Из спальни вышла Бриди с малышом на руках. Пэдди тут же подошел к ней и забрал Майка.
— Я пойду с тобой, Бриди.
Она нежно коснулась его щеки.
— Побудь еще немного. Тебе же здесь нравится.
Это было правдой. Я уже несколько лет не видела, чтобы Пэдди непринужденно болтал и смеялся, а теперь он даже пел. Неужели война наконец понемногу отпускает его?
— Я отнесу Майка вниз и вернусь, — пообещал Пэдди и, положив сына на плечо, подошел с ним ко мне.
Майк открыл глаза — они у него были такими же синими, как у его отца и деда, — и принялся рассматривать нашу шумную семейку. Потом он выпрямился на руках у Пэдди — большой и упрямый парнишка, которому был уже почти год.
— Спокойного сна, Майк. — Я поцеловала его в лоб.
— Скажи «спокойной ночи», — попросила Бриди.
Майк помахал нам рукой, а Пэдди поднес его к Патрику, который протянул малышу свой палец. Майк тут же ухватился за него.
— Дедушкина хватка, — удовлетворенно заметил Патрик.
Майкл-младший наклонился и схватил бахрому на кожаной куртке Патрика. Потом он издал целую серию каких-то стонов и хриплых звуков, словно хотел что-то ему сказать.
— Закодированная речь, — с улыбкой объяснил Патрик. — Уже готовый фений.
Эти слова вызвали взрыв смеха. Весь вечер Патрик был очень угрюмым, а теперь встал.
— Я тоже уже пойду, — сказал он.
— Куда ты? — спросила Майра.
— Я остановился у Маккены. Джеймс наверняка захочет послушать о битве при Риджуэе и вторжении в Канаду, а заодно рассказать мне о состоянии дел в Братстве.
— Я и сам могу описать все это двумя словами, — заявил Джеймси. — Все удручены.
— У нас и раньше бывали падения, — сказал Патрик, — но мы всегда поднимались снова.
Дальше последовали слова, впервые за этот вечер адресованные непосредственно мне:
— Подай, пожалуйста, мое пальто, Онора. И жезл.
Я взяла в своей спальне куртку из овчины и кожаный чехол, в котором он держал посох, и принесла их ему.
— Покажите нам жезл Святого Греллана, дядя Патрик, — попросил Майкл. — Пожалуйста.
Патрик на мгновение заколебался, но потом все-таки вытащил жезл из чехла.
— Это правда золото? — спросил Этьен, наклоняясь пониже, чтобы лучше рассмотреть реликвию.
— Правда, — ответил ему Джеймси. — Обрати внимание на форму посоха и изображение этого животного на рукоятке. Уже в те времена в Ирландии были великие мастера.
— Он похож на пастуший крюк, — заметил Этьен.
— Верно, — сказала я. — Епископский жезл символизирует собой посох Пастыря нашего небесного.
Патрик кивнул.
— «Я есть хороший пастырь; хороший пастырь свою жизнь полагает за овец», — процитировал он Евангелие от Иоанна.
— Этот cathach был боевым штандартом у клана Келли более тысячи лет, — продолжал Джеймси.
— И принес за это время много добра людям, — сказала Майра.
Но мальчики ее не слышали — все смотрели на Патрика Келли.
Патрик протянул жезл Джеймси. Он подержал его немного и передал Стивену, а тот — Майклу. Майкл же протянул его Эдварду Кьюнину. Бриджет, стоявшая рядом с ним, тихо шепнула: «Нет», но Эдвард, казалось, не услышал ее. Он принял жезл, потом передал его Этьену, который отдал его Жану. Жан протянул реликвию Пэдди. Пэдди левой рукой держал Майка, а правой принял жезл. Майк тоже потянулся к этой блестящей палке, но Пэдди отвел руку далеко в сторону. Бриди забрала Майка, и тот заплакал: он тоже хотел потрогать эту сияющую игрушку.
— Тс-с-с… — Бриди начала укачивать его.
— «Мы снова единая нация…» — запел Майкл, и остальные мужчины подхватили. Этьен и Жан тоже знали все слова.
Женщины не подпевали мужчинам — это был мужской ритуал.
Когда песня закончилась, никто не произнес ни слова.
Молчание нарушила Мэри Энн Чемберс, девушка Майкла, родившаяся уже в Америке.
— А можно мне посмотреть этот посох? Пожалуйста, — попросила она Пэдди.
Но Патрик забрал посох.
— Существует geis против того, чтобы женщина прикасалась к этому посоху.
— Как вы сказали — geis?
— Табу, — перевел ей Патрик, — пока женщина не выдержала проверку на правдивость.
— Проверку на правдивость? — Она удивленно взглянула на Мэгги и Нелли.
Все девушки посмотрели на меня. Казалось, что в мгновение ока мы покинули нашу бриджпортскую гостиную и оказались на зеленом склоне холма в Ирландии. Даже Майк притих, устремив глаза на Патрика.
— «Всякий, кто, взяв в руки жезл Святого Греллана, даст лживую клятву, будет обожжен праведным огнем справедливости», — нараспев произнес Патрик.
— А вы хоть раз видели такое? — спросила Патрика Мэри Энн. — В смысле, чтобы человеку обожгло ладони?
— Никогда. Люди, дававшие клятву на священном посохе Греллана, всегда отвечали за свои слова, — ответил он.
— На тот момент, по крайней мере, — сказал Джеймси. — Очень плохо, что не все вспомнили о своей клятве, когда прошел клич объединяться для вторжения в Канаду.
Джеймси рассказал нам, что во время войны фении из обеих армий по ночам собирались в пещерах или оврагах, чтобы на посохе Греллана поклясться в верности Ирландии. Люди передавали его из рук в руки, прекрасно понимая, что на следующий день сойдутся со своими соотечественниками лицом к лицу в бою.
— Мы забывали обо всем, кроме того, что мы — ирландцы, — сказал он, — и все же эти самые люди потом остались дома.
«Они просто не хотели больше воевать», — подумала я.
— Но наши-то парни были готовы, Джеймси, — возразил Стивен.
— Нас подвели еще одни внутренние раздоры, — угрюмо проворчал Майкл.
— Я что-то не понимаю, — сказал Этьен.
— И не должен, — ответила ему я.
Джеймси принялся объяснять нюансы фенианских междоусобиц, делая упор на то, что они все равно победили бы, если бы армия Соединенных Штатов не конфисковала их оружие прямо перед вторжением.
— Американские солдаты повели себя как шпионы, работающие на Британию, верно, дядя Патрик?
Лишь теперь Патрик заговорил:
— Нас прикончили хитрость правительства США и лживость низших офицеров, обещавших генералу Суини больше, чем они могли дать. Даже свои обернулись против нас. Д’Арси Макги, человек, который привез вам мое письмо в Голуэй, Онора, сейчас стал важной фигурой в Канаде. Но даже он осудил нас.
