Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
– Разве ты не замечательная! Ужин почти готов. Пусть Гэвин покажет тебе дом.
Твой дом – моя мечта о том, каким он может быть. На одной стене фотография в сепии, на которой ты одет в костюм в стиле Дикого Запада, типа того, что бывают в «Диснейленде». У вас целая полка настольных игр. В доме есть пыль – о, прекрасная пыль! – и разбросаны обгрызанные игрушки Фрэнсис. Еще полка, заставленная книгами: детективы, научная фантастика и фэнтези. На улице бассейн, и мне нравится, что во дворе есть сорняки и что мебель вашего патио видала лучшие дни. Очевидно, что мама не заставляет тебя часами мыть, полоть сорняки и подметать.
– А здесь, – говоришь ты, толкая и открывая дверь в свою спальню, – начинается волшебство.
У тебя четыре гитары – одна акустическая и три электронные. Постеры Джими Хендрикса и, конечно же, Nirvana. Календарь с котятами, которые ребята купили тебе в качестве шутки на прошлое Рождество. На нем все еще январь, хотя на дворе апрель. На твоих полках не так много книг, но у тебя есть «Алхимик». Я беру его. Внутри сложенная страничка из блокнота.
– Родители дали ее мне, когда я… После… Ну ты понимаешь.
– Оу… – Черт. Что теперь сказать?
Ты подходишь, берешь книгу из рук, перелистываешь на страницу с загнутым уголком и отдаешь книгу мне.
– Я думал о тебе, когда читал вот это, – говоришь ты, показывая на подчеркнутый абзац.
«Ты никогда не сбежишь от своего сердца. Так что лучше прислушайся к тому, что оно говорит».
– Красиво. – Мне так хочется узнать, что твое сердце сказало тебе. Мне хочется узнать, почему эти слова напомнили тебе обо мне.
Ты киваешь и отдаешь мне листок бумаги. Я открываю его. И вижу свой собственный почерк.
Я понимаю…
Я знаю, прямо сейчас кажется…
Ты имеешь значение, даже если думаешь, что это не так…
Ты самый талантливый человек, которого я когда-либо…
Мое письмо. Бумага мягкая и помятая, словно ее читали сотни раз.
Я сглатываю.
– Я так боялась, что ты подумаешь, что я сумасшедшая, раз написала это.
– Ничего подобного. Знаешь, мои родители хотели, чтобы я не ходил в школу еще неделю, но я не смог. Мне нужно было увидеть тебя.
Я смотрю на тебя, и мое сердце, словно дайвер, готово прыгнуть.
– Правда?
Ты прижимаешься своим лбом к моему:
– Правда.
– Гэвин! Грейс! Ужин! – зовет твоя мама.
Ты берешь меня за руку и ведешь в столовую, которая по сути является небольшим ответвлением кухни. Огромное блюдо с лазаньей стоит в центре стола с салатом и хлебом.
– Надеюсь, ты голодна, Грейс, потому что я приготовила достаточно, чтобы накормить десять таких, как ты, – говорит твоя мама.
– Выглядит очень вкусно, спасибо вам большое.
Ты сжимаешь мою руку, и мы садимся. Ужин с твоей семьей – вот так я всегда представляла семейные ужины. Вместо Великана, критикующего кулинарные способности мамы или прерывающего меня каждый раз, когда я пытаюсь заговорить, здесь смех и интересный разговор, когда взрослые действительно прислушиваются к твоим словам. Твой папа зовет маму богиней кухни, и ты охотно с этим соглашаешься. Она продолжает быть мамой из телевизора, то есть пытается положить тебе в тарелку побольше еды и гладит тебя по волосам.
– Сколько у вас еще времени перед тем, как нужно ехать в театр? – спрашивает твоя мама.
Сложно поверить, что у нас осталось еще только два представления. Время летит, надо сказать.
Ты бросаешь взгляд на часы с кукушкой на стене (у твоей семьи есть часы с кукушкой – разве это не мило?).
– Пара часов, – говоришь ты, – вроде того. Грейс уедет туда раньше меня. Мне просто нужно нанести грим и освежить в памяти пару вещей, а у нее много реальной работы. – Он подмигивает мне, и я надеюсь, твои родители не видят, как это меня заводит.
– Итак, Грейс, Гэвин говорит, ты практически руководишь постановкой в последнее время, – говорит твой папа.
– Да. Это замечательно. Но труппа облегчает задачу, они все суперклассные.
– Предвкушаешь вечеринку труппы завтра вечером? – спрашивает твоя мама. – Мама Кайла сказала, что ты потрудилась на славу!
И вот в этот момент то теплое пушистое чувство, которое я лелеяла внутри, исчезает.
– Если честно… Я под домашним арестом. – Я чувствую, как мое лицо краснеет, и это очень неловко. – Так что я просто пойду домой после спектакля.
– О, это плохо, – говорит твоя мама.
– Все нормально, – вру я.
– Спроси ее, что она натворила, – говоришь ты, даже не пытаясь скрыть злость в голосе.
– Гэв… – говорю я тихо. – Все нормально.
– Это не нормально. – Ты кладешь вилку и качаешь головой, а мне нравится, что ты так рассержен из-за меня. – Ее оставляют дома, потому что она забыла включить посудомойку. Посудомойку.
Твой папа склоняет голову набок, словно пытается решить сложную задачу по тригонометрии.
– Э-э-э… Что? – говорит он.
– Вот так и я подумал, – говоришь ты. – Она так трудилась над этой пьесой, и…
– Гэв. Это не так важно, – говорю я. Я поворачиваюсь к твоим родителям, надеясь, что они не решат держать тебя подальше от меня из-за моей сумасшедшей семейки.
– Маме нужны были несколько тарелок для мероприятия, которое она устраивала для своей косметической компании. Так что, знаете… Она чуть не опоздала, потому что ей пришлось мыть вручную… В общем, все нормально.
Когда я рассказала тебе об этом за обедом, ты и тогда не купился на мою присказку «это не важно». Боже, ты уже так хорошо меня знаешь. «Со мной тебе не надо притворяться, – сказал ты. – Это чертов отстой, и твоя мама псих, конец истории». Я так боюсь, что моя семья отпугнет тебя.
– Ну, – твоя мама встает, – очевидно, что сейчас единственное, что мы можем сделать, – это съесть мороженого с фруктами.
Ты поворачиваешься ко мне и улыбаешься:
– Вот так моя семья справляется с проблемами.
Мы едим мороженое, лежащее высокой горкой под взбитыми сливками, ирисками и вишенками. Твоя мама рассказывает мне немного о своем взрослении. Ее родители тоже были строгими.
– Аарон помог мне пройти через это, – говорит она, кладя голову на плечо твоего папы.
– То есть вы влюбились в старшей школе? – говорю я.
– Отвратительно, да? – говорит твой папа и подмигивает.
Мы проводим с твоими родителями еще час, и нам уютно и не скучно. Они смешные и добрые, и, когда мне пора идти, твоя мама обнимает меня, и я осознаю, что не помню даже, когда моя собственная мать так меня обнимала. Слезы выступают на глазах, и я быстро смаргиваю их, пока никто не заметил.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87