расскажите нам о войне, — вмешался большой Грон. А потом бородатый гигант насмешливо добавил: — Интересно, все ваши воины сражаются так же отчаянно, как ты?
— Мы не сражаемся на мечах. Наше оружие намного страшнее, — спокойно ответил Террелл.
— Но что это за оружие, если не мечи? — насмешливо поинтересовался гигант. — И кто начал эту войну?
Тут Терреллл указал на Хироту.
— Его народ заварил всю эту кашу. Они стремятся поработить все народы Востока.
Неожиданно Хирота прервал свой разговор с Ибиром, решив вмешаться, чтобы отрицать обвинения американца.
— Это не так! Мы, японцы всего лишь хотим донести блага цивилизации до туземных рас.
— Точно так как вы последние пять лет несли благословение цивилизации народу Китая? — с горечью в голосе поинтересовался Юань Чи.
Куллун продолжал задавать один каверзный вопрос за другим. «Молодой царь вовсе не дурак, — решил Террелл. — Казалось, он отделил большую часть правды от противоположных заявлений американцев и японцев.
Когда Кулуун наконец поднялся на ноги, словно давая понять, что праздник закончился, он мрачно взглянул на пятерых незнакомцев.
— Мне совершенно ясно, что обе ваших группы явились сюда, чтобы заполучить Пламя в качестве оружия в вашей внешней войне, — зловеще проговорил он.
— Я сказал вам, что всего лишь хочу защитить вашу святыню, чтобы её не использовали японцы, — поспешно возразил Террелл.
— Вы много наговорили. Но я не могу сейчас определить, что из этого правда, что — ложь, — неумолимо ответил Калуун. — Я объявлю свое решение завтра после Совета дворян.
Террелла, Руфь, Харриса и Юань Чи повели назад в их темницу. Американец вкратце пересказал девушке и пилоту о том, что узнал, и о решении Калууна. Лицо Харриса превратилось в каменную маску.
— Плохо. По крайней мере это будет конец миссии Хиро-ты. А нам стоит держаться вместе.
— Японцы находчивы, — предупредил Юань Чи. — Хирота много говорил с Ибиром во время праздника. Я попытался подслушать, о чем идет речь, но не смог.
— Если бы он смог выбраться из дворца, то несомненно отправился бы к Пламени Жизни, — заметил Хирота. — Видимо, Цитадель змее-людей не та далеко отсюда.
Пленники добрались до темницы, которая теперь была освещена факелами. Когда безмолвные охранники препроводили их внутрь, Террелл оглянулся и увидел, что Хироту тоже вернули в его апартаменты.
Юань Чи опустился на один из низких стульев и, скривившись от боли, выругался.
— Ты слишком много ходишь на больной ноге, — тревожно пробормотала Руфь. — Рана никогда не заживет, если ты какое-то время не перестанешь ходить.
Алек Харрис напрягшись уставился на Террелла.
— Террелл, что вы собираетесь делать? Я имею в виду после всех этих рассказов о Пламени Жизни и Нагах. Тут без сомнения должно быть что-то такое-этакое, иначе они не говорили бы об этом с таким убеждением.
Юань Чи тихо заговорил, не вставая со стула, сидя он лелеял свою лодыжку.
— Боюсь в этом что-то есть. Скорее всего доисторические Наги в и самом деле существуют — древние зловещие змеи-полубоги. Не даром вся Азия наполнена легендами о них. И в этой затерянной земле мы найдем подтверждение всех этих древних легенд.
Террелл нетерпеливо обернулся.
— Тогда, полагаю, вы считаете, что Пламя Жизни тоже существует, и в самом деле может подарить людям вечную жизнь?
Юань Чи пожал плечами.
— Логично. Иначе, как Наги до сих пор остаются в живых.
Террелл почувствовал, как его вновь переполняют опасные сомнения. Люди много веков верили в легендарный источник сверхъестественной жизни. Быть может тот и в самом деле существовал. А не был плодом человеческой фантазии. А потом неожиданно Террелл поднял указательный палец, приложил его к губам, призывая к тишине, а потом едва приоткрыл дверь.
А потом он уставился мимо охранников дальше по коридору. Он сразу увидел, что Ибир разговаривает с охранниками комнаты Хироты. Через мгновение стражи отступили, и дворянин вошел в темницу, где держали японцев. Террелл осторожно прикрыл дверь, а потом быстро повернулся к своим спутникам.
— Ибир пробрался в темницу Хироты. Это означает, что он вместе с этим японцем готовит заговор.
Оливковое лицо Юань Чи скривилось в тревоге.
— Мне это не нравиться, Террелл. Мы знаем, что Ибир и его сторонники хотят добраться до Пламени Жизни. Хирота тоже хочет этого достичь. Если японцы заключат договор с Ибиром…
— Если Хирота заключит договор, он сможет выйти из этого города и добраться до Пламени! — закончил для него Террелл. — Мы не можем этого допустить. Мы должны выяснить, что они собираются предпринять.
— Не представляю, как мы сможем это сделать, — протянул Алек Харрис. — Мы не сможем выбраться отсюда или добраться до комнаты Хироты… У дверей нашей темницы охрана, да и у их дверей тоже.
Террелл поджал губы. Не говоря ни слова, американец вышел через занавешенное окно на маленький балкон, который выдавался из стены дворца, украшенной многочисленными барельефами.
Внизу, в темноте за королевскими садами разгорались огни затерянного бирманского города. Далекие джунгли казались черной массой, затаившейся под звездным небом.
Террелл внимательно осмотрел стены дворца. Из каждых апартаментов в одну или несколько комнат, наружу выступал крошечный балкон, подобный тому на котором стоял американец. Балкон апартаментов Хироты был четвертым по счету от балкона Террелла и находился почти в сотне футов. Взгляд американца скользнул по лепке на стене между балконами.
Потом Террелл вернулся к остальным. Он был очень взволнован.
— Думаю, я смогу добраться до балкона Хироты по этой лепнине. Там есть то ли карниз, то ли выступ в несколько сантиметров шириной. Если я смогу пройти по нему, то подслушаю и узнаю, что замышляют Ибир и этот японец.
Руфь выглядела обеспокоенной.
— Даже не пытайтесь! Вы или упадете, или они обнаружат вас и…
— Не упаду, и они меня не заметят, — успокоил её Террелл.
— По крайней мере нужно, чтобы с вами полез Юань или я, — возразил Алек Харрис.
Террелл фыркнул.
— О чем вы говоришь? Вы не сможете перелезать с выступа на выступ с раненной рукой, а у Юаня нога ранена, — а потом он заговорил беспрекословным тоном. — Вы трое должны оставаться тут, чтобы со мной не случилось. Помните, если по вашей вине поднимут тревогу, мои шансы остаться в живых будут равны нулю.
Потом Террелл вновь вышел на балкон. Луна ещё не поднялась, и огни города тускло моргали в таинственном лунном свете. Хотя темнота отчасти скрывала американца, но с другой стороны путешествие по стене становилось много опаснее, чем при ярком дневном свете. Теперь скульптурный выступ, на который Террелл рассчитывал, выглядел очень узким.
Он перелез через ограду балкона, и осторожно опустил ноги на узкую полочку. Прижавшись всем
