Ознакомительная версия. Доступно 44 страниц из 217
Чтобы правильно представлять себе роль движения за гражданские права в СССР, необходимо понимать, что советские диссиденты, в отличие от польских, не создали массовой организации и что советский режим рухнул не только благодаря их усилиям. Были и другие факторы, не менее важные: гонка вооружений, война в Афганистане, экономическая ущербность советского центрального планирования. Диссидентам в СССР удалось организовать лишь несколько публичных демонстраций. Самая, пожалуй, известная из них состоялась 25 августа 1968 года и была протестом против советского вторжения в Чехословакию. Участвовало всего семь человек. В полдень они собрались на Красной площади у храма Василия Блаженного, достали чехословацкий флажок и развернули плакаты: “Да здравствует свободная и независимая Чехословакия”, “Руки прочь от ЧССР!”, “За вашу и нашу свободу”. Прошло всего несколько секунд, и к демонстрантам ринулись агенты КГБ в штатском. Любопытные подавали реплики: “Антисоветчики… Давить их надо… Жидовские морды”. Агенты разорвали плакаты, избили демонстрантов и увезли в милицию. Впоследствии отпустили только Н. Горбаневскую, которая пришла на площадь с трехмесячным ребенком[1861].
Как бы ни были слабы диссиденты, их деятельность очень сильно беспокоила советское руководство, главным образом из-за того, что оно не прекращало стараний распространить социализм на как можно большее число стран и поэтому было чрезвычайно озабочено обликом СССР на международной арене. В сталинскую эпоху можно было утаить массовые репрессии даже от посещающего страну американского вице-президента. В 1960–1970‑е годы весть об аресте одного человека могла облететь весь мир за сутки.
Одной причиной тому было развитие средств массовой коммуникации: работали “Голос Америки”, радио “Свобода”, телевидение. Другая причина – то, что сами советские граждане начали находить новые способы передачи информации. 1966 год стал важной вехой, помимо прочего, благодаря рождению слова “самиздат” (по аналогии с “Госиздатом”). Идея была не нова. В России самиздат, можно сказать, появился почти так же давно, как письменность. Например, в 20‑е годы XIX века по рукам ходили политические стихи Пушкина. Даже в сталинскую эпоху распространение среди друзей прозаических и стихотворных текстов не было совершенно немыслимым делом.
Но после 1966 года самиздат постепенно превратился в излюбленное времяпрепровождение советских граждан. “Оттепель” привила многим из них вкус к чтению неподцензурной литературы, и вначале самиздат был главным образом литературным явлением[1862]. Очень быстро, однако, он стал приобретать более политический характер. В записке КГБ, рассматривавшейся в секретариате ЦК в январе 1971 года, анализировались качественные изменения за пять лет:
…появилось свыше 400 различных исследований и статей по экономическим, политическим и философским вопросам, в которых с разных сторон критикуется исторический опыт социалистического строительства в Советском Союзе, ревизуется внешняя и внутренняя политика КПСС, выдвигаются различного рода программы оппозиционной деятельности[1863].
Вывод: необходимо выработать “идеологические и политические меры по нейтрализации и разоблачению представленных в «самиздате» антиобщественных течений”. Но вернуть джинна в бутылку было невозможно, и самиздат продолжал развиваться в самых разных формах. Он включал в себя стихи, напечатанные на машинке и перепечатываемые при первой возможности; рукописные бюллетени; записи передач “Голоса Америки”; и наконец, гораздо позже, – книги и журналы, профессионально публикуемые в подпольных типографиях, большая часть которых действовала в коммунистической Польше. Благодаря такой технической новинке, как магнитофон, быстро тиражировались стихи и песни Александра Галича, Булата Окуджавы, Владимира Высоцкого и других советских бардов.
Неизменно с 1960‑х по 1980‑е годы одной из важнейших тем самиздата была история сталинизма, включавшая в себя историю ГУЛАГа. Сеть самиздата продолжала печатать и распространять произведения Солженицына, которые были теперь запрещены в СССР. Начали ходить по рукам стихи и рассказы Варлама Шаламова, мемуары Евгении Гинзбург. У обоих этих авторов образовались большие группы почитателей. Гинзбург стала центром московского кружка бывших узников ГУЛАГа и литераторов.
Другой важной темой самиздата было преследование диссидентов. Во многом благодаря самиздату и в особенности тому, что его публикации стали распространяться за рубежом, защитники прав человека получили в 1970‑е годы широкий международный отклик. Помимо прочего, диссиденты стали использовать самиздат не только для того, чтобы демонстрировать несоответствие между советским законодательством и методами КГБ, но и для того, чтобы постоянно и громко указывать на противоречия между подписанными СССР документами о правах человека и реальной советской практикой. Как правило, в ход шли Декларация прав человека, принятая ООН, и Заключительный акт совещания в Хельсинки. Первый документ был подписан Советским Союзом в 1948 году и содержал, помимо прочего, статью 19:
Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободу выражения их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ[1864].
Второй документ был конечным результатом общеевропейских переговоров, разрешивших ряд политических вопросов, которые оставались открытыми с конца Второй мировой войны. Так называемая “третья корзина” переговоров, содержавшая ряд положений о правах человека, не была в 1976 году, когда Хельсинкский заключительный акт подписывался, в центре внимания. Согласно этим положениям, страны, подписавшие договор, взяли на себя обязательство уважать “свободу мысли, совести, религии и убеждений”:
Государства-участники признают всеобщее значение прав человека и основных свобод . Они будут постоянно уважать эти права и свободы в своих взаимных отношениях и будут прилагать усилия, совместно и самостоятельно, включая в сотрудничестве с Организацией Объединенных Наций, в целях содействия всеобщему и эффективному уважению их.
Как внутри, так и вне СССР источником большей части сведений об усилиях диссидентов, добивавшихся выполнения этих обязательств, была “Хроника текущих событий” – информационный бюллетень советского самиздата. Бюллетень, в нейтральном духе сообщавший о событиях, которые иным путем предать гласности было невозможно, – о нарушениях прав человека, арестах, судах, демонстрациях, новых публикациях самиздата, был основан маленькой группой москвичей, в которую входили Синявский, Даниэль, Гинзбург и двое диссидентов, ставших известными позже, – Павел Литвинов и Владимир Буковский. О развитии и эволюции “Хроники” следовало бы написать книгу такого же объема, как эта. В 1970‑е годы КГБ вел против “Хроники” настоящую войну. В квартирах тех, кого подозревали в связях с бюллетенем, устраивались координированные обыски. Во время одного такого обыска издательница сунула бумаги в кастрюлю с кипящим супом. “Хроника” пережила арест ряда издателей, и ее удавалось переправлять на Запад. В конце концов “Международная амнистия” начала регулярно публиковать переводы бюллетеня[1865].
Ознакомительная версия. Доступно 44 страниц из 217
