Нельсон с минуту глядел на нее, пытаясь придумать сокрушительный ответ, затем обернулся ко мне.
— Вы выглядите просто позорно, пожарный! — рявкнул он и тяжелыми шагами направился к выходу.
Не знаю, каким образом Джек смог обнаружить полковника Годалминга, но для зажигательных бомб это его чувство не работало. Он искал их вслепую, так же, как и мы, прислушиваясь к крикам Ви, которая в тот день была наблюдателем: «Нет, дальше по Фулхэм-роуд. В бакалейной лавке».
Видимо, вместо того, чтобы высматривать «зажигалки», она думала о своих летчиках. Бомба угодила не в бакалейную лавку, а в лавку мясника, тремя домами дальше, и к тому моменту, когда мы с Джеком добрались туда, холодильное отделение, где хранилось мясо, уже горело. Мы быстро потушили пожар — в помещении не было ни мебели, ни занавесок, которые легко охватывает пламя, а в холоде деревянные полки горели плохо. Мясника переполняла благодарность. Он чуть ли не силой всучил нам пять фунтов бараньих отбивных, завернутых в белую бумагу.
— Тебе действительно нужно было так рано на работу или просто хотел сбежать от полковника? — спросил я у Джека по дороге на пост.
— А там что, все было так плохо? — Он протянул мне сверток с мясом, уклонившись от ответа.
— Он мне чуть голову не оторвал, когда я сказал, что ты услышал его крики. Завопил, что не звал на помощь. Орал, что сам себя смог бы откопать. — Белая бумага так отчетливо выделялась в темноте, что люфтваффе вполне могли бы принять ее за сигнальную ракету. Я засунул пакет в карман своей куртки, чтобы он не светился. — А что у тебя за работа?
— Военная, — ответил Джек.
— Тебя сюда перевели? Ты поэтому приехал в Лондон?
— Нет, — сказал он. — Я приехал по собственному желанию. — Мы повернули на улицу, на которой стоял дом миссис Люси. — А почему ты вступил в службу ПВО?
— Я жду призыва, — объяснил я. — Меня ни на какую другую работу не возьмут.
— И ты хотел исполнить свой долг.
— Да, — согласился я, жалея, что не вижу его лица.
— А миссис Люси? Почему она работает в пожарной охране?
— Миссис Люси? — тупо повторил я. Я никогда не задавался этим вопросом. Она была лучшим работником ПВО в Лондоне. Это было ее призвание, и мне казалось, что она всегда там работала. — Понятия не имею, — сказал я. — Этот дом принадлежит ей, она вдова. Возможно, управление гражданской обороны приказало занять здание под пожарный пост и ей пришлось самой пойти на эту службу. Ее дом — самый высокий на улице. — Я попытался вспомнить, что Твикенхэм писал о ней в своем интервью. — До войны она имела какое-то отношение к Церкви.
— К Церкви, — повторил Джек, и мне снова ужасно захотелось увидеть его лицо. Из-за темноты я не мог различить, выражало ли оно презрение или тоску.
— Она была диаконисой или кем-то в этом роде, — продолжал я. — А какая именно у тебя работа? В снабжении?
— Нет, — сказал он и ускорил шаг.
Миссис Люси встретила нас в дверях подвала. Я передал ей отбивные, а Джек отправился наверх, сменить Ви на наблюдательном пункте. Миссис Люси тут же принялась хозяйничать: во время затишья сбегала наверх, в кухню, принесла соль и кувшинчик мятного соуса, затем стала жарить отбивные на газовой горелке, на столе, время от времени переворачивая их. Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем они были готовы. Пахли они замечательно.
Твикенхэм раздал нам свежеотпечатанные копии «Щебета», имевшиеся у него в избытке.
— Это вам почитать, пока ждете обед, — гордо произнес он.
В передовице рассказывалось о переезде вспомогательного поста D — в дом, где он находился, попал снаряд и повредил водопровод.
— Нельсон им тоже отказал в усовершенствовании? — поинтересовался Суэйлс.
— Послушайте вот это, — сказал Питерсби и стал громко читать вслух: — «Уровень преступности в Лондоне с начала затемнения вырос на двадцать восемь процентов».
— И ничего удивительного, — отозвалась Ви, спускавшаяся по ступеням. — Ночью дальше собственного носа не видишь, а уж того, кто в переулке притаился, и подавно не разглядишь. Я, когда в патруле, всегда боюсь, что кто-нибудь бросится на меня из темноты.
— Половина домов стоят пустые, почти весь Лондон спит в убежищах, — подхватил Суэйлс. — Будь я плохим парнем, двинул бы прямо в Лондон.
— Это отвратительно! — с негодованием воскликнул Моррис. — То, что они пользуются этой войной, чтобы совершать преступления.
— О, кстати, мистер Моррис, ваш сын звонил, — сказала миссис Люси, ткнув вилкой в мясо, чтобы выяснить, прожарилось ли оно. Из проколов выступила кровь. — Он сказал, что у него для вас сюрприз и что вам нужно приехать… — она переложила вилку в левую руку и, пошарив в карманах комбинезона, вытащила листок бумаги, — …в Северный Уилд в понедельник, если я правильно поняла, Его командир все устроил насчет проезда. Я вот тут записала. — Она передала бумажку Моррису и вернулась к отбивным.
— Сюрприз? — озабоченно переспросил Моррис. — Он ведь не попал в беду, а? Его командир хочет меня видеть?
— Не знаю. Он не сказал, в чем дело. Только то, что вам нужно приехать.
Ви подошла к миссис Люси и взглянула на сковороду.
— Как здорово, что бомба попала к мяснику, а не к зеленщику, — заметила она. — Это пахнет гораздо лучше брюквы.
Миссис Люси снова потыкала мясо, положила его на тарелку и отдала Ви.
— Отнеси это Джеку, — попросила она.
— Он не хочет есть, — ответила Ви, поставила тарелку на стол и села.
— А он не сказал почему? — удивился я.
Она взглянула на меня с любопытством:
— Думаю, потому, что не голоден. А может, не любит бараньи отбивные.
— Надеюсь, он ничего такого не натворил, — пробормотал Моррис, и до меня не сразу дошло, что он говорит о своем сыне. — Он мальчик неплохой, но сначала делает, а потом думает. Юношеский задор, вот и все.
— Он и торт не стал есть, — размышлял я вслух. — А он не сказал, почему не хочет отбивную?
— Если мистер Сеттл не хочет, отдайте мясо мистеру Ренфри, — резко сказала миссис Люси и выхватила у Ви тарелку. — И не позволяйте ему заговаривать вам зубы — дескать, он не голоден. Он должен поесть. У него упадок сил.
Ви вздохнула и поднялась. Миссис Люси снова дала ей тарелку, и она вышла.
— Нам всем необходимо есть как можно больше питательной пищи и побольше спать, — с упреком произнесла миссис Люси. — Чтобы поддерживать себя в форме.
— Я про это написал статью в «Щебете», — вставил Твикенхэм, сияя. — Таких людей называют «ходячие мертвецы». Они лишаются сил от недосыпания и плохого питания, от страха перед налетами. У «ходячих мертвецов» замедленные реакции, они плохо соображают, что ведет к увеличению числа несчастных случаев на работе.
