простит. Но если бы я составил взвешенное сообщение, то он возражать не станет, в тех понятиях, что его вина бесспорна. Насчет вины мы немного потолковали, потом решили, что обоим следует взять тайм-аут.
Как раз вовремя согласились, потому что из окошка нашей квартиры высунулась моя прекрасная половина и обдала супруга ушатом холодной воды, причем абсолютно буквально. Дело в том, что предыдущими ночами какая-то небогатая молодежь превратила лавку у нашего подъезда в ночной клуб, и моя Прекрасная Дама лишилась сна, они галдели и неизящно выражались прямо под окнами. Несколько дней Марина взывала сверху, далее присылала патруль, но увы, детишки расточались, затем вновь собирались – чем-то их наша скамья манила эксклюзивно. Так прошло несколько неприятных ночей. И вот, как раз накануне Прекрасная дама Марина вспомнила народное средство борьбы с мартовскими котами – плеснула водой на лавку сверху и сразу достигла результата. Детишки громко возмущались, но переместились.
Следующим ранним утром, услышав голос с улицы, но не опознав спросонья, Маринуля решила закрепить достигнутый успех и вывернула из окна целое ведро без предупреждения. Итого… Я пришел домой в сильно освеженном состоянии. И никто не испытал ни малейшего чувства вины, такова проза быстротекущей жизни. Ладно, не это важно.
После холодного душа мое желание сообщаться с Катей и ставить ее в известность о событиях пропало абсолютно, я решил отложить общение на время, потребное для осмысления и так далее, и тому подобное. Вернее всего, я воспользовался каноническим советом из романа «Унесенные ветром» и постановил «подумать об этом завтра» по примеру Скарлетт О’Хара. «Завтра» никак не наступало, дел было много, думалось о другом, а до лично-офисных дилемм прелестной подружки Кати руки никак не доходили.
Покамест «ейный партнер» не объявился по телефону и не назначил личную встречу на нейтральной территории. Тут я с неудовольствием вспомнил, что так ничего не придумал, а Катюша продолжает оставаться в неведении. Что в принципе меня не украшало ни профессионально, а по-людски было неприемлемо крайне. Как просить скорой помощи в своих делах – у нас с «Аргусом» не задерживалось, старая дружба цвела пышным ростком, а как неприятности выявились у детки Кати – то времени не оказывалось, то моральных сил, то желания.
Так порицая себя за черствость, тем не менее пылая нездоровым любопытством, я пришел на рандеву с партнером по кличке Штурман, стремясь узнать, в какую сторону двинулись неприятности и одновременно оценить фигуру таинственного соперника (это требует малого прояснения). Катин партнер ощущался соперником не по личным чувствам, упаси Господи Боже, с Катей всю дорогу мы взаимно питались чистой до слез платоникой, а по чему-то крайне неуловимому, но столь же важному.
Например, супруга Кати, буйного гения Михаила Званского, я никогда соперником себе не числил и не слишком интересовался их отношениями, они были понятны. Отличный он мужик, Миша, без царя в голове, но с массой видимых и ощутимых достоинств на женский вкус, если он непритязательный (вкус, то бишь).
Однако неуловимый партнер Штурман представлялся явлением иного порядка, судя по редким Катиным репликам и упорным умолчаниям, там имели место более сложные процессы. Нечто вроде мистических мечтаний, каковые всю дорогу сулят обратиться в реальность, но вечно трепещут на неуловимой грани. Хорошие развивающие игры для лиц, не достигших совершеннолетия, однако опасные для иных возрастов – мне так казалось. И крайне было интересно выяснить взаимность опасных заблуждений.
И вот мы сошлись у Никитских ворот по уговору, партнер сел в тачку, и мы рванули в бывшую пельменную, ныне модную ресторацию у Краснопресненской – почему туда, понятия не имею, так было предложено и принято. Поначалу говорили мало, в основном о тяготах движения по столичным улицам и сплошной невозможности парковки, затем прибыли на указанное место.
Белым днем я успел основательно рассмотреть контрагента во все зеркала и по жизни. Довольно внушительно оказалось, внешне в том числе. Но со странным результатом. Ужас какой-то произошел, пока мы ехали сквозь город и вели беседу – я практически превратился в Катю времен ее юности, вычел потребное время и колебался на разделительной полосе внезапно совместившихся личностей. Будучи невольно Катей, какую я знал хорошо, вплоть до того, что чувствовал изнутри, я понимал в сердечной боли, что явился ОН – единственный шанс в будущей личной жизни, но нереальный до невозможности! Что-то фатальное должно случиться для отказа от заветных мечтаний: то ли он окажется женат, то ли это персонаж из кинофильма, то ли вообще портрет неизвестного из восемнадцатого века. Божественно, но невозможно.
Будучи не Катей, а собой и соперником к тому же, понимал, что мужик в принципе ничего, только сильно задержался в социально-эмоциональном развитии. А именно – не съел положенного Адаму яблока, только пробует на вкус и цвет, откусывает с разных сторон понемногу. У нас, грешных этот мнимый плод давно стоит поперек горла – поэтому мы и взрослые, отнюдь не зовущие к романтическим соблазнам.
Внешне мужик выявился в изысканном вкусе – высок, скорее даже длинен, некрасив, но с сильным обаянием, уверенность в себе внушает желание дать по носу, но обаяние отчасти останавливает. Зачем (это я себе) изобретать сущности сверх необходимости? В общем и в целом личная и деловая дилемма подруги Кати стала мне доступна и понятна. «Настало время, и несбывшееся позвало ее» – это я перевираю известную фразу из модной советской романтики. (Милый и талантливый человек был автор, записной несчастливец Гриневский, сочинил красочный континент мечтаний под стать Голливуду…) Но Катя, думается, о том не думала, просто застряла грин-голливудская щепка в дальних закромах подсознания или что-то в подобном роде. Вновь не стану умножать сущности сверх необходимости. Однако вскоре я оправился от объятий «несбывшегося», пришел в реальные чувства и перестал быть Катиным аналогом в ее юности, и слава нашему доброму Богу за мелкие радости.
В процессе делового ланча – креветки с зеленью в мерзком соусе с сухарями плюс бутылка не то бургундского, не то бордоского – кислая дрянь на самом деле, хотя бы и подтвержденная нарядной этикеткой. Лично я потребил один стакан без всякого удовольствия, да и привычка чужеродная, смею заметить, прием сухаря вовнутрь плохо согласуется с заботами дня.
Короче, пока ели и пили, партнер детки Кати сделал примерно такую заявку. Мол, он вины за происшедший в конторе дебош с уклоном в уголовщину с себя ничуть не снимает, напротив, полон искренних раскаянных чувств! Поскольку… Отчасти увлекшись и не взвесив последствий, организовал провокацию в рамках Катиного бизнеса, и хуже того – в
