затараторил, захлебываясь, на фаттахе незнакомый мужской голос. – У нас…
– Заткнись! – рявкнула Цапара. – Ты что, ополоумел? Какого хрена ты мне на официальный номер звонишь?
– Храм Тинурила! В храме заруба идет! Она синомэ! Она свихнулась! Она всех вырубила, их сейчас разъяренные бабы веревками вяжут! Я у выхода стоял, уполз потихоньку…
– Заткнись! – снова рявкнула Цапара, и голос замолчал. – Дай подумать.
Она заскрежетала ногтями по столешнице.
– Так, слушай меня. Ты где?
– Я до дома купца Прашула добежал, у него коммуникатор…
– Возвращайся обратно к храму. Незаметно. На глаза никому не попадайся, на рожон не суйся, следи издалека. Смотри, не сбежит ли кто оттуда под шумок. Всех, кто бежит, запоминай, но не трогай. Мы появимся через несколько минут.
– Но я…
– Выполняй! – заорала Цапара и кулаком врезала по кнопке отбоя. – Синомэ свихнулась, вот незадача…
– Я даже знаю, почему, – в голосе Хоцобоя наконец-то прорезался насмешливый сарказм. – Когда я уходил, ее наши славные драконята за что-то драконить начали. Уж и не знаю, что они с ней сделали, но девка, похоже, не выдержала. Давно она в том борделе?
– С прошлой осени. Ах ты… – Цапара грязно выругалась. – Хоцобой, поднимай дежурный взвод по тревоге. По машинам, быстро. На месте разберемся.
– Она синомэ, – напомнил заместитель, поднимаясь.
– Без тебя помню, – огрызнулась Смотрящая. Она шагнула к сейфу, приложила к замку печатку золотого перстня, в котором скрывался электронный ключ, и вытащила пистолет с толстым перекрученным стволом, словно развороченным изнутри взрывом. Щелчком вогнав в рукоять «розы» аккумулятор, она нажала кнопку тестирования.
– Разрядился, паскуда… – выплюнула она, глядя на индикатор. – Ничего, на три или четыре выстрела хватит. Чего встал? – окрысилась она на заместителя. – А ну, двигай жопой быстро! Мне еще до наместника дозвониться нужно, кабана жирного. И не забудь – нас, если что, похоронят рядышком. Пошел!
– Местные ГВС. Точно по расписанию.
Яна ткнула пальцем в дорогу к храму, где как раз из-за холма вынырнули три открытых джипа, заполненных людьми. За автомобилями тянулся длинный пыльный хвост.
– Десять человек, – Суэлла вгляделась вдаль из-под ладони. – Нет, одиннадцать. Все со штурмовыми винтовками. Думаешь, хлипкие храмовые ворота их задержат надолго?
– Нам не нужно надолго. Нам нужно продержаться совсем немного. Еще десять минут. Максимум двадцать. Тахк Кампахи рядом, им не потребуется много времени, чтобы добраться сюда. Главное – не высовывайся. Я прикрою тебя от одиночной пули, но от автоматной очереди или от выстрела из «розы» – вряд ли. Не забывай, мы хотим избежать жертв.
– Это ты хочешь избежать жертв! – зло сказала Суэлла. – Я-то одного хочу – их побольше с собой забрать.
Она стиснула рукоять пистолета так, что побелели пальцы.
– Су, – Яна положила девушке руку на плечо. – Я понимаю твои чувства. Но хотя бы из чувства благодарности ко мне – постарайся сдерживаться. Для меня очень важно, чтобы больше никто не погиб. Пообещай.
Суэлла сумрачно посмотрела ей в глаза и нехотя кивнула.
– Тогда встает вопрос, как именно начать переговоры, чтобы нас сразу не попытались пристрелить. Может, все-таки выставим этих, – она мотнула головой назад, на храмовый двор, где, связанные, лежали жрецы и охранники, – как гарантию хорошего поведения ГВС?
– Нет. Не обсуждается. Я не беру заложников. Они пленные, а пленных в качестве живого щита не используют.
– Благородная… – скривилась Суэлла.
– Те, кто прикрывается заложниками – мразь, которую нужно стирать с лица земли. Я не собираюсь становиться такой даже для обмана. Я знаю, как заставить их прислушаться, – Яна постучала по висящей на груди пластинке объемного резонатора. – Минут на двадцать я им точно зубы заговорю. А может, и дольше, если потребуется. Слезаем со стены, Су, пока в нас стрелять не начали.
И Яна, подав пример, непринужденно спрыгнула с площадки на высоте сажени. Суэлла, бросив последний взгляд вниз, принялась осторожно спускаться по хлипкой дощатой лестнице.
Джипы вылетели на небольшую торговую площадь перед храмовой оградой, и из них начали выпрыгивать фигуры в песчаном камуфляже. Обычно и без того немноголюдная по дневному времени, сейчас площадь пустовала: несколько скучающих под своими тентами торговцев, напуганных стрельбой и шумом в храмовом комплексе, испарились сразу же после того, как Суэлла продемонстрировала им пистолет. Обнаружив перед собой запертые ворота, Глаза рассыпались по сторонам, укрываясь за машинами и прилавками.
– Эй, в храме! – крикнул хорошо поставленный женский голос. – Есть кто живой?
Яна скользнула во встроенную в стену сторожку, узким окошком выходящую на площадь, и встала в простенок так, чтобы ее не видели снаружи. Суэлла пристроилась с другой стороны проема. Она увидела, как подруга коснулась пальцем металлической пластинки резонатора.
– Кто вы такие? – индифферентный голос Яны, казалось, обрушился на Суэллу сразу со всех сторон. – Представьтесь.
– Цапара Тамалоя, Смотрящая Глаз Великого Скотовода в Тахтахаре! – крикнули в ответ снаружи. – Нам сообщили, что в храме стреляют. Требую впустить нас немедленно для инспекции.
– В храме уже не стреляют. Драка закончилась. Храм находится под нашим контролем. Инспекции следовало проводить до того, как случилась беда, момбацу сама Цапарра.
Последовала ошеломленная пауза.
– Что вы сделали со жрецами? – наконец крикнула Цапара.
– Все живы и взяты в плен. Сама Цапара, я не позволю твоим людям войти в храм. Мне известно, что ты находилась в сговоре с настоятелем Джикаэром, покрывая незаконный бордель. Ты знала, что женщины находятся здесь против своей воли, однако же за плату закрывала на то глаза.
– Наглая ложь! – крикнула в ответ Смотрящая. – Я ничего не знала о том, что здесь происходит. Мне известно, что все женщины находятся здесь совершенно добровольно. Это не запрещено законами!
– Не пытайся меня обмануть, сама Цапара. Ты покрывала похитителей, так что сама преступница. Твоей единственной целью является скрыть следы преступления. Ты не войдешь. Я готова пустить внутрь одного человека для проведения переговоров о вашей сдаче в плен, но не более того.
На сей раз пауза затянулась куда сильнее.
– Кто ты такая? – наконец осведомилась невидимая Цапара. – По какому праву ты командуешь?
– Меня зовут Аяма Гайсё. Я гражданка Катонии. Меня похитили и продали сюда неделю назад. Командую я по праву сильного. Прежде чем ты попытаешься организовать штурм, прими во внимание, что мы уже справились с пятнадцатью жрецами и двадцатью тремя вооруженными охранниками. В нашем распоряжении двадцать пять пистолетов, семь помповых ружей и три штурмовых винтовки. Попытаетесь атаковать – умрете все.
Суэлла еле слышно хмыкнула. Небольшой арсенал отобранного оружия в их распоряжении действительно имелся – вот только использовать его оказалось некому. Никто из женщин – даже если бы они решились перебороть свой панический страх – ни разу
