вызывает дурацкие вопросы. Ливия будто специально не замечает моего присутствия, ошиваясь в компании Черелин и ее шизанутого химика. Она сделала из меня пустое место? Внутри закипает гнев. Неужели, она до сих пор обижена? Да, я погорячился, но в тот момент она послужила главным катализатором моей ярости. Я запариваюсь, чтобы как-то наладить отношения, но Осборн как всегда будит во мне чокнутого зверя. Зло ухмыляюсь, немного удивленный ее проснувшемуся дерзкому нраву. Ну, окей, поиграем.
Нет, с Осборн что-то явно не так. Поэтому вокруг сгущаются нехорошие тучи, вызывая непримиримую грозу. На церемонии она лишь раз удостоила коротким взглядом и открытой улыбкой, во время банкета мельтешит и от души развлекается. Танцуя медляк, держала дистанцию и ни разу не взглянула, пока моя ладонь поглаживала оголенную спину. Вместе с волшебным ароматом от нее веяло чем-то незнакомым и чужим. Когда Осборн вдруг успела настолько измениться и чувствует себя расковано?
Вся эта хрень душит, поэтому я теряю с каждой секундой терпение, сверля ее упрямо взглядом. Син пару раз даже подшучивает, мол, не завидуй, когда-нибудь и тебе повезет. Да клал я на брачные клятвы, но фривольное поведение Осборн вызывает скрежет в зубах. В ней проснулась смелость? Почувствовала свободу и решила упорхнуть? Только я один на взводе и выдавливаю вежливые улыбки, мечтая о моменте, когда останусь с ней, чтобы найти в карих глазах ответ.
Момент наступает как нельзя кстати, даже ярость стихает. Освещение приглушают, играет медленный кавер на песню Джона Ледженда «Love Me Now». Новоиспеченные супруги кружатся в танце под слова «Притягивая меня ближе, ближе, чем когда-либо прежде, делая меня сильнее, потрясая до глубины души… Люби меня сейчас, люби меня сейчас…». Смотря неотрывно в глаза друг другу, о чем-то мило перешептываясь, они сейчас выглядят самыми счастливыми людьми на планете. Я вовремя замечаю, что Ливия идет к океану, и незаметно скрываюсь, пока все любуются влюбленной парочкой. Пусть наслаждаются, у меня есть дела поважнее.
Она сидит на берегу, а морской бриз играет с ее волосами, пока я медленно приближаюсь. Останавливаюсь позади, тянусь пальцами к оголенному плечу, но Ливия неожиданно задирает голову и одаривает новой улыбкой, будто знала, что я последую за ней.
— Привет, Габриэль, — добродушно говорит девушка, глядя снизу верх.
Мне не нравится уверенность в ее взгляде. Не нравится, что мы наравне.
— Привет, Ливия, тоже сбежала с праздника любви? — непринужденно отвечаю и присаживаюсь рядом.
— Тоже? — снова это непонятное выражение, которое никак не вяжется с образом Ливии Осборн. Той обычной Осборн в больничной палате. — Сегодня чудесная ночь.
Она смотрит на небо, слабо улыбаясь. Только звуки волн нарушают тишину между нами и голоса гостей.
— Ты поменяла номер? — не собираюсь обсуждать природу и прочую хрень.
— Нет.
— Тогда почему не отвечала на звонки и смс? — грубо спрашиваю, немного злясь на свою несдержанность.
— Я работаю, Габриэль, — Ливия склоняет голову и с интересом, без капли страха и ненависти, смотрит прямо в глаза.
— Так много работы, что нет времени поговорить, — вырывается саркастичный смешок, и злость придает силы. — Хватит дуться, Осборн.
Она немного молчит, не отводя взгляда, и загоняет меня в угол.
— Габриэль, — тихо говорит Ливия и мягко улыбается. — Я не дуюсь. Глупо обижаться на человека, который лежит в больнице.
Недоверчиво осматриваю ее лицо, но вижу только решимость.
— Тебя не задели те слова?
Ливия ложится на песок и прикрывает глаза, все так же странно улыбаясь. Ни черта не понимаю, что с ней.
— Задели, но уже все нормально.
Из ее уст эта фраза звучит… неестественно. Неправдоподобно, но я верю каждому слову, и это жутко раздражает, будто я упускаю что-то важное.
— Джи упоминала, что ты неплохо отдохнул. Выглядишь уже лучше, — как ни в чем не бывало продолжает Ливия. — Как твои дела?
Хорошо выгляжу, неплохо отдохнул… Она прикалывается? Как мои дела? Давно никак. Нервы вконец сдают, и я громко хохочу, падая на песок. Бля, просто невероятно!
— Габриэль?
— Перестань, Осборн, ты ломаешь мой мозг, — сквозь смех хриплю и нахожу ее удивленные глаза. — Скажи, что ненавидишь меня, я ведь заслужил.
Она растерянно моргает.
— Я не ненавижу тебя, — Ливия делает паузу и задумчиво добавляет: — Ты выразил свои истинные чувства, и я благодарна за честность. Теперь все встало на свои места.
Мой смех растворяется в теплом воздухе, как и уверенность, что я разговариваю с Осборн. Внутри поселяется неизведанное и неприятное ощущение, которому я пока не могу дать объяснение. Оно пугает. Лучше ненавидь меня, чем… это. Равнодушие… Только не от тебя. Взгляд путается в ярких цветах на шее Ливии и находит ее искренние глаза.
Нервно роюсь в карманах, но сигарет нет. Напряженно думаю о порошке, заводясь еще больше. Я держался почти две недели перед свадьбой, чтобы не испоганить Сину и Джи этот день, только курил. Надо успокоиться, разговор с Осборн пошатнул внутреннее мнимое умиротворение.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает она и нежно касается моей руки, но я резко ее убираю и подрываюсь.
— Ливия… — не договариваю и тяжело смотрю на безмятежную гладь воды. Внутри меня бушует шторм. Я не знаю, что сказать. Я не в порядке, потому что ты… другая.
Пальцы механически расстегивают пуговицы на светлой рубашке. Отбрасываю вещи в сторону и кошусь на Ливию. Она поднимает глаза с немым вопросом, но я быстро отворачиваюсь и с разбега окунаюсь в воду. Ее прохлады недостаточно, чтобы затушить мой непонятный гнев. Недостаточно, чтобы унять поток вопросов. Недостаточно, чтобы осознать происходящее.
Я делаю несколько заплывов, пока немного не успокаиваюсь и надеваю беспристрастную маску, выходя из воды. Ливия по-прежнему сидит на берегу, рассматривая традиционный венок из цветов на шее. Когда я сажусь рядом и цепляю ее нарочно плечом, чувствую любопытный взгляд.
— Ты изменилась, — сухо произношу неожиданно для себя, но это факт. Истина вырывается непроизвольно наружу.
— Тебя это так задевает? — хмыкает она и невозмутимо смотрит в глаза. Прищуриваюсь, а губы изгибаются в ухмылке от ее наглости. Я как будто вернулся на три года назад в Нью-Йорк, тогда Осборн терпеть меня не могла и постоянно дерзила. Сейчас все иначе. Намного интересней. Ведь между нами многое произошло в Нью-Йорке, в Ирландии…
— Нет, наоборот, — резко опрокидываю ее на песок, нависая сверху, но Ливия выставляет ладонь и хмурится.
— Прекрати, — охлаждает мой пыл беспристрастный голос. Колючка морщится, когда капельки воды с моих прядей падают на ее щеки и губы.
— Почему? Ты же меня любишь, — мурлыкаю и провожу носом по шее, вдыхая аромат цветов и ее кожи.
— Уверен? — повышает
