– Только не заставляйте меня рассказывать его матери о том, что произошло! – попросила Динь. – Прошу вас, не заставляйте!
– Об этом вы можете не беспокоиться. На такой случай существуют стандартные процедуры, и ваша беседа с любым из родителей в них не входит.
– Если вы уже закончили… – со значением произнес патрульный офицер.
Однако инспектор не собирался покидать своего места.
– Я уже говорил вам, что мне необходимо переговорить с Деной, – повторил он офицеру. – Боюсь, что это не может ждать. Вопрос пойдет совсем о другом, но, возможно, это как-то связано с тем, что произошло здесь… Мы с сержантом Хейверс только что приехали после разговора с Миссой, – пояснил он Динь. – Она рассказала нам о нападении.
– Об этом что, уже кому-то известно? – взвился патрульный офицер. – Да что здесь, черт побери, происходит?
– Это связано с изнасилованием, которое произошло в данном доме в прошлом декабре, – пояснил Линли и снова обратился к Динь: – Получается так, что ее бабушка вытянула из нее эту историю и заставила рассказать все родителям. Я должен задать вам один вопрос, Динь: вы видели, что здесь сегодня произошло?
– Меня не было дома… – Девушка всхлипнула, голос у нее задрожал. – Брутал… Он был на полу, а из комнаты Финна были слышны… Там было очень шумно. Я подошла к двери, и… – Ее глаза наполнились слезами. – Понимаете, я была у Фрэнси. Я не думала, что кто-то… Мы же никогда не запираем дверь – ключи потеряны бог знает когда. Обычно мы запираем двери собственных комнат, но не сам дом. Именно поэтому вы в прошлый раз так легко к нам проникли. Финн тогда чуть с ума не сошел, и его Па сказал, что со всем разберется, и я думала, что все мы решили – по крайней мере, так решила я…
Динь вдруг остановилась, как будто ее поразило громом. А потом неожиданно стала тянуть себя за щеки, словно хотела выцарапать глаза, и завизжала:
– Это я во всем виновата! Я! Только я не знала я не понимала я сбежала потому что смогла а она нет только я не знала и не моя вина что я не знала… Вот.
– Какого черта она несет? – задал вопрос патрульный. – Я хочу, чтобы вы побыстрее убрались отсюда. Тогда я смогу получить от нее нормальную информацию.
Линли повернулся к нему, удивившись, откуда так неожиданно взялась вся его злость. Только теперь он заметил, насколько молод полицейский, насколько он неопытен, насколько непростительно плохо проинформирован.
– Отойдем-ка в сторонку, офицер, – предложил он.
– Я не собираюсь выслушивать приказы от…
– Я сказал – отойдем.
Эти слова прозвучали громче, чем хотел Линли. В них слышалась сталь. Впервые в жизни Томас стал похож на своего отца – последнего человека в мире, на которого он хотел походить. Инспектор вывел офицера из дома и теперь уже негромко, но все с тем же металлом в голосе заговорил:
– У нас уже есть убийство, изнасилование, а теперь еще и нападение с попыткой убийства. – Это он произнес прямо в лицо офицеру. – Все эти преступления так или иначе связаны с одними и теми же людьми. Так вот, если вам пришло в голову помешать расследованию, которое ведет полиция Метрополии, лишь потому, что я потоптал вашу делянку, то советую вам хорошенько подумать, прежде чем примете решение. И речь здесь не о том, кто сейчас на своей территории, а кто нет, – это вам понятно? Речь идет о жизнях людей, подвергающихся риску, и, поверьте мне, я с громадным удовольствием запишу ваши данные и прослежу, чтобы ваша карьера в полиции завершилась уже на следующей неделе. Я ясно выражаюсь? У вас есть какие-нибудь вопросы? Если есть, то задавайте их сейчас, потому что с этой минуты, если вы захотите остаться в доме, вам придется держать рот на замке.
Офицер открыл было рот, но мгновенно закрыл его, как только Линли произнес:
– Слушаю вас. Что конкретно вы хотите сказать?
Оказалось, что ничего, потому что мужчина вернулся в дом, где прошел в гостиную. Там он стал сбоку от телевизора по стойке, смутно напоминающей ту, по которой встают после команды «смирно!», и позволил наконец Линли поговорить с Динь.
Но начать разговор инспектору никак не удавалось, потому что не успел он войти в гостиную, как Динь бросилась к нему со словами: «Я не смогу сказать его маме. Пожалуйста, не заставляйте меня».
– И родители Финна, и родители Брутала будут проинформированы или полицией, или сотрудниками отделения экстренной помощи. Вы здесь ни при чем. – Линли указал рукой на потертую и покрытую пятнами софу и, когда девушка уселась на нее, присоединился к ней. Другим вариантом было сесть на один из нескольких больших, набитых шариками мешков, но инспектору не очень понравилась мысль о том, как он будет выбираться из него после окончания разговора.
– Вы видели человека, который избивал Финна?
– Я видела его со спины, – со слезами в голосе ответила Динь. – У него в руках была кочерга. – Тут она указала на кованую стойку, на которой висели каминные принадлежности. Кочерги среди них не было, так что она, возможно, исчезла вместе с мужиком, выбежавшим из дома. – Он уже избил Брутала и стоял над Финном. – Глаза Динь расширились от осознания, и она воскликнула: – Но ведь Финн знает карате! Он все время талдычил, что его руки – это смертельное оружие; так почему же он не воспользовался карате?
– Возможно, он не так хорош, как рассказывал, – сказал Линли. – А может быть, ему не хватило времени. Он мог крепко спать, когда кто-то на него набросился… Вы узнали этого мужчину? Или это был юноша, кто-то из сокурсников Финна?
Динь отвернулась с таким видом, с каким люди обычно стараются припомнить все подробности преступления.
– Это был мужчина, а не студент, – сказала она. – Он старше нас.
– А это не мог быть отец Миссы Ломакс?
– Я никого из ее семьи не знаю, кроме бабушки, потому что Мисса живет… то есть жила у миссис Ломакс, когда училась в колледже. Я никогда не видела ее отца.
– А вы сможете узнать его по фото?
Динь сказала, что не знает. Она знала лишь, что мужчина, должно быть, услышал ее, когда она бежала к Бруталу, или, может быть, ему показалось, что Финну пришел конец. В любом случае через мгновение он уже летел мимо нее к лестнице, а Финн… Он лежал там, и его голова была вся в крови, и когда Динь выбежала из дома, то смогла набрать 999. «Я слишком боялась оставаться внутри, – пояснила она, – потому что там могли быть другие, а я была совсем беззащитной».
– Только никому не говорите, – девушка понизила голос. – Я же должна была сделать искусственное дыхание, или что там еще, но испугалась и подумала, что это метамфетаминовый наркот, который хочет нас ограбить, только грабить у нас нечего.
– Есть серьезные подозрения, что этот мужчина не был наркоманом, – сказал ей Линли. – И искал он не лекарства или что-то, что можно обменять на наркотики. Он искал именно то, что нашел: Брутала и Финна. Сейчас я попрошу этого офицера… – Линли указал на патрульного, все еще стоявшего по стойке, которую он принял раньше, хотя инспектор видел, что он тоже делает записи, – привезти сюда фотографии от миссис Ломакс, чтобы вы могли посмотреть на них. А пока я позвоню вашей матери.
