«объекта» вызвало меньше подозрений.
— Далее… Места у нас как бы случайно оказываются рядом — знакомимся, тудым-сюдым… Ну, как это обычно бывает, надеюсь знаешь…?
Кокетливо улыбается:
— Имею некоторое представление.
— Ещё во время сеанса я начинаю флиртовать с тобой, но ты будешь холодна как лёд. После фильмы же, когда мы с Васей вас провожаем — я продолжаю к тебе клеиться, но ты прописав мне полный игнор — выбираешь Васю… Только так грамотно — не переиграй, смотри! Он тебя провожает до общаги, договариваетесь о следующей встрече, анау-мынау — всё как положено. Любовь-морковь, самооценка у моего друга улучшается — он всерьёз берётся за своё изобретение и первый мой «транш» пошёл к тебе…
— А подружка?
Я не понял:
— Что, «подружка»?
— Подружку кто будет провожать?
Чешу затылок — этот момент я не предусмотрел:
— Ну, раз больше некому — провожу я…
— Ты же — женат?
Вздыхаю:
— Детка! Не люби мне мозги — а то я те 70 рублей в месяц, предложу твоей подружке. Она будет в нормальных туфлях ходить, а ты — продолжать шкандылять в этих стрёмных ботах… Они хоть твои — или ты их у кого-нибудь одолжила, чтоб произвести на меня впечатление?
Больше вопросов не последовало и, договорившись об кое-каких второстепенных деталях, мы разбежались всяк по своим делам.
* * *
Рисунок 77 . Маяковский не только написал сценарий кинокартины «Закованная фильмой», где сыграл вместе с Лилей Брик , но и изобразил любимую на афише. 1918 г.
«Фильма» была старой — ещё 1918 года: плёнка без конца рвалась и народ топал, свистел, обвинял киномеханика во вредительстве и пренебрежительно обзывал его «Гаврилой». Почему, именно так? Ну, как «у нас» попа-рукового сантехника принято называть «Афоней» — так и здесь «Гаврилами», называют не только киномехаников — но и всех тех трудяг, у коих по той или иной причине не ладилось-клеилось дело.
Однако, сам фильм меня просто вставил: такого я от предков по правде не ожидал! Я аж забыл, зачем сюда пришёл и, едва «познакомившись» с Глафирой и её подругой — вместо лёгкого «флирта» во все глаза уставился на экран…
Кино называлось «Закованная фильмой»: термин «фильма» — означало «киноплёнка» и естественно был женского рода.
Сценарий был написан Владимиром Маяковским, в главных ролях он же и его… Его «муза» и одновременно чужая жена — Лили Брик. Нет я в курсе был, что этот поэт ещё и киноактёр — в картине «Барышня и хулиган», к примеру. Больше не знаю его работ, сказать по правде.
Но, чтоб написать ещё и сценарий!
Да, какой сценарий — «Голливуд» отдыхает и нервно курит бамбук за поребриком…
Какой талантище, какой матёрый человечище!
Конечно, как и 99,99 процентов всех шедевров — этот фильм тоже «про любовь!».
Главный герой картины (играет сам Владимир Мяковский) — художник явно бывший «не в себе», бродит по Питеру и, общаясь с вдруг становящимися на его глазах «прозрачными» людьми — «видит» что у них «лежит на сердце». У его друга это — карты и бутылки вина, у жены — дорогие безделушки, у цыганки-гадалки — бабло в виде золотых монет…
И, так далее!
Но, вот наш «прозревший» герой видит афиши фильма «Сердце экрана», развешенные на каждом заборе в городе. На ней — балерина, держащая сердце на ладони и, разумеется, это не могло его не заинтересовать. Он идёт на просмотр в синематограф и, после сеанса оставшись в пустом зале, так аплодирует в восхищении — что балерина, которую играет Лили Брик, сходит к нему с экрана. Взявшись за руки, они идут было на улицу — но сильный дождь вынуждает героиню уйти обратно в экран. Художник бьётся об него в истерике — но безуспешно…
Заболев с горя и промучившись несколько дней — от найденной было и, тут же утерянной большой любви, художник идёт в аптеку за лекарствами — но возвращаясь, спотыкается об сорванную с тумбы афишу и проливает их на неё. И, балерина снова вдруг «оживает» и сходит к нему с изображения!
Бурная, страстная любовь — но их счастье длится недолго.
Лиля Брик пропадает со всех остальных афиш и главное — с экранов синематографов. Продюсеры в панике от падения доходов, а общественность возмущена этим актом вандализма.
Но, главное — у героини конкретно снесло шифер!
Видно, в нашем трёхмерном мире ей оказалось не в кайф. Балерина, по каждому поводу стала кидаться на всё плоское — напоминающее ей родной экран, каждый раз превращаясь в афишу с «живыми» глазами — которую наш герой сворачивал в трубочку и клал отдохнуть на диван.
Пытаясь помочь любимой, бедный художник ворует экран с синема и приносит к себе на дачу. Всё это дело просекла его жена… Или, какая-то сторонняя цыганка — фильм очень старый, повторяю, рванный и кое-как склеенный и, не все эпизоды я понял.
Жена-цыганка стучит главному бородатому продюсеру — очень сильно смахивающему на Карла Макса и, тот вызвав Чарли Чаплина, Мэри Пикфорд, Асту Нильсен… Других каких-то — киношных ковбоев, злодеев и сыщиков, является к художнику на дачу предъявить ему за киднеппинг. Тот правда, не будь дурак — как видно вовремя это дело прочухав, куда-то на время свалил.
Завидя знакомые лица, балерина с радостью бросается к «своим», те её укутывают «фильмой» — киноплёнкой то есть и, вся кинобанда — красиво растворяясь в воздухе, исчезает из нашего говённого мира… Возможно в другое измеренние или параллельную вселенную.
Явившейся к «разбору полётов» художник, получивший от раскаявшейся содеянным жены-цыганки-гадалки, вместо сковородкой по голове — подробные объяснения, видит на афише появившееся название страны постоянной прописки балерины — «Любляндия» и, свихнувшись окончательно, отправляется на поиски любимой.
Конец первой части, имеется ли вторая — я без понятия…
— Ребята! Я конечно слышал, что у вас здесь — кокаин свободно в аптеках банчат, но это уже попахивает «синтетикой»… И, причём — конкретной!
Меня, конечно же никто не понял.
* * *
Выходим из синематографа, вижу — впереди идущая Глафира, так и не дождавшись от меня «лёгкого флирта», — берёт инициативу в собственные руки и что-то весело щебечет развесившему уши Васе. Тот, держится пока скованно и опасливо, постоянно растерянно оглядываясь на меня. Ободряюще ему подмигиваю и обращаюсь к подружке:
— Так, как Вас зовут, говорите?
— Анна.
Конечно же, как и всякая девушка идущая
