пришла в голову: где-то читал — из проституток получаются отличные жёны (лично проверить — всё как-то недосуг было)… Ну, а почему бы нет? Типа, натрахалась за карьеру в доску — так что уже больше не лезет и, вот полюбуйтесь: верная и любящая, так сказать — супруга.
— Слушай, Варвара — ты вроде бы, девушка взрослая и умная… А не пора ли тебе замуж?
— Замуж⁈ А для чего? Чтоб носки вонючие с пелёнками стирать и носы сопливые вытирать?
— Детка, ты не права!
До полуночи с ней болтал, рассказывая про Альфреда Нобеля, Карла Бенца и даже Илона Маска… Про выгодность моего предложения, про гениальность Васи Пупкина — изобрётшего стержневую радиолампу-пентод, про славу её ожидающую — как жену великого учёного, про Нобелевскую премию, про поездки за границу, про норковые шубы и…
Да, про чё только я ей не рассказывал!
Однако, Варвара предпочла синицу в руках — «учёному коту» в мешке.
Не помню, когда и «отъехал», но просыпаюсь на другой день чуть ли не к обеду с тяжёлой головой — как с хорошего бодуна… Что за херня, думаю⁈ Ведь, крепче чая ничего не пил?
Ползаю по квартире, как таракан после дихлофоса — ни проститутки Варвары, ни портмоне с почти штукой «карбованцев»…
Смотрю в зеркало, бреюсь и говорю сам себе:
— Я, то думал — ты просто дурак, Серафим… А ты оказывается — ваще дурак! Ибо, «проститутка» это не профессия — её можно поменять, а склад ума и состояние души. А это у человека навечно — как национальность или горб у Квазимодо. Исправляется лишь могилой!
Ну, мне несколько простительно — никогда прежде с таким «контингентом» близко не сталкивался. Всё остальное на месте — вещи, документы, «Браунинг». Поэтому я решил не искать девушку и не сводить счёты: повезло ей — конкретный лох попался…
За удачу нельзя наказывать!
Точно также ей мог попасться тот, кто посадил бы эту шлюху жо…пой на раскалённую кухонную плиту — был тут прошедшей зимой такой «инцидент»:
«Чтоб моя водка у этой лярвы в брюхе закипела», — объяснял в милиции свои действия клиент-экспериментатор.
Однако, время как вода… У меня других дел невпроворот и надо срочно с этим разгрести до конца недели.
* * *
Хорошенько всё обмозговав, пополнив портмоне из сберкассы и приодевшись попроще, направляюсь в студенческое общежитие Нижегородского университета.
Угостив коменданта папиросой, спрашиваю:
— Отец! Мне бы познакомится с серьёзной девушкой.
С ног до головы окинул меня подозрительным взглядом, но угощение принял:
— Тебе на што? Просто побаловаться или…
Кладу червонец на стол и пододвигаю к нему.
— «Или». Жениться я, бать, хочу.
И старый выдал мне полный расклад по кандидаткам для «серьёзных» отношений.
В рабочих общежитиях мне уже приходилось бывать: давно немытые окна, паутина в углах, грязь на полу и всеобщий беспорядок и, что самое главное — стойкая привычка ко всему этому, живущих в них.
Студенческие общежития, в отличие от рабочих, выглядели несколько лучше — хотя и здесь были грязь и теснота. Заметна общая не обустроенность быта — спать некоторым студентам приходилось на голых досках вместо кроватей, или даже на полу. Поражает нечистоплотность молодёжи, даже сравнительно состоятельной: зачастую у студента-комсомольца в лакированных туфлях, в «фильдеперсовом» костюме и при галстуке — шея грязная, рубаха рваная и давно потерявшая свой естественно-первоначальный цвет и, нестерпимо воняющие потом носки.
Студентки, были более опрятными, тщательнее следили за собой. Их этаж выгодно отличался от мужского порядком и чистотой. На баню девушкам денег не хватало, (впрочем, как и на многое другое) и они мылись корытах прямо в занавешиваемых простынями комнатах. Студенческая стипендия составляла всего 7 рублей 80 копеек, из которых за обеды высчитали 3 рубля и 1 рубль 60 копеек за общежитие.
— На оставшиеся 3 рубля 20 копеек, очень тяжело прожить целый месяц! Парням легче — они всегда могут найти себе приработок, где-нибудь на станции или в порту разгружая вагоны да баржи…
Побродив с часок по общаге, угощая парней папиросами — если те начинали приставать с целью «выяснения отношений», я познакомился с несколькими кандидатками и остановил свой выбор на Глафире — которая и поведала мне все эти беды. Она студентка дневного факультета — на год старше Васи годами и курсом.
Девушка хоть невысокая ростом (что очень хорошо — Вася рядом с ней комплектовать не будет) и ни разу не похожая на современную мне модель, но безусловной яркой внешности — фигуристая телом и приятная лицом… Чем-то неуловимым, она мне Любовь Орлову напомнила — только та блондинка, а эта — брюнетка с роскошными длинными волосами.
Из личных недостатков, мною была замечена лишь несколько неумеренная стервозность… Однако, женщины тем от нас и отличаются: их недостатки плавно переходят в их же достоинства. Если это не слишком кривые ноги и волосатая грудь, конечно… «Стервозность», в любом случае полезна любой женщине: что б верёвки из мужчины вить — выжимая с него всякие полезно-нужные ништяки.
Стержневые радиолампы, например!
Пригласил в частное кафе и, накормив досыта (конечно же, не «овощными» котлетками), я приступил к объяснению сути «задания» разомлевшей от непривычно сытой еды девушке. Надо сказать, я несомненно понравился Глафире с первого взгляда — она «повелась» на роман со мной и, сильно поначалу огорчилось — узнав, что я «женат». Услышав же про Васю, она даже всплакнула сперва от разбитых надежд и хотела уйти:
— Вы меня, что? За проститутку приняли — раз под своего приятеля подкладываете⁈
Однако, я всё изложил грамотно и по полочкам, ну прямо — «картина маслом»:
— Я Вас принял за умную девушку, временно стеснённую в средствах. В его койку я Вас не укладываю — это всё дело только вашего личного, осознанного выбора. Если сможете за 70 рублей в месяц, без «этого» заставить моего приятеля работать над его же изобретением — то за ради… Маркса! Ежели, он сделает эту чёртову лампу за полгода, Вам дополнительно премия — в семьсот рублей.
Глафира, действительно оказалась девушкой умной и практичной, поэтому ещё немного «поломавшись» для приличия, к концу послеобеденного чаепития согласилась.
Мысленно потерев руки, я — как Наполеон своим маршалам, рассказал ей мой гениальный план:
— В эту субботу (это завтра значит) ближе к вечеру идём в синематограф. Я приду с Васей, ты можешь взять с собой подружку — чтоб, всё выглядело как можно более естественней и, у
