будто искры, разлетающиеся от наковальни.
Темнота терзала ее нервы. Она пошарила по стене, нащупывая выключатель, и комнату залил яркий свет.
Джимми положил фонарь и на мгновение застыл в нерешительности. Колье он было укрыл за спиной. Но теперь протянул руку и молча покачал им перед глазами Молли и его сиятельства. Пусть причины, объяснявшие его пребывание в гардеробной с колье в пальцах и были наиблагороднейшими, встретив растерянный взгляд Молли, он невольно почувствовал себя абсолютно виноватым, будто они были совсем иными.
Его сиятельство, успевший за этот срок более или менее прийти в себя, нарушил молчание первым.
— Послушайте, знаете ли, а? — заметил он с некоторым чувством. — Э?
Молли попятилась:
— Джимми! Вы… Нет, вы не могли!
— Очень даже похоже! — рассудительно заметил его сиятельство.
— Да нет, — сказал Джимми. — Я его возвращал на место.
— Возвращали?
— Питт, старина, — сурово сказал граф, — звучит неубедительно.
— Дривер, старина, — сказал Джимми, — я согласен. Но это чистая правда.
Тон его сиятельства обрел мягкую ласковость.
— Ну, послушайте, Питт, старый сын, — сказал он, — бояться нечего, мы тут все свои, и вы можете выложить все, как есть. Мы вас не выдадим. Мы…
— Да замолчите же! — воскликнула Молли. — Джимми!
Голос у нее перенапрягся, она говорила с трудом и испытывала невыразимые муки. Слова, сказанные ее отцом на террасе, воскресли в ее памяти. Она словно слышала его голос, спокойный и уверенный, предостерегающий ее, объясняющий, что Джимми мошенник. Ее уши наполнило странное жужжание. Все вокруг увеличивалось, расплывалось… Она услышала, как лорд Дривер что-то сказал. Его голос прозвучал, будто в телефонной трубке, и тут она осознала, что Джимми держит ее в объятиях и говорит лорду Дриверу, чтобы тот принес воды.
— Когда с девушкой случается такое, — сообщил его сиятельство нестерпимым тоном всезнайки, — требуется разрезать ей…
— Хватит! — сказал Джимми. — Или нам ждать воды неделю?
Его сиятельство без дальнейших рассуждений принялся намачивать губку, но Молли пришла в себя прежде, чем он успел подойти к ней с капающей водой, и попыталась высвободиться.
Джимми подвел ее к креслу. Колье упало на пол, и лорд Дривер чуть было на него не наступил.
— Э-эй! — произнес граф, подбирая колье. — Поосторожней с драгоценностями!
Джимми наклонился над Молли. И он, и она как будто забыли про его сиятельство. Спенни принадлежал к людям, чье существование на редкость легко выпадает из памяти. А Джимми посетило озарение. Впервые ему пришло в голову, что мистер Макичерн вполне мог намекнуть Молли на свои подозрения.
— Молли, милая, — сказал он, — это вовсе не то, о чем вы подумали. Я все объясню. Вам лучше? Вы можете слушать? Я все могу объяснить.
— Питт, старик, — вмешался его сиятельство, — вы не поняли. Мы вас выдавать не собираемся. Мы тут все…
Джимми полностью его проигнорировал.
— Молли, послушайте, — сказал он.
Она выпрямилась в кресле.
— Продолжайте, Джимми.
— Я не вынимал колье, а возвращал его. Тип, который попал в замок со мной, Штырь Муллинс, украл его днем и принес мне.
Штырь Муллинс! Молли вспомнила это имя.
— Он думает, будто я взломщик, своего рода Раффлс. Вина моя. Я свалял дурака. Все началось в тот день в Нью-Йорке, когда мы встретились в вашем доме. Я был на премьере спектакля «Любовь и взломщик» — очередная пьеса о грабителях.
— Отличная! — перебил его сиятельство светским тоном. — Ее давали в «Серкле». Я два раза ходил.
— Мой приятель, его фамилия Миффлин, играл героя, а после представления он в клубе начал распространяться об искусстве взлома — он специально его изучал, а я сказал, что кто угодно способен обчистить дом. И как-то так вышло, что я взялся на пари проделать это в ту же ночь. Только Богу известно, попытался бы я или махнул рукой, но в начале ночи ко мне в квартиру залез этот тип, Муллинс, и я его схватил. Мы разговорились, и я наперечислял ему всякие технические приемы взлома, о которых наслышался от моего приятеля-актера, а он вообразил, будто я эксперт. И тут мне вдруг взбрело в голову, что можно сыграть с Миффлином отличную штуку, если пойти с Муллинсом и забраться в какой-нибудь дом. В тот момент я как-то не задумался, какого сваляю дурака. Ну, как бы то ни было, я пошел с Муллинсом… вот так все и произошло. А теперь я наткнулся на Штыря в Лондоне. Он был совсем на мели, ну я и привез его сюда.
Джимми смотрел на нее с тревогой. Он понимал, насколько неубедительно звучит его история и без обалделого сомнения на лице его сиятельства. Он не мог не признать, что если и существуют объяснения, отдающие фальшью в каждом слове, то это были его объяснения.
— Питт, старина, — сказал его сиятельство, качая головой не столько сердито, сколько грустно, — этот номер не пройдет. Какой смысл плести такую жуткую лабуду? Неужели вы так и не поняли, что я говорю чистую правду и мы ничего против не имеем? Сколько раз вам повторять, что мы тут все закадычные друзья? Я часто думал, какой чертовски хороший типус старина Раффлс. Джентльмен в доску. И я не смотрю косо на типуса, если он занимается взломом, как порядочный человек. По-моему, чертовски порядочно…
Внезапно Молли, пылая негодованием, прервала его рассуждения об этичности взлома по-джентльменски.
— Что вы такое несете! — вскричала она. — Вы думаете, будто я не верю каждому слову Джимми?
Его сиятельство слегка подпрыгнул.
— Ну, мне, знаете ли, показалось, что звучит не слишком убедительно. Я хочу сказать… — Его глаза встретились с глазами Молли. — Ну так вот, — закончил он неловко.
Молли повернулась к Джимми:
— Джимми, ну конечно, я вам верю!
— Молли!
Его сиятельство смотрел и дивился. У него мелькнула мысль, что он лишился идеальной жены. Девушка, которая готова верить самой жуткой лабуде, которую типус… Если бы не Кэти… На мгновение его почти охватила грусть.
Джимми и Молли молча смотрели друг на друга. По выражению их лиц граф сообразил, что его существование вновь выпало у них из памяти. Он увидел, как она протянула руки к Джимми… Неловкое положение для типуса! Он отвел глаза.
В следующую секунду дверь открылась, и Молли исчезла.
Граф посмотрел на Джимми. Джимми все еще, видимо, не вспомнил о его присутствии.
Его сиятельство кашлянул.
— Питт. Старик…
— А? — Джимми, вздрогнув, очнулся от своих мыслей. — Вы все еще тут? Да, кстати, — он посмотрел на лорда Дривера с любопытством, — я как-то не успел спросить, а что, собственно, тут делаете вы? Почему вы оказались за занавеской? Играли в прятки?
Его сиятельство не принадлежал к
