– Поэтому… – Джен отвернулась и тяжелой поступью пошла к краю крыши, –возвращайся к своему Ван Райану, а меня оставь в покое.
– Нет, стой… – пыталась закричать я, поднимая руку и срываясь с места.
Но вместо крика вышел сиплый всхлип. Я не пробежала и пары шагов, как поскользнулась на мокрой крыше и упала на колени. Халат вымок почти полностью, прилип к телу вместе с больничным пеньюаром и тяжестью лежал на моих плечах. Его потемневшие полы расползлись лужей вокруг меня.
Должно было стать холодно. Очень холодно, но я этого не чувствовала. Легкие будто превратились в раскаленный металл, как и горло.
В серо-фиолетовом мареве, подсвеченном снизу уличным освещением, я увидела, как Джен перепрыгнула с одной крыши на другую. Потом снова. Силуэт превратился в смазанные черные штрихи, так быстро она двигалась.
В глазах темнело. И я поняла, что мне не хватает воздуха, как тогда, на вокзале в Токио. Я хотела сделать хотя бы глоток, но тело отказывалось меня слушаться. Пальцы вцепились в мокрую ткань и пуговицы, я пыталась расстегнуть халат, но ничего не выходило.
Послышалось, что рядом на крыше хлопнула дверь, но это уже не имело значения. Я поднесла трясущуюся руку к горлу. Сама не знала, зачем это делала. Совершенно бесполезный механический жест. Но рука замерла. Меня держали за локоть, а потом потянули вверх. Я все еще задыхалась, даже когда поняла, кто именно пришел за мной.
Взгляд Драйдена пронзил меня насквозь, до самых костей. Мне хотелось попросить прощения, но я не могла. Я задыхалась, судорожно открывая и закрывая рот. И увидела то, чего не ожидала увидеть на его лице никогда. Испуг. За меня, за то, что со мной творились. Он подхватил мое тело на руки и склонился надо мной, укрывая от дождя и снега. Но это не помогало. Я будто тонула, находясь на крыше. Отчаянно тянулась руками к саднящему горлу, пытаясь сказать то, чего не могла. Глаза закрывались, а лицо Драйдена становилось бледным пятном, на котором блестела влага.
Меня снова звали по имени, говорили что-то еще, но на этот раз его голос не сработал. Он не мог заставить меня успокоиться. Здесь, вдали от лекарей Бюро Драйден ничего не мог сделать с моим приступом.
И тогда его лицо оказалось еще ближе. Губы раскрылись и прижались к моему рту. Я вздрогнула и широко распахнула глаза. Грудная клетка медленно поднялась, а потом опустилась. Легкие наполнил прохладный влажный воздух. Потом снова. Он дышал вместе со мной. Словно учил меня этому заново. Я обмякла и постепенно закрыла глаза. Не сопротивлялась и не билась в панике. Только в сердце очень медленно и робко расцветало тепло. Такое беспечное тепло.
«Я люблю тебя. Я правда тебя люблю».
Отчаянные мысли. Слишком быстрые и короткие, чтобы не быть подлинными. Как в той пещере. Сейчас они стали продолжением нашего общего дыхания. И они больше не принадлежали мне одной.
ЭпилогТопот десятков ног и шум голосов. Все куда-то спешили. О чем-то говорили. Будто мир оставался все тем же привычным место, где всегда есть островок безопасности.
Неудачница переступила с ноги на ногу, стоя за высокой стойкой на стенде их сети книжных магазинов. К ней подошли двое мужчин. Судя по бейджам – представители издательств. Неудачница натянула на лицо отработанную уже не первый день улыбку. Правда, от нее начинало болеть лицо и дергаться глаз.
Тут же из глубин зоны со стендом вынырнула Лера в шелковом цветастом платье и черном пиджаке сверху. Вот уж чья улыбка могла быть одновременно очаровательной и хищной. Еще не акула PR, но явно хотела бы ей стать. Она тепло встретила гостей, проводила их к креслам для интервью и светилась от чувства собственной важности.
Впрочем, Неудачница заметила, что круги под глазами коллеги сегодня не мог скрыть никакой, даже самый брендовый тональный крем.
Они все устали, очень устали. Но осталось уже совсем немного. Завтра последний день выставки. И он уже не будет похож на такую ярмарку тщеславия, как сегодняшний и вчерашний, когда выступала основная масса спикеров и писателей.
Мимо их стенда продефилировал крупный мужчина в мешковатом сером костюме. Окруженный толпой из журналистов и сотрудников выставки, он пружинистой походкой вышагивал вперед. Только когда Неудачница услышала, как этот дядечка что-то говорит о «героине» и «ее выборе», она поняла, что тот высокопарно сыплет рассуждениями о книге. О своем собственном романе.
Она наконец узнала в этом усатом человеке с седовато-темными вихрами, облепившими вспотевшее широкое лицо, известного писателя и журналиста.
Вообще, она думала, что писатели как-то по-другому себя ведут. Не так самодовольно, что ли. Сейчас эта мысль даже почти повеселила ее.
«Все мы – люди, а люди бывают разными. Но почему тогда Кристанна… Та Кристанна, с которой я общаюсь, кажется мне чем-то абсолютно другим? Она как будто знает обо мне что-то такое, чего не знаю я…»
Приятельница почти всегда появляется в сети, когда нужна больше всего. Когда ее история реально может повлиять на настроение. Придать силы и создать хоть какую-то картину ближайших дней. Посреди вала работы и проблем. Но теперь она не понимала, что ждет героев истории, которую пишет ее знакомая из Интернета. Героев, которых она теперь ощущала как нечто родное.
Внезапный кашель Леры отвлек Неудачницу от этих мыслей. Коллега спешно извинилась перед своими собеседниками в максимально учтивой форме, но потом закашлялась вновь. Почему-то это звук сейчас практически скреб изнутри.
Недолго думая, Неудачница резко нырнула под свою стойку, надорвала пластиковую упаковку и вытащила небольшую бутылочку воды без газа. Она довольно громко предупреждающе извинилась и вошла в зону для интервью. Под удивленным взглядом Леры поставила бутылку на низкий журнальный столик, похожий на те, что ставят в студиях на утренних телешоу.
Старшая коллега воззрилась на девушку с непониманием, но уже через миг в ее глазах появилась благодарность. Она виновато улыбнулась собеседникам из издательств, снова кашлянула и принялась откручивать крышку у бутылки.
Неудачница тоже растянула губы в очередной улыбке, но вдруг поняла, что в заднем кармане ее джинсов вибрирует телефон. Причем, вибрирует настолько отчаянно, что, кажется, это заметили все, кто находился на стенде.
Лера посмотрела на нее требовательно и вопросительно. Мобильник не замолкал. Но внезапно женщина смягчилась и кивнула. Тогда Неудачница спешно покинула стенд, по дороге снимая с себя бейдж. Почему-то ей казалась, что жесткая лента висит тяжелым грузом на шее.
Она обогнала несколько групп людей. Телефон продолжал звонить теперь уже в ее руке. Звонила Тайга. Неудачница хотела снять трубку уже на улице, на том злополучном крыльце, где она видела руины замка Маркуса. Вернее, ту их часть, что находилась на поверхности. Ей хотелось поговорить с подругой уже там и остаться неузнанной без бейджа. Но, похоже, у нее нет столько времени.
