что поистине важно и заслуживает уважения.
— Главный советник как всегда прав, — кивнул господин Арегор и указав главному советнику на одно из пустых мест, собирался уже было пойти вслед за ним, как главный советник на несколько са остановился и шепнул главе вопрос, от которого у него волосы встали дыбом.
"Господин Арегор, а где сидит ученик по имени Бажан Вирлион?"
И что спрашивается должен был ответить господин Арегор, особенно после того, как узнал, что именно Бажан дважды унизил племянника главного советника.
Не зря говорят:
"В академии у учителей глаза всё видят, но у главы и глаза всё видят и уши все слышат".
И чтобы не происходило, кто бы кого не обижал или, наоборот, кто бы кому не помогал, господин Арегор знал о каждом.
И теперь он понял, что главный советник, в самом деле приехал в академию, чтобы увидеть того самого маленького волшебника, что посмел унизить его драгоценного племянника. А отбор учеников было не больше, чем прикрытием.
Но если бы только Бажан был из знатной или хотя бы богатой семьи, тогда бы господин Арегор не переживал бы столь сильно. Но всё сложилось совсем иначе и Бажан переродился в теле мальчика, что родился не только не в знатной, но и не в богатой семье. А это означало, что помочь ему, чтобы противостоять главному советнику было некому.
Лишь только господин Арегор мог попытаться что-то сделать, но чтобы он не сделал, мужчина понимал, что так просто все не закончится и спрятать Бажана у него не выйдет.
Но чтобы отсрочить время прежде, чем главный советник увидит Бажана, глава придумал кое-что. А именно изменить порядок, когда ученики начнут соревноваться.
Таким образом, вместо того, чтобы как обычно первыми начинали соревнования ученики младшего возраста, в этот раз господин Арегор велел начинать ученикам шестого года обучения. А главного советника попросил подождать, покуда соревноваться не начнут первогодки.
Ложь, что даже господин Арегор не может найти в толпе учеников того самого Бажана Вирлиона хоть и не сильно, но устроила главного советника. И мужчине пришлось согласиться и подождать.
Так сев на места, господин Арегор велел начинать.
Под звуки барабанов, в которые били четверо учителей, отвечающие за музыкальное искусство, в академии Камелии начались соревнования.
Первым на тренировочное поле вышло шесть учеников фей, одетых в одеяния жёлтого цвета, с вышитыми на спине цветами камелии.
Эти ученики относились к шестому году обучения, а это означало, что им оставалось учиться в академии совсем не долго и будет довольно позорно если кто-то из них окажется исключен на одном из этапов.
Бажан смотря на учеников фей, задумался:
"Их крылья такие прозрачные и красивые. Но, всё-таки отличаются от тех, что я видел у Мариона и в книгах, когда читал в библиотеке о эльфах. Мне кажется, что крылья фей, всё-таки красивее, чем у эльфов".
Бажану даже стало немного стыдно за такие мысли, ведь рядом с ним прямо в этот момент сидел эльф и улыбался, наблюдая за происходящим. Но услышь он мысли Бажана, то вряд ли бы улыбка продолжила украшать его лицо.
Господин Арегор между тем произнес:
— Подойдите поближе и пусть один из учителей назовет вам по одному слову.
Покорно исполнив приказ главы, шестерка учеников юношей фей подошла поближе и одним за одним они получили слова, с которыми им предстояло сочинить стихотворение.
Всего времени на это давалось не больше десяти ша и поэтому, как только время вышло, ученики начали выходить поочередно и озвучивать стихотворение за стихотворением.
Шестёрка учеников же слушающая их с каждым стихотворением начинала бояться все больше и больше. Да и как могло быть иначе, если эти ученики феи сочиняли такие красивые и трогательные стихотворения, что невольно даже несколько учителей всплакнули. Что касалось же учениц, то они особо не сдерживали себя и рыдали. И даже госпожа Ашалрон не сумела их успокоить, ведь сама женщина постоянно украдкой вытерала слезы платочком.
Когда же очень дошла до последнего ученика фея, его стихотворение звучало так:
"Пускай года, пускай века пройдут.
И пусть душа переродится.
Но справедливость пусть для себя найдут
Все те, кто в прошлой жизни не сумел смириться".
Услышав последнее стихотворение от ученика фея, главный советник сдвинул брови и недовольно спросил:
— Какое слово тебе загадал учитель?
Не ожидавший ничего плохого ученик ответил:
— Мне загадали слово "справедливость", Ваша Светлость.
Это ученик явно гордился тем стихотворением, что сочинил, да и ликование других учеников не позволяло ему усомниться в своих поэтических способностях.
Но насколько сильно ученики ликовали, настолько же сильно главный советник был недоволен.
— Ты, действительно гордишься собой?
Ученик фей, по-прежнему не ожидая ничего дурного ответил:
— Да, Ваша Светлость. Я пишу стихи уже более пяти лет и очень горжусь тем, что сочинил сегодня. Мне кажется это стихотворение у меня одно из лучших и…
— Довольно! — резко одернул ученика главный советник. — Смотря на тебя, я не вижу, что годы обучения оказали на тебя хоть какое-то хорошее влияние. Да и как я могу думать иначе, если сочинив простое стихотворение, ты столь сильно гордишься собой, словно написал целую поэму. Ты слишком тщеславен, юноша.
Лишь только сейчас этот ученик понял все. И особенно то, что главный советник был им недоволен.
— Но, Ваша Светлость, я же сочинил стихотворение, ссылаясь на позапрошлый век. Тогда многие поэты писали про перерождение души. Неужели же я ошибся в чем-то? Неужели я не выполнил задание? — глаза юноши заблестели. В конце концов, но он уже понял какой исход его ждёт, но вопреки всему, он хотел не столько защитить свое имя, сколько хотел защитить свой талант.
Но главный советник даже встал. И взмахнув рукой, перед ним образовалась трость, на которую мужчина опёрся. Окинув юношу презрительным взглядом, главный советник усмехнулся:
— Просто написать стихотворение про перерождение души мало. В стихотворении должен слышаться талант. А в стихотворении, что ты сочинил таланта не просто не слышно. Его там и вовсе нет.
Глава 71. Встреча двух друзей
Лишь только сейчас этот ученик понял все. И особенно то, что главный советник им недоволен.
— Но, Ваша Светлость, я же сочинил стихотворение, ссылаясь на позапрошлый век. Тогда многие поэты писали про перерождение души. Неужели же я ошибся в чем-то? Неужели я не выполнил задание? — глаза юноши предательски заблестели. В конце концов, но он уже понял какой исход его ждёт, но вопреки всему, он хотел не столько защитить свое имя, сколько хотел защитить свой
