Ему же он отвечал: «Как же я рад видеть вас, наш просветитель и даритель мира. У нас тут большая проблема, но, уверяю вас, у меня всё под контролем. Пожалуйста, не беспокойтесь. Возвращайтесь свои покои. Я всё улажу» И виран собирался было уже послушать голоса своего советника, однако на всю главную площадь зазвучал могущественный голос Лукреции: «Остановитесь» Взоры беломага и вирана обратились на восток, откуда стремительно приближались пятеро силуэтов в чёрном. Виран спросил: «А это кто?» Архимаг, трепеща от всей этой ситуации, лишь отвечал: «Те, кто пытаются создать для нас проблему. Но я её решу» Лукреция подхватила его слова: «Проблема, и в самом деле, решится, однако не так, как ты думаешь. Свет, паразитирующий на всех, кто объят жизнью. Грех исходил от простых людей. Однако белая башня подхватила его и усилила. Так что теперь ты и все, кто тебе служат, архимаг, стали ещё более мерзкие, чем все люди, которые принесли грех в этот мир. Более того, влияние, которым ты оплёл вирана Лорингера II, сделало из него самого существо, ещё более ничтожного, чем ты сам» Беломаг хотел что-то возразить, однако зордалоды приблизились, и ауры ужаса начали воздействовать на него, из-за чего он замкнулся в самом себе и не нашёл сил, чтобы отвечать на эти слова. И тут они впятером расступились, давая дорогу шестому, никому иному, а именно самому Бэйну. Лич с посохом в руках предстал перед архимагом белой башни и заговорил, а его слова были преисполнены величия, которое начало довлеть над и так сломленным ленгерадом: «Вам была дарована власть, которая изначально не принадлежала вам. Великий Йор разделил с вами величие, которым обладал и сам. Он дал вам наставления и указания, как вы должны пользоваться его подарком, чтобы он вёл вас к величию. Однако ж вы исказили его, заразили своим гнусным влиянием, так что теперь этот дар обратился в проклятье и довлел над вами, ввергая вас в ещё бо́льшие пороки. Вы позволили, чтобы это случилось с вами. И только лишь вы повинны во всём этом. А потому твоим наказанием будет твоя жизнь. Мы не станем обращать тебя в совершенное воинство смерти. Мы вышвырнем тебя вон, и ты уйдёшь. Но твоё имя никто не вспомнит. И твоего величия никто не признает. Ты попадёшь в миры, где вся твоя мощь окажется незначительной. И ты испытаешь позор. Но твой грех настолько укоренится в тебе, что ты не найдёшь в себе силы исправиться. Более того, даже когда перед тобой будут стоять примеры тех, кто постиг величия, ты всё равно отвергнешь это, ведь ты прогнил настолько, что не способен видеть. Но ты будешь говорить, будешь с великой яростью на сердце вспоминать нас. И так ты станешь проводником нашего величия. Все узнают, что бессмертных нужно бояться» Когда речи Бэйна завершились, Сегордис отверз для него портал, который соединил этот мир с другим, так что в его арке виднелись образы того мира, куда собирается отправить Бэйн этот несчастного беломага. И, гонимый страхом, который источают зордалоды, он бежал, считая это благословением, а не проклятьем.
После этого владыка Пустоты обернулся к вирану, который всё это время стоял на пороге своего дворца и наблюдал за происходящим. Мы все видели, что в нём не было ни капли страха. А ведь перед ним воздвигались ужасные существа, да и страх, который витал вокруг Лукреции, Лукаса, Константина, Влада и Алисы, воздействовал на него. Это всё говорило о том, что его разум был повреждён. Стремясь воплотить свои гнусные планы, мастера белой башни приняли решение не дожидаться, когда разум вирана поддастся на их чары, а грубо ворваться в его сознание и подчинить все его мысли себе. Такое скоропалительное решение возымело свои последствия, которые видны сейчас, когда последние капли магии беломагов испарились. Да, первые корлы все действия вирана строго контролировались архимагом. Однако по мере того, как развивались все события в этом государстве, власть ослабевала. Да и белым магам уже не нужно было контролировать его так сильно. И вот, теперь последняя частица магии вышла из него, так что виран стал самим собой. Никто больше не направлял его шаги и мысли. Он мог думать и действовать самостоятельно. Но Бэйн, вглядываясь в него, видел, как сильно исказилось его мышление. Всё то время, пока он был под действием чар своего советника, беломаги учили этого человека всем скверным поступкам. Чтобы виран не вмешивался в то, что свершают маги, они занимали его самыми разными делами. Поначалу отвлекать его внимание было достаточно просто. Они могли приказать ему зарыться с головой в чтение книг, и управитель прочитывал всё, что лежало в его библиотеке. Или они заставляли его устраивать для своей семьи различные походы, на которых он пропадал толнорами. Позднее, когда чары начали ослабевать, и здравомыслие пробивалось сквозь пелену непонимания, чародеи занимали его другими делами, мерзкими и невыносимыми. Он погряз в прелюбодеянии, лжи, ненависти, сквернословии, безумии, сплетнях. Надо сказать, такое обращение с разумом человека оставляло неизгладимые отпечаток в нём. Так что виран нынешний стал разительно отличаться от вирана прошлого. Исчез добрый и отзывчивый сын Лорингера I. На его место встал эгоистичный, распутный, мерзкий человек, просто самозванец. Отсюда и пошло ещё более сильное развращение общества. И теперь в его разуме смешалось всё. А его понимание вещей сильно исказилось. Он превратился в существо, ещё более мерзкое, чем кто-либо обитавший тут. Такому не было места в жизни и даже после неё. Он был настолько искажён, что его чувство страха не просто притупилось — оно исчезло. Он видел перед собой самую настоящую смерть, однако не понимал этого. Более того, он несколько раз ниспослал свой взор на глазницы посоха Бэйна, и ничего не происходило. Его мысли сейчас были полны мерзости. После того, как он выслушает слова лича, которые тот обратит к нему, сразу же вернётся в постель к своим женщинам, чтобы и дальше предаваться прелюбодеянию. Однако ж Бэйн решил иначе: «О, сосредоточие мерзости и пороков, не хватит и целой вечности, чтобы избавить тебя от этого. Что же они сотворили с тобой? Ты получился ещё более ничтожным, чем все они. За это тебя следовало бы сокрушить и предать забвению твоё существование. Однако на тебе лежит только лишь половина вины. Другая принадлежала им. Но они уже получили расплату за свои пороки. Я же дарую тебе своё милосердие» Когда Бэйн произнёс эти слова, сила великого начала воздействовать на него.
