Штурмовать засеки пришлось русским войскам и на шведской земле в 1719 г. Отряд генерал-майора Ласси высадился на шведском берегу 25 июля и при движении к железным заводам Лестабрук у деревни Леста-кирх был встречен неприятельской кавалерией, которая отступила назад к лесу в свои засеки; «и пошед на них под их засеку, зачали стрелять из двух пушек полковых, также и из мелкого ружья; тогда неприятель, несколько раз выстреля, отступил и пошел большою дорогою к заводам Лестабрук» [2078]. Таким образом, древний примитивный способ обороны лесными завалами сохранял свою эффективность и также находил свое применение на тактическом и стратегическом уровне в начале XVIII века.
Бои на шведском побережье летом 1719 г. стали последними более или менее серьезными столкновениями сухопутных сил России и Швеции, хотя конфликт длился до 1721 г. На этом можно закончить рассказ об осадах и штурмах Северной войны.
Заключение
«Представляйте себе пред очи трудные оные приступы и аттаки, да все получением окончанныя, – неприступнаго Ноттенбурха, междоречных Канцов, сугубокрепостной Нарвы, твердаго Выборха, крепких и богатых Дерпта, Ревеля, Пернова, Риги, и на чюждую пользу, а по тому на большую нам славу, Странзулда, и Штетина в Померании!»[2079].
Последовав призыву Феофана Прокоповича, мы рассмотрели не только эти наиболее известные осады, но и обратились к другим театрам военных действий, включая второстепенные. Если осады с участием Петра Великого как правило хорошо освещены в литературе, то этого нельзя сказать об операциях, проведенных без высочайшего присутствия. Так, штурм Мариенбурга в 1702 г. оказался в тени последовавшего вскоре взятия Нотебурга, а в 1711 г. несчастливый Прутский поход и сражение при Станилешти затмили успешную оборону Белой Церкви и не менее успешное взятие Браилова.
Конечно, осады войсками Петра таких известных крепостей, как Нотебург, Ниеншанц, Дерпт, Нарва, Выборг и Рига, достаточно полно отражены в историографии. Но контекст был бы неполным без учета совместных действий с союзниками, таких как малоизвестная полугодовая оборона крепости Динамюнде саксонско-русским гарнизоном в 1701 г., осада Познани в 1704 г. или осады вместе с датчанами и саксонцами Штеттина, Штральзунда и Тенингена. Нельзя отнести к разряду широко освещенных в источниках и литературе оборону псковского Печорского монастыря в феврале 1701 г., а также взятие крепости Каянеборг в Финляндии в 1716 г.
Из-за ориентированности в первую очередь на отечественные источники в книге мало или совсем не описаны осады, в которых русские войска не были задействованы: оборона Торна саксонцами (1703 г.), Висмара шведами (1711 и 1716 гг.) и Фредриксхаля датчанами – норвежцами (1716, 1718 гг.). С другой стороны, помимо акций с участием армейских частей, в работе были рассмотрены действия нерегулярных украинских войск (оборона Несвижа и Ляховичей в 1706 г. или взятие совместно с литовцами Быхова в 1702 г.). Не обойдены вниманием случаи, когда российским войскам приходилось брать крепости в ходе подавления вооруженных мятежей: Астрахань (1706 г.), Батурин (1708 г.), Нехвороща, Переволочна и Сечь (1709 г.), Новосергиевская крепость (апрель 1711 г.).
В задачи данного исследования не входило подробное описание каждой осады – это было бы невозможно в рамках одной работы; тем не менее, чтобы справочно дать представление о всем массиве осадных операций за 1700–1721 гг., автор составил вынесенную в приложения таблицу с данными о почти сотне событий. Насколько можно судить, это наиболее полный на сегодня (хотя и не исчерпывающий, т. к. исследование продолжается) «каталог» осадных операций Северной войны.
Книга во многом посвящена внутренней логике крепостной войны. В соответствии с механистическим мировоззрением своей эпохи, военные авторы оставили подробные описания самых разных аспектов осадного дела. Организация труда при ведении земляных работ подробно описана в трактатах Вобана и Бланда, но в отечественных источниках такие нюансы отразились слабо, мы знаем лишь о сменном и поочередном характере пребывания в траншеях для русских воинов. Тем не менее детальное изображение осадных работ, согласно специальной литературе Петровского периода, позволяет лучше понять объем и тяжесть людского труда, задействованного в военных операциях тех лет.
Европейские военные авторы сообщают интересные свидетельства о поведении солдат в типичных для осады ситуациях: рытье траншей, обороне палисада, защите укрепленных линий, штурме или соблюдении техники безопасности на артиллерийских батареях. Редкие упоминания такого рода в источниках Северной войны позволяют увидеть человеческие чувства, впечатления и поступки на фоне описываемых событий.
Одним из ключевых тактических приемов для принуждения крепости к сдаче было бомбардирование. Нанесение максимального материального ущерба не только и не столько укреплениям, сколько всему городу в пределах крепостных стен, а также терроризирование гарнизона и населения много способствовали решению коменданта прекратить сопротивление. Хотя Вобан считал бомбардирование городов негуманным с точки зрения этики, неэффективным с точки зрения военной необходимости и невыгодным с точки зрения экономики, его мнение осталось в то время неуслышанным, и европейские военначальники с готовностью прибегали к этому средству, когда у них была такая возможность. Разрушение города, включая те, что должны были отойти в царское владение, не останавливало петровских генералов, если бомбардирование помогало закончить осаду быстрее и не нести при этом потерь.
Задача пробития брешей в крепостных стенах выполнялась лишь при наличии тяжелой осадной артиллерии и при готовности довести дело до штурма; фактически это касалось лишь крупных операций. В первые годы войны русские пушкари набирали опыт и только к осаде Нарвы в 1704 г. научились делать проходимые проломы.
Огневая поддержка приступа в осадах 1704 г. осуществлялась за счет массированного применения ручных мортирок, которые Петр затем планировал использовать в 1708–1710 гг. Этот популярный в те годы вид оружия связывают с именем голландского инженера Кегорна, в то время как Вобан предпочитал крупные мортиры.
Содержащиеся в наставлениях рассуждения о времени начала штурма и о распределении идущих на приступ войск удачно дополняются сведениями из русских документов о подготовке того или иного штурма. Так, в первые годы войны петровские военачальники начинали штурм в ночной темноте, однако под Нарвой в 1704 г. благодаря фельдмаршалу Огильви была опробована дневная атака, которой Петр придерживался и в дальнейшем.
Наиболее кровавым с точки зрения потерь в европейских осадах было взятие контрэскарпа или крытого пути, т. е. захват внешнего края крепостного рва. Для русских войск таким эпизодом стал бой за палисад Дерпта. Генеральный штурм, т. е. открытая атака основного периметра крепостных укреплений, а не их внешних построек, был крайне редким явлением, если речь шла о крупной бастионной крепости. Фактически лишь взятие Нарвы было достигнуто успешным штурмом через бреши в стенах и завершилось погромом в захваченном с боем городе; это единственный пример на русско-шведском фронте. В целом осада Нарвы 1704 года предстает наиболее выдающейся осадной операцией, поскольку в ее ходе были использованы все тактики, в то время как большинство других крепостей сдавалось не дожидаясь штурма.
