Ломбард-стрит, сразу за мостом, живо напомнила Вольфу и Терри о тех городках Среднего Запада, что строились вдоль дорог до появления скоростных шоссе. Широкая проезжая часть, светофоры на каждом углу, неоновые вывески заправок, кругом сетевые рестораны и мотели. Отыскав свой мотель, они с облегчением выбрались из машины. Томми уже начал капризничать, а вокруг из-за бури царил почти вечерний сумрак.
Впрочем, Вольфу показалось, что Терри что-то гложет. Когда Томми отправили купаться и пускать кораблики в ванной, Вольф спросил жену:
– Что-то стряслось? Только честно.
Терри мрачно уставилась в пол.
– Пожалуй, я должна тебе рассказать, – произнесла она с видимой неохотой. – Когда я поцеловала твоего отца…
– Я видел! – перебил он. – Хотел спросить, но забыл. Он что, тебя ущипнул или еще что-то сотворил? У тебя был такой странный вид.
Тон Терри внезапно сделался трагическим:
– Дело в том, Вольф, что от твоего отца пахло спиртным. Вот почему он так старательно держался от нас подальше все утро.
– Господи! – Вольф зажмурился и уронил голову.
– Знаешь, – прибавила Терри тихо, – надо бы позвонить Тилли и убедиться, что он до нее доехал.
– Конечно. – Вольф протянул руку к телефонному аппарату. – Это все равно надо было сделать.
После нескольких попыток он дозвонился и понял, что опасения не были беспочвенными: Кассиус не приехал. Тилли принялась было строить предположения, но Вольф ее прервал:
– Я ему сейчас позвоню, а потом сообщу вам, как обстоят дела.
На сей раз он дозвонился с первой попытки: механический голос известил, что номер неактивен в связи с бурей.
Вольф попробовал перезвонить Тилли. Снова сбой на линии, после чего зазвучал тот же механический голос.
– Похоже, телефоны отключили по всему округу Марин, – сказал он Терри, пряча терзавшее его беспокойство. – Полагаю, выбирать не приходится. Я должен съездить за ним.
– Нет, Вольф, – возразила Терри сурово. – Давай сначала позвоним в полицию. Во-первых, Кассиус может все еще быть дома, а во-вторых, он мог поехать куда угодно, например заглянуть в какой-нибудь бар по дороге. Где ты будешь его искать?
Вольф поразмыслил и ответил:
– Поступим так. Я схожу в ближайшую лавку, куплю нам кофе с пончиками или чего посущественнее, а ты пока позвони в полицию. Возможно, узнаешь какие-то новости. Мне показалось, у них там все более или менее отлажено.
Минут через двадцать он вернулся из магазина – Терри разговаривала по телефону.
– Ш-ш-ш! – прошептала она. – По-моему, мне сейчас что-то наконец скажут. – Она вслушалась в голос незримого собеседника, дважды кивнула, переспросила: «Оползни?» – снова кивнула и завершила беседу решительным: – Да, поняла. Большое спасибо, офицер.
Повесив трубку, она посмотрела на Вольфа.
– Конкретно про Крюгера они не знают, но в долине Гудленд хватает людей, которые не успели выехать вовремя. Оползней вроде бы не отмечено, хотя ожидается, что без них не обойдется. В общем, прямая и явная угроза. Вольф, я не хочу тебя отпускать. Твой отец может быть где угодно.
Она смотрела строго и пристально – как и Томми, мокрый после ванны, замерший в дверном проеме.
Вольф понимающе улыбнулся и покачал головой:
– Извини, милая, но я должен поехать. Обещаю быть чертовски осторожным и никуда не лезть. Не исключено, что отец торчит в гараже.
Снаружи прогрохотал гром.
– Пора! – Вольф едва ли не бегом покинул номер.
Забрался в «фольксваген», выехал на мост, косясь на датчик топлива, и понял, что чувствует себя почти прекрасно. Кофеин изрядно взбодрил, а грозы ему всегда нравились; осталось лишь разыскать Кассиуса – и жизнь наладится окончательно. Было просто здорово очутиться одному на приволье, оставить позади город, окунуться в дикую природу и водную пелену, наблюдать ослепительные зигзаги молний, бившие с небес и словно рисовавшие на земле некую загадочную схему, которую неутомимо рассекал автомобиль под громовые раскаты, сотрясавшие твердь под колесами. Ну да, он отправился в благородную спасательную миссию, но это все ерунда, и беспокойство, которое он испытывал по поводу Кассиуса, не шло ни в какое сравнение с заботой о Томми или Терри. А буря хороша, пусть и разгулялась всерьез, пусть ее размах заставляет забыть о всяких сентиментальных привязанностях и прочих мелких человеческих треволнениях. Она смывает все подчистую, смывает сомнения насчет того, был ли он, Вольф, хорошим сыном, отцом и мужем, уносит прочь все мысли о том, правильно ли он поступил, поехав обратно в долину Гудленд, смывает все домыслы Терри и Тилли относительно приставаний, реальных или мнимых, Кассиуса к Лони, даже жуткие фантазии самого Кассиуса, гадавшего, не задушил ли он собственную жену, смывает, словом, все и оставляет тебя наедине со стихией – где в центре мироздания эта буря, воплощение всех на свете бурь, где из материи рождаются мельчайшие водовороты в чайных чашках и могучие ураганы, колеблющие галактики и срывающие с мест ярчайшие звезды…
В таком подозрительно возбужденном состоянии, воспаряя, что называется, духом, Вольф пересек мост и уперся в первый дорожный затор, практически сразу за туннелем Уолдо. На сей раз заблокированными оказались сразу четыре полосы, и продираться пришлось долго, потому что машины пропускали партиями в каждую сторону. Но этот затор позволил Вольфу отвлечься от вождения, сосредоточиться на явлениях и причинах, а не на страхах и последствиях. Взять хотя бы сновидения, на которые жаловались Кассиус и Томми (оба уверяли, что призрачный портрет летает); это совпадение или нечто иное? Способен ли один человек передавать свои сны другому? Неужели грезы материальны? И остаются ли они снами, когда внезапно обретают зримость наяву?
А этот звуковой генератор, или как его там, который якобы изобрел Эстебан? Сколь внезапно он ожил в его руках, когда Кассиус нажал на выключатель, как сильно и мощно завибрировал! Генератор заработал, четверть столетия простояв впустую. Почему, кстати, он больше не подходил к загадочному агрегату? Нет, решено – если доберется до отцовского дом, он не станет слушать возражения и заберет таинственную штуковину с собой.
А зеленый свет? Тот ведьминский зеленый и мертвящий синий от светильника в спальне Томми. Это ведь цвета осознания, произвольная, если угодно, обстановка мозга… Что они такое, почему выпадают из восприятия? Ощущения, некие силы, сама суть жизни? Могут ли они убивать? Волновые колебания, вибрации, кружения и мельтешения… Движение всюду.
Такие вот мысли крутились в голове у Вольфа на протяжении всей поездки, под оглушительный грохот грома, под яростные вспышки молний, под непрерывный и нескончаемый поток влаги с небес…
Примерно в миле от долины Гудленд все уличные фонари, все вывески и все окна домов одновременно погасли. Этого следовало ожидать, сказал себе Вольф, буря обязательно сопровождается отключениями электричества. А дождь как будто припустил сильнее прежнего.
