— Я хочу тебя, Габриэлла, — хрипло произнес Нико. — Я так сильно хочу тебя!
И она тоже его хотела. Отчаянно. Элла смело коснулась его в ответ, провела рукой по его интимным местам, и он оторвал от нее свои губы.
— Пойдем в мои апартаменты, — порывисто сказал он. — Позволь мне заниматься с тобой любовью весь оставшийся день и всю ночь.
Это была очень неожиданная фраза, которая потрясла Эллу больше, чем свет его глаз, ласка его опытных пальцев и воспоминание о страстном поцелуе. Она не знала, что ответила бы ему, потому что неожиданно раздался громкий, требовательный стук в дверь и Нико застыл на месте.
Элла с ужасом взглянула на него.
— Дверь! — прошептала она.
Нико действовал инстинктивно, опуская ее платье и отодвигаясь от нее, пройдясь рукой по взъерошенным черным волосам. Он издал краткий, прерывистый вздох и резко произнес:
— Да?
Дверь открылась, и вошел человек. Даже если бы Элла не видела до этого момента его фотографии, она бы сразу поняла, что это старший брат Нико — Джианферро.
Она попыталась посмотреть на ситуацию его глазами. Вне всякого сомнения, они оба выглядели вполне пристойно, одежда в полном порядке, но, наверное, было совершенно ясно, что именно тут чуть не произошло. Их раскрасневшиеся лица и лихорадочно блестевшие глаза говорили о таком сильном сексуальном возбуждении, что, казалось, воздух начнет потрескивать, если в тишине раздастся, хотя бы, вздох. И Джианферро, разумеется, эту тишину нарушил. Элле очень хотелось, чтобы пол раскрылся и поглотил ее, когда наследник престола, почти вплотную, подошел к ним.
Темные, непроницаемые глаза Джианферро посмотрели сперва на нее, потом на Нико.
— Извините, — ледяным тоном произнес он. — Очевидно, это не самый подходящий момент для визита.
Нико прекрасно понимал, что скрывается за холодным выражением лица его старшего брата, но, столкнувшись с неодобрением и обвинением, решил нагло притвориться, что между ним и Эллой ничего не было. А почему он не мог так поступить? В конце концов, он не ребенок, а брат — не его ангел-хранитель.
— Джианферро, — произнес Нико столь спокойно, словно пил чай вдвоем с Эллой на залитой солнцем террасе. — Познакомься с Эллой Скотт, которая использует все свои знания и опыт, чтобы дать нам хороший совет. Элла, это мой брат, наследник трона Джианферро.
Тот коротко и властно наклонил голову, и Элла затравленно взглянула на Нико. Ей полагается сделать реверанс или что-то еще?
— А в какой именно области вы специализируетесь, мисс Скотт? — растягивая слова, спросил наследник.
Элла поняла, на что он намекает, и если бы она была листком бумаги, то, наверное, сжалась бы в комок от стыда. Но смысл игры был в способности к адаптации, и она могла с этим справиться. Она не совершила никакого преступления и не являлась его подданной.
— Вообще-то я специализируюсь в туристической области, действующей по принципу «чем меньше, тем лучше», ваше королевское высочество, — ровным голосом произнесла Элла. — Что подходит по описанию к Мардивино, не так ли?
Нико одарил ее восхищенным взглядом. Большая часть женщин из тех, кого он знал, краснели бы и, заикаясь, старались бы выпутаться. Нико собирался защитить Эллу от едва скрываемой враждебности старшего брата, но теперь понял, что она спокойно преодолеет возникшую трудность и сама.
— Нико так и не сказал мне, насколько вы планируете задержаться, — сказал наследник.
— Это потому, что я еще не решила, сколько времени мне потребуется. Я не подписывала ничего, похожего на контракт. — Элла не могла не заметить выражение изумления на лице Джианферро. Очевидно, они привыкли сами принимать решения, а не работать с людьми, которые способны делать это без высочайшего повеления. — Но вы можете быть спокойны. Уверяю вас, работа будет выполнена в максимально сжатые сроки, — продолжала она сладким голосом, наблюдая за тем, как глаза Нико превращаются в темные блестящие полоски.
Он тоже хочет решать все вопросы за меня, поняла Элла. И этого я ему не позволю!
— Мне очень приятно это слышать, — ответил Джианферро. Потом послал младшему брату непонятный взгляд. — Я могу остаться с тобой наедине, Нико?
Нико удивленно поднял брови.
— Ты же видишь, я сейчас занят.
Элла почувствовала, что ее щеки горят. Пытается ли Джианферро выманить Нико из офиса, чтобы запретить брату заниматься с ней любовью? Ну, об этом он может не волноваться!
Она закрыла лежавшую на столе книгу и взяла ее, ухитрившись сохранить на лице равнодушную улыбку.
— На самом деле я собиралась уходить, — произнесла девушка. — Моя поездка сегодня была ознакомительной. В будущем я буду работать самостоятельно. — Ее зеленые глаза послали Нико предупреждающий взгляд. — И мне больше не придется заставлять Нико терять из-за меня время.
Губы младшего принца сжались. Эта женщина играла им, как виртуозный музыкант, зная, что он не может ей возразить в присутствии брата. Как она посмела?!
— Что-то еще, Джианферро? — спросил Нико.
— Увидимся за ужином.
Нико покачал головой.
— Я так не думаю.
Возникла пауза, в течение которой глаза братьев встретились и сошлись в безмолвной дуэли.
— Тогда, возможно, ты назначишь мне встречу в этом году и отметишь это в своем расписании? — сардонически заметил наследник и покинул комнату, удостоив Эллу коротким кивком.
Как только он удалился, и дверь за ним закрылась, Элла повернулась к Нико. Ее голос начал дрожать от гнева.
— Как ты смеешь подвергать меня подобному унижению?! — спросила она.
— Я не ожидал, что зайдет брат, — сухо произнес Нико.
— Нет?
— Ну, разумеется, нет. Я бы принял определенные меры предосторожности — вроде того, чтобы запереть дверь.
Элла чуть не закричала. На его лице не было ни одного признака раскаяния — наоборот, он казался раздраженным, словно ему помешали веселиться. Поразмыслив немного, она поняла, что так все и было.
— Ты что, считаешь, что со мной можно обращаться, как тебе захочется? Ты так думал?! — требовательно спросила Элла.
— Я вообще с трудом мог думать, — медленно произнес Нико. — И не собирался ничего делать, если хочешь знать, — его глаза сверкнули. — Перед тобой чертовски трудно устоять, cara.
— И какой же шлюхой я, наверное, показалась твоему брату!
— Шлюхой? — Нико удивленно поднял брови. — Это слишком эмоционально сказано, Элла. Мой брат вовсе не невинен, он не осудит ни меня, ни тебя за то, что так естественно для мужчины и женщины. Но мне действительно нужно было запереть дверь… — сказал он, обращаясь больше к самому себе.
И именно это стало последней каплей.
