у него тогда… заставил меня поверить. Я теперь поняла, ты был прав, когда сказал, что во мне говорит не любовь, — она вспомнила этот последний разговор перед самой ссорой. — Во мне действительно говорила не любовь, а вот в тебе — любовь…
— Ты осознала, что это было? — Михаил смотрел на нее все теми же глазами без упрека.
— Да, — Агнесс кивнула. — Жалость. Она меня ослепила. Я знаю, что сделала тебе очень больно. И я готова просить прощения миллион раз…
— Не надо этого, Агни. Только твоя любовь мне нужна. Поверь, я знаю, как это бывает: ведь искушения случаются со всеми. Но ты преодолела их, мы все всё одолели с Божьей помощью.
— Я не знаю, как смогла раскрыть глаза, — сказала Агнесс. — Он так окутал мое сознание, что я верила всему, что он наговорил… Я плакала и не могла остановиться. Я вспоминала то время, когда мы все вместе были на небе… А потом я думала о тебе. Мне было нестерпимо, что я должна буду тебя покинуть. Якобы должна! Я вправду думала, что это мой долг. Но когда я уже собиралась надеть его обручальное кольцо на палец, я посмотрела на солнце последний раз, чтобы проститься с тобой и попросить у тебя прощения. И тут я увидела, как оно светит так ослепительно, как вспыхивали твои глаза. Я вдруг вспомнила все, о чем ты мне поведал… Я была в ужасе, когда мне открылось, что Самуил обманул меня. Когда ушла вся его ложь, я увидела, что он не остановил войну, как обещал мне, я ощутила, что он уже вышел на Землю, что тебе нужна моя помощь. Я выбросила кольцо и сразу полетела сюда…
— Я почувствовал это еще до того, как ты появилась, — ответил Михаил. — И ты не представляешь, как я был этому счастлив. Его кольцо, говоришь…
— Он убедил меня, что Диана изменила ему и больше не его жена… Как я могла поверить…
Агнесс чувствовала, что не в силах уложить всего в короткие фразы. Им еще предстояли долгие беседы в раю.
— Да… «Порочный круг из сна и лести», — вспомнил Михаил.
— Так вот что это означало!..
— Обручальное кольцо… Действительно ведь круг. Ну и фантазия у нашего Габри… — покачал головой архангел.
— Знаешь, — взгляд Агнесс сделался задумчивым. Он все еще удерживал ее плечи. — Когда Самуил умолял меня пойти с ним, он говорил, что ты все поймешь и простишь…
— Я бы простил. Но вот простила бы ты сама себе?.. — его темные глаза встретились с ее светлым взглядом. Агнесс потупила взор. Она почувствовала, что его руки гладят ее волосы, призывая забыть все прошедшее. — Но кустарник розы-то все-таки оказался с шипами, — в глазах Михаила вспыхнула и погасла светозарная улыбка.
— Это про меня?.. — подняла брови Агнесс.
— А про кого же еще? — ласково посмотрел на нее Михаил. — Как же любимая муза стремится все усложнить. Пока носом не ткнешься, ничего не поймешь, — он встряхнул волосами и улыбнулся.
— Это точно, — согласилась Агнесс благодушно. — Боже, я на тебя смотреть спокойно не могу… — вдруг призналась она.
— Что, не идет?..
— Нет, тебе очень идет… Просто непривычно… Не по себе… Теперь я чувствую себя старухой.
— Брось, тебе больше двадцати не дашь.
— А тебе сейчас больше шестнадцати не отмеришь, — возразила Агнесс.
— Ничего, мне всегда нравились женщины старше меня, — успокоил Михаил.
— Правда?..
— Нет. Мне таких не попадалось, — рассмеялся Михаил. — Ты не волнуйся: пару безобидных шуток Габри, и я вновь приобрету былой потертый вид.
Агнесс пожала плечами. Михаил ощутил, что под его руками ходят волны.
— Ты чего?..
— Нет… — Агнесс не могла сдержать беззвучного смеха. — Просто я вдруг вспомнила, как мы играли в райском саду…
— Играли?.. Во что, в футбол?.. Кстати, я тебе все еще не простил тот пенальти…
— Да причем тут футбол!.. — Агнесс расхохоталась еще звонче, сама не понимая почему. — В догонялки! Как мы бегали с тобой…
— Ага…
— Ты чего?..
— Нет ничего… Ты только не обижайся, но от тебя нестерпимо пахнет.
— Не всем же выпала удача переодеться в белый костюм, — шутливо взглянула на него Агнесс.
— Извини, просто я уже не могу сегодня терпеть запах демонской крови.
Михаил сдвинул запястье на ее локоть. Агнесс увидела, как плывут в воздухе линии ее брюк и смятого подкольчужника, превращаясь в платье, не доходящее до колен. Легкая ткань налилась насыщенной синевой, на груди вырисовалась восьмиконечная звезда.
— Ой, да это настоящий креатив! — Агнесс схватилась за свой подол. В ее руке оказался потаенный цветок.
— Ну, мой вкус улучшается, спроси Габри, — повел бровями Михаил. Его глаза проследили, как Агнесс водружает символ образа и подобия на прежнее место, и он расцветает в жизненной силе. Зрачки архангела поднялись в небо, отражаясь солнечными бликами. — Ну так что, играть?..
— Играть?! — воскликнула Агнесс. — Какой у тебя статус для игр?!
Михаил хотел как-то аргументировать, но в следующий момент его осалила женская ладонь, и Агнесс сорвалась с места, убегая прочь.
— Тогда сделаем, когда Михаил в себя придет, — апостол Петр стоял напротив Уриила, обсуждая с ним что-то.
— Берегись! — между ними с визгом проскочила Агнесс и унеслась в сторону.
Следом за ней мелькнул Михаил, задев Уриила плечом.
— Он придет, — засмеялся Уриил, глядя, как помощница пытается разбежаться с Михаилом на обрыве скалы.
— Я вижу, им не до нас, — сказал Петр. — Тогда, Ур, попрощайся с ними от моего имени. И состыкуемся в раю.
Апостол и архангел пожали друг другу руки, и Петр поспешил к своим. Уриил увидел, что Агнесс мчится под гору. Видимо, ей удалось перехитрить Михаила и теперь она улепетывала во все лопатки.
На повороте Агнесс обернулась, чтобы посмотреть, где начальник легиона и не догоняет ли он ее, но тут она наткнулась на чью-то фигуру. Перед ней вырос Михаил, его руки поймали ее за талию.
— Нет! — воскликнула она. — Так нечестно!.. Исчезать не по правилам!.. Ты же знаешь!..
Она всплеснула ладонями. Для натуральности она даже раскраснелась и запыхалась, хотя обычно пробегала такую дистанцию на одном вдохе.
— Да забыл я эти правила! — стал оправдываться Михаил. — Сколько лет прошло…
— Ничего ты не забыл, неправда!.. — не унималась Агнесс. Так, как будто это было жизненно важно для обоих. Было непонятно, то ли она возмущается, то ли смеется, то ли и то, и другое, одно было ясно: они оба абсолютно счастливы.
— Агни, Миша! — к ним подлетел радостный Варахиил; он собирался подойти к паре, но тут возник Габри.
— Ага, я поймал тебя! — он ткнул брата пальцем. — Я прочитал твои намерения! Опять хочешь, чтоб
