгляд, потянулся к рюкзаку:
