Артефакт? Но явно без управляющего контура — резонанс сил его не коснулся… или… артефакт не исправен?… и его чинили в Мастерской?
До полыньи осталось немного — шагов пятьдесят — я уже видела среди клубящегося над водой пара серебристые хвосты рыб, которые со всплеском ныряли в глубину. Ещё одна линия на снегу — Нике.
Про горцев думать не хотелось, как и про то, какая доля моей вины в том, что Сакроруму сотрут память. Останется жив — да, но что дальше? Судьба горских общин Хейли явно показала, что ждет всех в дальнейшем.
— Грань им на голову, а не тропы, — фыркнула я коротко. В этом с горцами я была солидарна — Императору верить было нельзя, его милость часто оказывалась гораздо опаснее императорского гнева. Но псы получили приказ и будут — рыть, рыть, рыть, до последнего, а мы получаем головную боль и очаг постоянной нестабильности под боком. Горцы и так никогда не были спокойными и беспроблемными.
Ещё десять шагов вперед — последняя линия на снегу — Император. Под ногами раздался отчетливый треск льда — и я застыла, рассмеявшись.
Действительно, шаг вправо — шаг влево, и все разом уйдут под воду. Что хочет Запретный город? Усмирить горцев или наоборот, сделать так, чтобы все Северные кланы были заняты новой проблемой? Предотвратить войну с Мирней или… развязать её?
Я осторожно покачалась на носочках. Псакова долбанная политика. Пока я точно понимала только одну вещь — Хейли топят, и делают это так, чтобы у Совета Кланов не возникло вопросов, чтобы никто не посчитал это покушением на Родовые права, а значит… обвинения в сторону Хейли и доказательства будут неоспоримыми.
Лед под ногами тихо затрещал ещё раз, и я потянулась к застежкам на плаще — мех пушистой горкой осел сзади за моей спиной.
— Мисси…, — резкий возглас охраны раздался сзади, но я вскинула кулак — два пальца, ладонь — назад, ждать. — Мисси…, — раздался очередной протяжный стон.
Мисси хочет сыграть.
Шальная, сумасшедшая, глупая, а от этого ещё более восхитительная мысль пришла мне в голову. Я так давно не проверяла свою удачу таким дурацким способом.
Полынья впереди манила — есть только два шанса — или лед выдержит, или я уйду на дно.
Или всё — или ничего. Или мы устоим — или Род Блау утонет снова, загадала я про себя.
Храни, Великий!
Я стянула меховую шапку и отбросила в сторону, тряхнув волосами — их тут же взвихрил ветер.
— Мисси!
Покачалась на носочках, широко раскинула руки в стороны и… прыгнула.
Треск был оглушительным, трещины змеились подо льдом, образуя рисунок из ломанных линий, вода впереди взволновалась, выплескиваясь на снег, пока… всё не успокоилось.
Лёд — выдержал. Моя удача сегодня со мной.
Выдержал.
Я запрокинула лицо в небо и рассмеялась, наслаждаясь обжигающим ветром. Как хорошо, Великий, как же хорошо!
* * *
Вниз по лестнице я спускалась воинственно и быстро, печатая шаг. Задолбало.
Как же меня всё задолбало.
Псакова гребаная политика, эти игры, это вранье. Я устала крутиться и врать, врать, врать. У нас дядя — Старший, он и должен нести ответственность. Если они сняли запрет для дознавателей — пусть снимут для дяди. Я расскажу ему всё.
Дядя — умный, дядя — найдет выход, дядя — спасет Блау. А я… я буду стоять плечом к плечу.
Алтарь молчал.
Псакова гранитная плита только помигивала сыто и насмешливо — ни капли крови, ни мольбы, ни откровенные угрозы не могли заставить предков говорить.
Интересно — так у всех или у нас, Блау, особенно контуженные?
Я уговаривала битых двадцать мгновений, а потом плюнула, упершись в плиту лбом — достали. Если бы балом правил дядя, я думаю, он бы сообразил быстрее и явно смог бы вытащить всех нас.
Но предки — молчали.
— Я устала! Я устала от этих политических игр… устала врать… Я не хочу лезть в игры Кланов… я ничего в этом не понимаю…, — простонала я тихо. — Снимите этот псаков запрет!
Я и так использовала возможность и дала дядя столько подсказок, что он уже должен сложить первое и второе… и сделать выводы. Рано или поздно, он догадается, и, если буду молчать я — придет за ответами к Источнику.
Алтарь молчал, тихо полыхая силой.
— Я найду способ! — я выпрямилась, и ударила кулаком по граниту. — Не хотите так, я найду способ…, — научусь рисовать, как Фей… придумаю что-то ещё… но дядя должен знать. Все зашло слишком далеко.
— Нельзя…, — тихий шепот раздался мне в спину — я уже стояла на выходе из алтарного зала, — … нельзя, нельзя, нельзя…, — марево силы над Алтарем заволновалось, и призрачная мужская фигура соткалась в воздухе, слишком расплывчатая, чтобы понять кто это. — Кастус не справился… доверие утеряно…
— Он не справился, потому что не знает, — возразила я. — Если он будет знать…
— Он не справился…, — шепот сотни голосов наполнил алтарный зал. — Не справился… не справился…
— Если дядя узнает…
— Нельзя… Нельзя… Нельзя…
— Почему?! — Псаки вас задери. — Почему я не могу сказать дяде?!
— Ты уже говорила…, — тихо прошелестело эхо. — …Кастус не справился…
— Говорила?! Что значит, говорила?!!
— Говорила…, — прошелестело эхо. — Он знал! И не справился…, — опять повторило эхо.
Гэворила. Ты-уже-говорила.
— В который раз…, — голос охрип совершенно. — Который раз повторяется это разговор??!!!
— Третий…, — прошелестело эхо. — … третий… третий… спрашиваешь третий раз…
— Третий? — я ошеломленно хватала ртом воздух. Третий?! — Дядя уже знал всё? Я уже рассказывала?
— Первая попытка…, — прошелестело в ответ, и призрачная фигура над алтарь слегка потухла, заколыхавшись.
— Рассказать Акселю? — шепотом добавила я. Ведь можно же сказать Акселю.
— Вторая попытка…, — прошелестело в ответ.
— Сколько раз…, — я сглотнула, не в силах выговорить, — … сколько было попыток…
— … две попытки…
— Сколько раз я уже… умерла… здесь?
— Дважды… дважды… дважды…
— Род Блау?
— Уничтожен… уничтожен… уничтожен… дважды…
Я прикусила губу до крови, боль должна вернуть ясность мыслей.
— Сколько всего… попыток? — выдавила я хрипло.
— Три…, — прошелестело в ответ.
— Сколько раз вы меня возвращали?
— Трижды… трижды… трижды… это последняя попытка… Кастус не справился… не справился… не справился… Род уничтожен… не оправдал доверие… нельзя… нельзя… нельзя…
