— Значит, решено?
— Да! Вот там, видишь, земля уходит чуть вверх?
— Вижу.
— Хорошо бы там поставить наш дом, а в противоположном углу, как раз ближе к дороге, официальный дворец. Только, думаю, надо расчистить пространство от дороги к будущему дворцу. Жаль деревья, но повсюду лес, и чуть побольше открытого пространства будет к лучшему.
— Как скажешь, любимая.
— Нам надо смотреть вперёд и сразу заложить широкие дорожки для самоходок. Представляешь, альфы будут к тебе приезжать на них, и нам надо будет их где-то всё ставить!
— Хм! Может, когда-нибудь… а что, чем звёзды не шутят!
— И дорожки для пешеходов надо, а ещё хочу фонтан и скамеечки вокруг. Мало ли, посетителям долго ждать придётся, так хоть приятно будет посидеть. Ратмир?
— Что милая?
— А вожак этих земель понимает, что в его поселении станет больше пришлых оборотней, людей? Возле нас немало служащих, а у них семьи…
— Всё будет хорошо. Главное, ты выбрала место для нашего дома, а об остальном не волнуйся.
— А замок?
— Что замок? Стоял и будет стоять.
— Как только появится возможность, предлагаю обновить его, и особенно подъёмник. Хлад вырастет и займёт его по праву лорда, если, конечно, Нил не будет против.
— Нила устраивает его жизнь, а в союзе с ведьмой у него невысок шанс рождения мальчика. Но если у него появится наследник, то я окажу ему поддержку, захоти он стать правителем новых земель. К нам ведь не присоединились Северные волки, а ещё, я полагаю, есть представители нашего народа за океаном. Учёные думают, что наш материк самый большой, но другие лишь ненамного меньше.
— Я помню о Северных волках! Жар говорил, что они спесивы. Нам сейчас не до них, но не стоит упускать их из виду. Слушай, а если у Нила будут дочери, то твоя ветвь останется единственной во всём вашем роду?
— Так и есть.
— Ратмир, а если я рожу девочку, она будет как ты?
— Нет, родная, девочка будет твоей крови, а сын моей.
— Ясно.
— Эмма? А когда у нас будет свой дом, ты захочешь родить?
— Странный вопрос. А ты хочешь ребёнка?
— Да! Мне хочется делиться своими впечатлениями с ним, учить его…
— Так-так-так, для этого у тебя есть Хлад, а маленьким карапузам нужны тёплые ручки и догляд, а не начитывание лекционного материала. К тому же ты загружен делами.
— Поэтому ты не хочешь? — горько уточнил муж.
— С чего ты взял, что я не хочу?
— С того, что если бы ты хотела, то уже забеременела! — он не хотел, чтобы его слова прозвучали упрёком, но обида прорвалась.
— Ты намекаешь на то, что дело во мне? — ей казался этот разговор странным и непонятным.
— Твой дар, Эмма! Когда нас окутывают искры, то я чувствую, что ты могла бы зачать, но этого не происходит, потому что… — она думала, что Ратмир сейчас обвинительно ткнёт в неё пальцем, но он едва слышно произнёс: — ты против.
Удивлённая его выводами, расстроенная тем, что он переживает из-за этого, не стала спорить.
— Не знаю… возможно… я думала об этом, и до сих пор страшилась забеременеть. Не знала, что могу регулировать зачатие, так что если ты прав, то это происходит интуитивно. Знай я о том, что могу как-то влиять на это, тогда была бы спокойней.
— Но почему, Эмма?!
Она пожала плечами.
— Жар ещё мал, к тому же у меня много дел и нет своего дома. Я не хочу родить и поручить малыша няням. Мне хочется самой возиться с ним, а чтобы это не стало в тягость, надо подготовиться.
— Понял.
Эмме стало неловко после этого разговора.
«Понял. Ну что он там мог понять?!»
И всё же торопиться с рождением ребёнка она не будет. У неё даже были мысли изготовить противозачаточное, но побоялась. Мало ли что-то сделает не так? Сейчас она рада узнать, что внутренний страх перед беременностью поставил блок на зачатие.
Пока в этом мире у неё было мало спокойных дней, а вот ответственность за других всё растёт и растёт. Ей жизненно необходимы покой и стабильность, чтобы она могла прогнозировать своё будущее хотя бы на несколько лет вперёд. Конечно, всегда есть шанс, что все планы полетят к чертям, но на сегодняшний день она не выходит из режима «всегда готова к любым каверзам».
Она прильнула к мужу и тихо произнесла:
— Я люблю тебя.
— И я люблю тебя, Эмма! Очень сильно люблю и сделаю всё так, как ты хочешь.
Глава 27 Послы нагов. Первый день съезда
Ответственный за встречу у горы нагов Кизил приветствовал своего правителя с неописуемой радостью! Если бы было уместно обернуться волком, то он как щенок повизгивал бы, норовя облизать лицо вожака, и зубами убрал бы все шишечки из-под ног Луны, лишь бы они не задерживали её шаг.
— Ну что, трудно тебе пришлось? — хмыкнул Ратмир, улавливая эмоции Кизила.
— Справился, — коротко ответил он, давя в себе порыв пожаловаться на кошмарных гостей. Теперь для него всё позади, и со змеями предстоит возиться правителю со своей парой!
— Где они? — одобрительно похлопав оборотня по плечу, Ратмир осматривал двор гостевого дома и не находил гостей.
— Там, — махнул рукою Кизил и, зажмурив глаза, выдал:
— Они как ведьму увидели, так сразу охоту на неё начали.
— Что?!
— Не в том смысле, чтобы сожрать, — заторопился Кизил, ненароком вспомнив, как гигантские гады учуяли в лесу кабанчика и бросились за ним, развивая поразительную скорость, — хотя жрать… простите, госпожа Дар Небес, аппетит у них отменный. Они за ведьмой как за самочкой! Ноздри у них противно заходили ходуном, язык их гадкий так и мелькает, а сами они ярче цветом стали, как гусеницы по весне.
По виду и словам Кизила не приходилось сомневаться, что бета пребывает в состоянии глубочайшего стресса и в будущем мог послужить источником розжига неприязни к новой расе. И это наиболее общительный, спокойный оборотень!
— Но ведьмы… они же знаете, какие… — тут на лице волка мелькнула гордость, и он поскорее опустил глаза, чтобы не выдать истинного отношения к произошедшему. — Она как увидела ползущих к ней тварей, так порошочком на них дунула, да пока никто не видит, щипчики достала и давай зубы рвать!
Опять-таки, жесты оборотня больше показывали о его отношении к произошедшему, и он явно восхищался ловкостью ведьмы.
— Еле успели! — в конце Кизил всё же вспомнил, что он сопровождающий нагов и отвечает за их безопасность, и поза его выражала покаяние.
— Хорошо, что никто не пострадал, — неуверенно выдохнула Эмма, думая о том, что придётся принести извинения за негигиеничное лазание руками им в рот незнакомой женщиной.
