Двойным веслом я загребаю воду,Длинное копьё я держу в руке.
Он пел и грёб в такт песни и с каждым звуком и взмахом чувствовал, словно входит в него что-то сильное и сладкое. Плечи его широко двигались, как будто с них упало тяжёлое бремя.
– Анаки остались далеко сзади. Во век бы не видеть их…
Он привстал на куске кожи, служившей ему сиденьем.
– Игой! – крикнул он звонко и протяжно, как молодой жеребец, который призывает на вольном лугу и сам не знает кого, – короткогривую подругу свою, или сердитого соперника.
– Иго-го-гой!
Река Дадана текла широко, мощно и спокойно. Её повороты тянулись на добрый людской перебег от плёса до плёса. Берега исчезли из глаз, и дальние мысы чуть всплывали в синем тумане, как марево. Река расстилалась перед глазами широко и прямо, как зеркало.
Потом берега стали выше, а русло уже. Дадана встретила на пути горный хребет и прорезала его насквозь. Она стала глубже, полноводнее и быстрее. Она катилась теперь среди двух высоких стен, и по обе стороны её простирались крутые, дикие скалы.
Челнок быстро плыл мимо. Крутые берега уходили назад и исчезали навсегда.
И на одном повороте совсем неожиданно они увидели женщину. Она сидела на самом краю и смотрела на реку. Была она совершенно нагая, и тело её, особенно груди, были смуглее, чем у Анакских жён. Волосы у неё были длинные, чёрные, как вороново крыло.
Она распустила их на плечи и расчесала белым костяным гребнем.
При виде этих волос и гребня у Яррия странно заныло сердце, ибо жёны Анаков с такой же заботой чесали свои волосы и заплетали косы перед брачным обрядом, и гребень считался брачной принадлежностью.
Челнок проплыл близко к берегу, но женщина не шевелилась. Она чесала волосы и пела песню, – тихую, длинную, тягучую, как нить. И казалось, что над рекою Даданой течёт другая река, тихо-звучная, незримо-струйная.
Челнок проплыл мимо; женщина осталась сзади, и песня её слабела и замерла.
– Кто это? – сказала Ронта с удивлением. – Женщина, ДУХ?..
– Не знаю, – сказал Яррий, потом прибавил невольно: – Нет, это не дух.
Он вспомнил груди женщины. Они были небольшие, как у девочки, но странно удлинённые, даже слегка повисшие книзу. Они показались ему какими-то редкими плодами.
Он повернулся назад и посмотрел в пол-оборота на спутницу. Груди у неё были такие же недоразвитые, бёдра – узкие. Волосы её были короче. Они не были расчёсаны и падали на плечи беспорядочной гривой. Вся фигура Ронты походила на мальчика.
И, отвечая взгляду своего друга, Ронта оживлённо сверкнула глазами и сказала с ребяческим задором:
– Вернёмся посмотрим?
Яррий послушно взмахнул веслом и повернул челнок. Но ехать назад было труднее. Они лепились к берегу, борясь с течением реки, не пропуская ни одного изгиба, и когда, наконец, показался тот же мыс, теперь уже знакомый, женщины не было. Они пристали к берегу и долгое время ходили по взгорью, но ничего не нашли. Даже следов не осталось нигде, как будто эта женщина не ушла, а растаяла.
Яррий посмотрел на спутницу с некоторым смущением, но она улыбалась. Дети Анаков любили играть в прятки в зелёных лесах у Даданы и у Калавы. Ей казалось, будто она ищет и не может найти спрятавшуюся подругу. И, видя смущение юноши, она весело засмеялась и сказала:
– Поедем дальше.
Они отплыли и скоро уже огибали новый плёс вниз по течению.
Ронта как будто тотчас же забыла о таинственной встрече. Она радовалась каждой новой птице и каждому утёсу незнакомых очертаний и спрашивала без умолку:
– Яррий, что это? Яррий, где же мы?
И Яррий большей частью отвечал, как в первый раз:
– Я тоже не знаю.
Они пристали на ночлег под высокой скалой, развели огонь и поужинали, но спать им не хотелось.
Полная луна светила на реку и отражалась внизу второй луной. Длинный серебряный след ложился на воду.
– Это дорога наша лежит, – сказала Ронта.
Она посмотрела в глубь вод, на ту, вторую луну, потом подняла глаза вверх, как будто для сравнения.
– Что это за знаки? – спросила она, разглядывая тёмные пятна на белом, широком лице луны.
Яррий пожал плечами:
– Нос как будто и глаза. Говорят: лицо Дракона.
– Пенна говорила, – сказала Ронта, – что это совсем не глаза. Это Лунные Анаки, мальчик и девочка.
Яррий улыбнулся.
– Как же они попали туда?
– Дракон изловил их арканом лунного луча и поднял к себе, чтобы не было скучно.
– Ты смеёшься, – сказала она обидчиво. – Не веришь мне?
– Я не смеюсь, – сказал Яррий. – Они, как мы, эти лунные Анаки. Я знаю, как их зовут: Яррий и Ронта. И если ты хочешь, мы тоже поднимемся, сами собою, по лучу солнечному, взойдём на солнце и будем жить в сиянии.
Ронта посмотрела на него с лёгким недоверием.
– Разве ты тоже колдун, как Исса и Спанда?
– Если ты захочешь, – повторил Яррий, – я стану колдуном больше, чем Спанда.
