Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Как и «Аня» и «Хайди», «Конан» основан на детской книге, на этот раз на американском романе для молодежи «Невероятный прилив» Александра Кэя. Только, в отличие от экранизаций «Ани» и «Хайди», сюжет сериала «Конан» значительно расходится с источником. Сам источник, постапокалиптическая научная фантастика с откровенным контекстом Холодной войны, описывает мир, в котором война и сопровождающие ее землетрясения и гигантские цунами уничтожают человеческую расу, оставляя всего несколько островов на Земле, где теперь царствует океан. Остаются только две основные цивилизации – Нью-Ордер и Хай-Харбор. Нью-Ордер со столицей в Индастрии, как видно по их помпезным названиям, олицетворяют бывший Советский Союз с жесткой иерархией, милитаризмом и акцентом на заводском труде. Хай-Харбор, за исключением некоторых злобных жителей, ценит природу и сообщество.
Главный герой романа, Конан, не принадлежит ни к одной цивилизации, но в начале его везут на корабле в Индастрию на завод в качестве раба. Конан встречает Лану, девочку, которая умеет разговаривать с птицами, и вместе с ее дедушкой они сбегают из Нью-Ордера в Хай-Харбор. Предсказывают еще одно сильное землетрясение, и Конан с друзьями появляются как раз вовремя и спасают жителей от очередного цунами. На этом роман заканчивается, или скорее на предположении, что выжившие люди наконец разрешат свои разногласия и станут трудиться вместе.
Миядзаки взял основные элементы «Невероятного прилива» – постапокалиптическую среду, несколько разнообразных главных героев и две враждующие цивилизации – и раскрыл их иначе, совершенно оригинально. Многие из этих изменений были вызваны тем, что короткий роман нужно было растянуть на двадцать шесть эпизодов сериала. Но также очевидно, что молодой аниматор наложил личные интеллектуальный и художественный отпечатки на исходный материал и сделал это в своей самоуверенной манере. Как выразился Оцука, работавший с Миядзаки над «Конаном»: «Фундаментальный элемент работы Миядзаки – разрушение и воссоздание нового мира на руинах старого»[89]. Этот элемент окажет влияние на будущие эстетические предпочтения художника.
Готовность молодого режиссера так масштабно переработать чужой исходный материал свидетельствует о его растущей уверенности в себе, а также об увлеченности этим сериалом. С некоторой помощью Такахаты Миядзаки взял на себя основные задачи, создав все раскадровки и макет и закончив сериал за полгода. Коллеги, участвовавшие в создании сериала, хотя и сами были трудоголиками, поражались его необыкновенной преданности работе. Оцука восхищенно сравнивает Миядзаки того периода с Невероятным Халком, превратившимся в сгусток концентрированной энергии. Этот аниматор-ветеран считает «Конана» первым кирпичиком того, что он сам называет «миром Миядзаки» (Miyazaki no sekai), и отмечает, что «Миядзаки относился к своим персонажам как к живым людям»[90].
В «Конане» персонажи, кажется, вот-вот выпрыгнут из экрана, особенно сам «мальчик из будущего». Такахата восхищенно описывал «буйную энергию» Миядзаки, и это описание верно и в отношении Конана, который, как отмечают многие критики, кажется, всё время находится в движении. Конан, ребенок-сирота, воплощает в себе силу природы. Он бегает, плавает, кувыркается, лазает, охотится, дерется. Он спасает других – обычно Лану, появление которой приводит всю историю в движение и вдохновляет Конана на множество храбрых поступков, где он проявляет самопожертвование. Обсуждая работу Миядзаки, Такахата использует запоминающееся выражение «герои-проводники» для описания мужских персонажей[91]. Конан гораздо более напорист и мужественен, чем большинство более поздних мужских персонажей Миядзаки, а его абсолютная преданность Лане является одной из многих отличительных черт сериала.
Лана олицетворяет неизменную женственность в сравнении с чрезмерно мужественным Конаном. Грациозная и сильная, смелая и любящая Лана, одаренная телепатическим даром, особенно способностью разговаривать с птицами, может рассматриваться как истинная прародительница будущих героинь сёдзё в мирах Миядзаки. В сильных узах, связывающих Конана и Лану, мы видим своеобразное исполнение желаний самого режиссера, происходящих из его собственных отношений с матерью. Способный Конан снова и снова «спасает» любящую заботливую девочку от опасности, совершая то, чего Хаяо не мог сделать для своей больной матери.
Дружба Ланы и Конана является основной темой сериала, но в нем есть и другие запоминающиеся элементы, некоторые из них появляются только здесь, а другие встретятся нам и в более поздних работах режиссера. Наиболее интересны из них комические мужские персонажи: друг Конана Джимси и его прежний заклятый враг – бестолковый морской капитан Дайс. Оцука непринужденно предполагает, что мог послужить моделью им обоим, но в более поздних работах смешные друзья героев исчезают, возможно, потому, что в художественных фильмах часто нет места более чем одной паре главных героев[92]. Другие персонажи «Конана» продержались дольше, и наиболее заметны среди них лидер злой Индастрии Лепка и его временная приспешница Монсли. Злой и неисправимый Лепка преследует Конана по всему затопленному миру, и в отношениях с ним Конан учится сопротивляться власти взрослых. Миядзаки вообще известен созданием многогранных персонажей, а не двумерных злодеев, и характер Лепки проявляется в продажном графе Калиостро и властолюбивом Муске из «Лапуты».
Более интригующим предстает персонаж Монсли, женщины-доктора из романа, которую Миядзаки сделал более важной и интересной героиней. Создание этого персонажа следует приписать Кэю, но именно Миядзаки повлиял на ее постепенное преображение из «советской аппаратчицы» в неизмеримо более сложную фигуру, чуткую и милую.
Как комментирует Оцука: «Миядзаки уже тогда пришел к пониманию, какие именно фильмы хочет создавать, и это были захватывающие сказки, далекие от мира обыденности»[93]. Однако не совсем далекие. Что делает сериал особенно запоминающимся и неповторимым, в стиле Миядзаки, так это случайные драматические нотки и степень политической осознанности, проявляющаяся в изображении темного тоталитарного мира Индастрии и утопического пасторального общества Хай-Харбора. Они оба описываются в сериале более детально, чем в романе. Возможно, созданные под влиянием Такахаты героическое общество активистов сопротивления Индастрии и коллективное сельское хозяйство, в котором участвуют жители Хай-Харбора, проистекают из марксистских наклонностей Миядзаки.
Вступительная песня уравновешивает праздник катастрофой. Под титрами в начале первой серии раскрывается прекрасный пейзаж моря и неба. Дети резвятся в волнах, среди цветов и лесов, а бодрый хор поет о любви к «возрожденной земле» и приветствует «пробуждающееся утро». Затем музыка и декорации резко приобретают темные тона, и мы видим огромный светящийся ночной город. Голос за кадром сообщает, что ужасная ядерная война уничтожила большую часть человечества, и перед зрителем предстает картина обрушения небоскребов в пожарах и землетрясениях.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
