— Я еще и не начинал, мисс, — ответил дворецкий.
— Вы не посмеете тронуть Вильфреда! Я люблю его!
— Что? — закричал сэр Джаспер. — После всего случившегося?
— Да. Он мне все объяснил.
Баронет свирепо блеснул стеклами пенсне.
— Все? А не объяснил ли он, почему оставил меня жариться на адском огне в этой турецкой бане? Я уже начинал испускать клубы пара, когда верный Мюргетройд, услышав мои крики, прибежал ко мне на помощь…
— …Хотя это и не мое дело, — добавил дворецкий.
Вильфред смело посмотрел на багрового баронета.
— Если бы, — сказал он, — вы испробовали Маллинеровский «Редук-о», признанное всеми авторитетами средство от полноты, пачка таблеток — три шиллинга и в жидком виде — пять шиллингов шесть пенсов флакон, — вам не нужны были бы мучительные турецкие бани. Маллинеровский «Редук-о» не содержит вредных ингредиентов, состоит исключительно из экстрактов лекарственных трав, гарантирует и способствует похуданию, без всяких явлений слабости и изнурения, не меньше двух фунтов в неделю. Употребляется аристократией, много хвалебных отзывов. Можно видеть в конторе…
Глаза баронета прояснились.
— Это верно? — прошептал он.
— Как дважды два.
— С гарантией?
— Все Маллинеровские препараты гарантированы.
— О, мой дорогой! — вскричал баронет. — Берите ее! Она ваша! Благословляю вас!
— А не знаете ли вы, сэр, средства против подагры? — проскрипел Мюргетройд.
— Маллинеровский «Из-о» излечивает самые застарелые случаи в шесть дней с ручательством.
— Желаю вам счастья, сэр, — всхлипнул дворецкий. — Где я могу достать это средство?
— Во всех аптеках. Обращайте внимание на собственноручную подпись изобретателя. Остерегайтесь подделок.
— Что же еще добавить? Мюргетройд теперь самый расторопный дворецкий во всем Йоркшире. Сэр Джаспер сейчас весит менее двухсот фунтов и подумывает уже об охоте на лисиц. Вильфред и Анджела — муж и жена. У них двое детей: один — мальчик, белее снега горных вершин, другая — девочка, смуглая, как цыганка.
Мистер Маллинер допил шотландское виски, пожелал всем спокойной ночи и вышел.
Все молчали, пораженные его рассказом. Потом кто-то поднялся первым и сказал: «Доброй ночи». Мы разошлись.
Землетрясение
Мисс Постлетвейт, наша обаятельная и бдительная кельнерша, шепнула нам, что джентльмен, сидящий в углу, — американец.
— Приехал из Америки, — пояснила она.
— Из Америки? — откликнулись мы.
— Из Америки, — подтвердила мисс Постлетвейт. — Он — американец.
Мистер Маллинер поднялся со старомодной грацией. Не часто нам приходится видеть американцев в нашем ресторанчике «Энглер-Рест»; поэтому мы их приветствуем и стараемся им доказать, что пожатие рук через океан не одна только фраза.
— Добрый вечер, сэр, — сказал мистер Маллинер. — Не угодно ли вам присоединиться к нашей компании?
— Вы очень любезны, сэр.
— Мисс Постлетвейт, три кружки. Я слышал, что вы из-за границы, сэр? Как вам понравилась наша провинция?
— Очень. Но, конечно, ее не сравнить с нашим штатом.
— Каким штатом?
— С Калифорнией, — гордо ответил американец. — Калифорния — жемчужина Соединенных Штатов. С лазурным морем, с величественными холмами, с вечным блеском солнечных дней и пылающими, как пламя, цветами — Калифорнию не сравнить ни с чем. Населенная мужественными мужчинами и женственными женщинами, она…
— Да, Калифорния недурная страна, — прервал его разглагольствования мистер Маллинер, — если бы только там не было землетрясений…
Наш собеседник подскочил, точно укушенный змеей.
— Землетрясений никогда не бывает в Калифорнии, — возмутился он.
— А в 1906 году?
— Было не землетрясение, а большой пожар.
— А я слышал, что землетрясение, — пожал плечами мистер Маллинер. — Мой дядя Вильям в то время жил в Калифорнии и часто потом рассказывал мне, что благодаря землетрясению он женился…
— Никакого землетрясения не было, один пожар.
— Позвольте я вам расскажу все по порядку.
— Буду очень рад выслушать ваш рассказ о пожаре Сан-Франциско, — вежливо ответил американец.
— Мой дядя Вильям, — начал мистер Маллинер, — в то время возвращался с Востока. Коммерческие дела Маллинеров были всегда связаны с дальними странами, и ему пришлось побывать в Китае по делам чайных плантаций, акции которых он имел. Он думал проехать в Сан-Франциско и пересечь континент по железной дороге. Особенно хотелось ему взглянуть на город Большой Каньон в штате Аризона. Когда же он узнал, что и мисс Миртль Бэнкс имеет тоже намерение, то ему стало ясно, что их души родственны и что он немедленно предложит ей руку и сердце.
Мисс Миртль Бэнкс была его спутницей по пароходу от самого Гонконга, и день ото дня Вильям Маллинер все больше и больше в нее влюблялся. Наконец, в последний день путешествия, когда они входили в Золотые Ворота, он сделал ей предложение.
Я не знаю содержания его предложения, но знаю дядино красноречие. Все мы, Маллинеры, неплохие ораторы, а для такого случая дядя, разумеется, старался не ударить лицом в грязь. Когда, наконец, он замолчал, девушка была тронута. Она смущенно смотрела в воду, потом обернулась к дяде.
— Мистер Маллинер, — сказала она, — я очень польщена и горжусь вашим предложением. (В те времена, сэр, женщины еще говорили таким языком.) Вы оказали мне величайшую честь, которую только может оказать мужчина женщине. И все-таки…
У Вильяма екнуло сердце. Он не любил слова «все-таки».
— Уже есть другой? — пробормотал он.
— Да, есть другой. Мистер Франклин уже сделал мне предложение сегодня утром, и я ответила ему, что подумаю.
Наступило неловкое молчание. Вильям закусил губу: не зря, значит, он недолюбливал этого Франклина. Он всегда чувствовал в Десмонде Франклине своего соперника. Франклин был один из тех наглых, самоуверенных парней, которые в изобилии встречаются на Востоке и которые любят с многозначительным видом стоять на корме и молча жевать свои усы. Когда же девушки
