– Мне кажется, – мягко начал он, – нам нужно поговорить об акциях Кенди.
Это было как гром среди ясного неба. Кенди вскочила на ноги и в изумлении повернулась к нему. Но он смотрел не на нее, а на ее отца, и на его губах была едва заметная улыбка.
– Ах ты, ублюдок, – сказал сэр Лесли и злобно посмотрел на Кенди. – Не думай, что сможешь пользоваться акциями моей дочери в моей собственной компании.
Джастин тихо возразил:
– Это акции Кенди. Она будет с ними делать, что посчитает нужным.
– Они не ее, – ответил сэр Лесли. – Они не достанутся Кенди, пока ей не исполнится двадцать пять.
Джастин задумчиво посмотрел на него.
– Или же пока она не выйдет замуж.
Сэр Лесли ощетинился.
– Ты что, угрожаешь мне?
Они долго буравили друг друга глазами. В гнетущей тишине Кенди смотрела то на одного, то на другого. Она вспомнила, что это бизнес, а Джастин для ее отца – серьезный конкурент. Что это за человек, которому она собирается довериться?
Джастин спокойно сказал:
– Нет, я напоминаю.
Он взял Кенди за руку, не отводя взгляда от ее отца. Она почувствовала силу в теплой руке Джастина. Он разжал ее напряженные пальцы и сплел их со своими. В глазах отца загорелся недобрый огонек. Сэр Лесли заметил жест Джастина. А может, Джастин и хотел, чтобы он заметил. Кенди этого не знала, но послушно держала руку в руке Джастина.
– Я бы сказал, что не время ее запугивать – иначе вам не придется рассчитывать на ее добрую волю, и она может продать акции. Мне, например, – сладким голосом добавил Джастин.
Сэр Лесли побагровел от ярости. Взбудораженная Джудит поднялась. Джастин одарил их обоих своей чарующей улыбкой. Но Кенди видела, что глаза его не улыбались.
– Подумайте об этом, – посоветовал Джастин и обратился к Кенди: – Дорогая, мы опаздываем в ресторан. Я заказал столик на восемь.
Потрясенная этой неприятной сценой и тем, как проявил себя в ней Джастин, Кенди порывисто кивнула.
– Пойду возьму пальто.
Он быстро шагал по мокрым от дождя улицам. Шедшая рядом Кенди украдкой поглядывала на него. Неужели он такой же беспардонный, как и ее отец? Такой же холодный и расчетливый? Или он просто отвечал ударом на удар? Она пыталась разобраться в путанице своих чувств. Но невозможно было поспевать за Джастином и одновременно думать обо всем.
Наконец он сказал:
– Я и не представлял, как они тебя используют.
– В каком смысле?
– Разве ты не замечала? – сердито сказал он. – Это же смерть – завязнуть между этими двумя людьми. Ты разъединяешь их, и они не могут сблизиться, но ты же их и сближаешь. Тебе лучше покончить со всем этим. Ты хочешь эту грандиозную свадьбу, которую собирается устроить твоя мать? – спросил он вдруг.
Кенди высморкалась и положила платок в карман.
– Что ты имеешь в виду? Джастин глубоко вздохнул.
– Я хочу сказать – мне кажется, что ты не сможешь долго выносить все эти штучки. – Он остановился и внезапно повернулся к ней, взяв ее руки в свои. – Давай обойдемся без излишеств и поженимся побыстрее.
– Но…
– Я хочу, чтобы ты выбралась из этого ужасного дома, – жестко сказал Джастин. – Немедленно. Быстрее выходи за меня. Или переезжай ко мне.
– Но гости… и мама…
Джастин слегка встряхнул ее за плечи.
– Чья это свадьба?
Некоторое время она колебалась, изучая его лицо. В тусклом уличном освещении его глаза были почти черными. Игра света выделяла его высокие скулы, и лицо Джастина казалось яростным и даже немного жестоким – как будто он испытывал боль.
– Это так важно? – медленно спросила Кенди.
Выражение на лице Джастина изменилось, и теперь его стало невозможно разгадать. Он отпустил ее руки.
– Только если это важно для тебя. Разумеется, ты можешь устроить свадьбу как тебе угодно.
Кенди приняла решение. Ее шатало, но она расхрабрилась.
– Ты прав. Чем скорее, тем лучше. – Она виновато взглянула на него и добавила: – Но когда я скажу об этом маме, ты будешь держать меня за руку.
Джастин испустил долгий вздох и пожал плечами.
– Она может, как всегда, устроить вечеринку. Но свадебной церемонии на ней не будет. И никаких торжественных речей. Вообще, чем больше я думаю об этом, тем привлекательнее мне кажется перспектива.
У Кенди будто гора с плеч свалилась. Она улыбнулась Джастину и возвела глаза к небу.
– Благодарю тебя, Господи, что ты послал мне в мужья крутого бизнесмена, который к тому же еще и мыслитель, – поддразнила она.
Джастин стоял не двигаясь. Между ними на мгновение возникло непонятное Кенди напряжение. Она неуверенно взглянула на него. Ее улыбка угасла.
Он кивнул, и ей снова показалось, будто что-то причиняет ему боль.
– Завтра оформляю документы, – сказал он.
Этим вечером Кенди не дежурила в Благотворительном центре. Она поняла – Дэйв Трезилиан не хотел вызвать недовольство у двух сильных мира сего, которые имели отношение к Кенди, и поэтому изменил график дежурств. Сначала это задело ее, но теперь уже не имело значения.
Она в бессоннице сидела на кровати и думала о том вечере, когда познакомилась с Джастином. Неужели прошло меньше месяца? И уже тогда он мне снился, подумала она. По телу ее побежали мурашки от какого-то суеверного трепета.
Что с ней творится? Когда Джастин прикасался к ней, она вся холодела внутри – как тогда, с Томом Лэнгтоном. А когда не прикасался, она только и мечтала быть в его объятиях.
Обхватив руками колени, Кенди прижалась лбом к оконному стеклу. На улице лил дождь. Мокрые тротуары отливали серебром. Пустая улица сверкала, как темное зеркало. Дома, выстроенные в георгианском стиле, тоже казались совсем темными. Кенди была так одинока. Так растерянна.
Если бы Джастин был здесь!
Осознав эту мысль, она с громким возгласом вскочила, закрыв пылающее лицо руками.
Почему она так нуждается в Джастине, будто он единственный в мире мужчина, которому она может довериться? Должно быть, она сошла с ума. А если бы он понял…
Он бы просто ее пожалел. Она бы показалась ему такой, какой и была на самом деле – наивной, жалкой, совсем ребенком. Наверное, он был бы немного смущен и очень добр к ней.
А если нет, то он мог бы повернуть все против нее. Она ведь уже видела, как он использовал свое знание человеческой природы против своих противников. Кенди стиснула зубы. Может быть, она и растерянна, но не поддастся влиянию хладнокровного и умного Джастина Ричмонда!
