– Но… – Кейт открыла даже рот от удивления, – не кажется ли тебе, что в нашем случае медовый месяц… э-э… не очень-то уместен?
– Запомни, Кейт: все, что уместно для любого брака, уместно и для нашего, – твердым голосом сказал он. – Я решил жениться на тебе не для того, чтобы устроить из нашей свадьбы спектакль. Клятва, которую я давал тебе перед алтарем, шла от души. Теперь ты моя жена, а я твой муж, и мы будем соблюдать все свадебные традиции, процедуры и ритуалы, в том числе медовый месяц…
Пока Кейт переваривала сказанное им, он отпер входную дверь, широко распахнул ее и, повернувшись к молодой жене, вдруг подхватил ее на руки и понес в дом.
– Роберто! – испуганно и в то же время восторженно вскрикнула она.
Обхватив руками его сильную шею и крепко прильнув к мускулистой груди, Кейт поцеловала его в щеку и закрыла глаза от неожиданного блаженства, которое она ощутила в ту минуту.
Даже сейчас, вспоминая это мгновение, она испытывала внутренний жар и трепет, и ее голова слегка кружилась от пьянящего возбуждения.
Войдя в прихожую особняка, Роберто стал осторожно опускать ее на пол. Даже слишком осторожно, слишком медленно. Она сразу поняла, что он пошел на этот трюк специально, чтобы ощутить, почувствовать всю ее сверху донизу – сначала ноги, потом бедра, ягодицы, грудь и наконец губы. От этого скользящего физического контакта Роберто пришел в явное возбуждение, свидетельство чего она явственно ощутила, прижимаясь к нему, когда уже стояла на полу.
О его разгорающемся возбуждении говорили и последовавшие затем поцелуи: он целовал ее сейчас не так нежно, как в серебристо-голубом лимузине, а грубо, властно, взасос, целовал нетерпеливо, с несдерживаемым пылом, будто боялся, что она уйдет, покинет его в любой момент. Впрочем, и ее ответные поцелуи были не менее темпераментными и страстными.
Оба думали о том, что впереди их ждала первая брачная ночь, и обоих начало постепенно, исподволь захлестывать безудержное сладострастие…
– Я хочу тебя, – сказал он тогда, – Хочу больше, чем саму жизнь. Я всегда хотел тебя и всегда буду хотеть. Я мечтал о тебе сегодня весь день…
– Он еще не закончился… Я имею в виду наш первый брачный день, – заметила она. – Но наша первая брачная ночь уже вот-вот наступит…
В ней бурлили желание и бесшабашная смелость; она ждала этой ночи с нетерпением и хотела, чтобы он знал о том, что у нее творилось в сердце. Да, она скажет ему об этом сегодня. Только надо как следует приготовиться, чтобы эта ночь стала событием и осталась в их памяти навсегда.
– Роберто, мне надо привести себя в порядок, принять душ…
– Конечно, дорогая. Твои чемоданы и сумки были доставлены сюда заранее, так что все, в чем ты сейчас можешь нуждаться, находится наверху.
По винтообразной лестнице они поднялись на второй этаж и вошли в огромную комнату, обставленную мебелью в светлых тонах. Через полукруглое окно был виден прилегающий к особняку сад размером с маленький парк.
– Ванная расположена вон там. – Роберто указал на дверь в дальней стене комнаты.
Но Кейт медлила, глядя во все глаза на широченную кровать; от ее габаритов у новобрачной захватило дух и пересохло в горле.
Да, она хотела его так же, как хотел ее он – у нее на этот счет не оставалось никаких сомнений. Сомнения были в одном: справится ли она со своими супружескими обязанностями в постели? Получат ли оба они удовольствие и физическое удовлетворение друг от друга или все ограничится лишь механическими действиями? Интуиция подсказывала ей, что все будет потрясающе.
Потому что это любовное рандеву в постели будет с Роберто, а не с Мартином, неожиданно подумала она.
С Мартином Фордом она так и не узнала, что такое сексуальное удовлетворение. Его действия в постели не вдохновляли ее, если не сказать резче. Она на них никак не реагировала, и это обстоятельство начало беспокоить ее: уж не фригидна ли она? Но ведь она не любила этого человека.
Другое дело Роберто – мужчина ее мечты, мужчина, которого она любила многие годы. Но вдруг и с ним она ничего не испытает? Как она будет реагировать этой ночью на его любовные ласки?
– Теперь ты можешь расстаться со своим свадебным нарядом и переодеться во что-то более легкое, чтобы тебе было удобнее, – предложил ей Роберто, все еще озабоченный чисто практическими мелочами.
Но Кейт в эти минуты была озабочена другим: ей хотелось, чтобы он обнял ее и покрепче прижал к себе, чтобы зацеловал, заласкал всю ее – и тогда у нее исчезнут все страхи и опасения перед их первым любовным свиданием на брачном ложе, и на смену им придет страстное, безудержное желание отдаться ему. Такое же желание, какое он разбудил в ней тогда, в ее домашней библиотеке. В тот вечер она была неспособна думать; в тот вечер она могла только чувствовать. И она хотела, чтобы он довел ее до такого же состояния и сейчас.
– Ну что ж. Приводи себя в порядок, а я оставлю тебя на какое-то время, – сказал он.
– Благодарю.
Ее охватило разочарование. И оно резко усилилось, когда она увидела, как Роберто направился к двери, как стал удаляться от нее. Удаляться, как в тот вечер в библиотеке.
Но она на этот раз не стала его останавливать.
Тяжело вздохнув, Кейт скинула туфли и босиком направилась по мягкому ковру в ванную. Да, ей надо сейчас принять душ, чтобы встряхнуться, сбросить усталость, накопившуюся за день.
* * *
Роберто обуревали невеселые мысли, когда он спускался по лестнице на первый этаж. В его тактические планы входило дать Кейт время, чтобы она привыкла, приспособилась к новой обстановке. Он не хотел торопить события. Но она, казалось, по-прежнему смотрела на него как на своего врага, которого боялась и которому не доверяла. Но почему? На сердце у него скребли кошки.
Войдя в гостиную, он сразу прошел к бару и взял с полки бутылку красного вина. Но тут же поставил ее обратно, решив, что алкоголь – не лучшее средство для поддержания эмоционального равновесия.
Он вспомнил, как алкоголь подвел его на той вечеринке в канун Нового года. Преисполненный решимости строго выполнять обещание, которое он дал Уолтеру Хиллзу, Роберто налил себе первый и, как он рассчитывал, последний бокал за весь вечер. Вином он надеялся хоть как-то приглушить, утихомирить то возбуждение, которое разжигала в нем красота Кейт. Но один бокал не подействовал. Наоборот, он только раззадорил его… Сколько же он выпил в тот вечер? Алкоголь лишь обострил в нем сладострастное восприятие всего облика Кейт, ее стройного, гибкого тела, глубоких зеленых глаз, каштановых волос…
О Боже, ну почему Уолтер установил для него срок “воздержания” к двадцатидвухлетию Китти, а не к тому дню, когда ей исполнился двадцать один год! Видимо, с “запасом”.
Дело в том, что сам Уолтер женился на своей Луизе, когда ей только-только исполнилось двадцать лет. Именно на этот факт он сваливал вину за свой несчастливый брак. Моя жена была слишком молода, чтобы понимать свою душу, говорил он друзьям. По сути дела Луиза так и не пожила в свое удовольствие, не узнала вкуса свободы. Через год после замужества она родила Китти и оказалась в двойных тисках: материнские обязанности с одной стороны, хлопоты по хозяйству – с другой. Кейт не исполнилось и десяти лет, когда мать бросила ее и мужа и умчалась в поисках желанной свободы.
