облаченными в зеленые пластинчатые охраняющие доспехи. Боль есть дорога к силе.
Тело Каллинвара содрогнулось, когда он шагнул в ледяные объятия Разлома.
Черная жидкость окатила его, просочилась сквозь доспехи, кожу и кости, потянувшись к душе. Так продолжалось всего мгновение, но в Разломе время таково, что у тебя возникает ощущение, будто прошла вечность, хотя ты успел всего один раз моргнуть.
А потом он падал.
Воздух просвистел возле шлема Каллинвара, когда он вышел из ледяного бассейна мрака и упал прямо на поле боя. Разлом открылся в небе над городом, и рыцари оказались в самой гуще сражения.
Серебристый свет луны и оранжево-красное сияние ревущего пламени окрашивали все вокруг. Массивная часть стены, рядом с воротами, рухнула, и Порождения Крови хлынули в город. Прямо перед ними находилась огромная площадь, где кипела самая яростная часть схватки.
Пока он падал, внимание Каллинвара привлекли мерцающие вспышки. Он понял, что перед ним дракон, еще до того как поток огня обрушился на группу Порождений Крови внизу. На расстоянии в тридцать футов он выглядел заметно меньше, чем те драконы, которых Каллинвар знал прежде, но он был еще совсем молод – и едва ли им следовало пренебрегать. Урон, который приносило его пламя, служил тому свидетельством.
Как раз перед тем как Каллинвар упал на землю, он через Печать призвал свой духомеч. В нем горел дух Акерона, проникая в каждую клеточку его тела. Вспышки зеленого света родились в воздухе, возле остальных рыцарей, и свет их духомечей озарил ночь.
Через несколько мгновений Каллинвар уже сжимал свой духомеч, клинок, выкованный богом, клинок избранных.
Туча пыли поднялась в воздух, когда Каллинвар упал на землю, и камень пошел трещинами под его тяжелыми сапогами. Рядом последовала серия ударов – приземлялись его братья и сестры.
Дрожь отвращения пробежала по телу Каллинвара, когда он ощутил в воздухе отвратительную Порчу кровавой магии. В хаосе битвы он увидел сражавшихся спина к спине солдат Лории, со щитами и мечами в руках, удерживавших араков на расстоянии при помощи длинных копий. Некоторые бились верхом на спинах могучих черных, как обсидиан, скакунов, которые, как показалось Каллинвару, могли выдержать даже рыцаря в полных охраняющих доспехах. Но всюду падали люди, поверженные кровожадными зверями.
Каллинвар принял удар черного меча на духомеч, затем шагнул в сторону и тут же вогнал свой клинок в живот зверя.
– Неплохо, – крикнула Руон, оказавшаяся слева от Каллинвара, – она обезглавила сразу двух араков одним взмахом меча в прыжке.
Илдрис и Таррон следовали за ней, оставляя за собой кровь и тела врагов.
Справа от Каллинвара Вератин крушил Порождения Крови, двигаясь, как вестник смерти, а рыцари Первого следовали за Гроссмейстером.
Каллинвар увидел, как великий магистр вытащил духомеч из брюха Порождения Крови, чтобы тем же движением снести голову следующему.
Арден и Лирин сражались рядом с Гроссмейстером, их духомечи мерцали, когда они прорубали себе дорогу среди врагов, ни на мгновение не останавливаясь, чтобы перевести дух.
Что-то ударило Каллинвара в спину и заставило сделать пару шагов вперед. Его доспехи выдержали, но наверняка появится синяк. Развернувшись на каблуках, он оказался лицом к лицу с Отмеченным Кровью. В правой руке зверь сжимал обезглавленный труп в пластинчатых доспехах, с которого капала кровь.
Отмеченный Кровью атаковал, размахивая телом, как булавой.
Каллинвар упал на колени, пропуская над головой обезглавленный труп, и духомечом разрубил пополам ногу Отмеченного Кровью.
Существо завыло от боли и рухнуло на землю, руны, покрывавшие его кожу, ярко вспыхнули, и над ними начал подниматься дым.
Поставив ногу на шею зверя, Каллинвар надавил на нее изо всех сил, пока не услышал треск ломавшихся костей, тело врага обмякло, и свет рун быстро потускнел.
Вокруг Каллинвар видел вспышки зеленого света, рыцари уничтожали воинов армии Порождений Крови. Однако Каллинвар знал, что так не может продолжаться бесконечно. Он видел огромную численность врагов, когда выходил из Разлома. Им требовалось убить Шамана и обе Тени. Только в этом случае у них будут какие-то шансы.
За долгие столетия Каллинвар прикончил всего четырех Шаманов. Но всякий раз, когда это ему удавалось, смерть косила Порождения Крови, заставляя их обращаться в паническое бегство.
Отсеки голову змея, и тело умрет.
Каллинвар неохотно открыл свой разум, преодолев плотные слои маслянистой тьмы, что проникла в город. Он старался отыскать среди хаоса самые сильные точки пульсации Порчи, что очень напоминало поиски самого горячего места внутри пылающего пожара. Сознание Каллинвара отпрянуло от прикосновения к болезненной Порче, и он устремился вперед. Затем, когда его разум достиг предела возможностей, Каллинвар обнаружил эпицентр, ритмично пульсировавшее сердце тьмы, окруженное ордами Тени.
– Рыцари Акерона, ко мне!
Вместе с братьями и сестрами Каллинвар начал пробивать кровавую тропу через поле сражения, а его разум неотрывно следовал за пульсациями ядра Порчи.
Духомеч рубил жесткую кожу и мощные кости, дух Акерона пел в его сердце.
Припав на колено, Каллинвар оттолкнулся и прыгнул вперед, врезавшись плечом в грудь Отмеченного Кровью, над алыми рунами начал подниматься дым. Сила удара отбросила зверя назад, и он споткнулся об один из многочисленных трупов, устилавших землю. Когда Отмеченный Кровью упал, Каллинвар навалился на него сверху, вонзил духомеч под нижнюю челюсть и пробил череп. Свет рун потускнел к тому моменту, когда тело коснулось камней.
Каллинвар вскочил на ноги, отвратительное прикосновение Порчи пульсировало в его разуме – густое, утробное масло, разъедавшее ткань мира. Шаман. Оглядев поле боя, Каллинвар обнаружил существо, пробивавшее себе путь сквозь ряды солдат Лории. Его рост составлял не меньше девяти футов, на голове торчали костяные рога; языки пламени полыхали на посохе.
Две Тени сражались рядом с Шаманом, ветер развевал их черные плащи, они сбросили капюшоны, обнажив белую, как пергамент, кожу, натянутую на голые кости. В руках они держали клинки мерцавшего черного пламени – олицетворение мерзости. Духомечи, полученные у Предателя. Существа двигались, как змеи, готовые к прыжку, яростно разя врагов.
Направляясь в сторону Шамана и Теней, Каллинвар увидел молодого человека, не больше двадцати лет от роду. Его глаза горели пурпурным огнем, рядом с ним сражались три его спутника. Они бились, как бешеные волки, загнанные в угол и потерявшие надежду.
Ни у одного из известных Каллинвару дралейдов не было таких глаз, но он не сомневался, что перед ним именно дралейд.
– Вератин, дралейд! – Каллинвар указал духомечом в сторону юноши с пурпурными глазами.
Шлем Вератина превратился в жидкий металл и ушел в охраняющие доспехи, когда Гроссмейстер повернул голову в сторону юноши, а потом снова взглянул на Каллинвара. Гроссмейстер кивнул и поднял духомеч в воздух.
– За Акерона!
Гроссмейстер устремился в
