Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 196
— Я знаю, — снова заговорил Артур Николлс, — вы слишком добры и благородны, чтобы высказать мне открыто слова упрека. Ваше сердце, ваш ум и ваша душа настолько чисты и невинны, что никакая скверна не может тронуть их. Вы словно Небесный Ангел, не способный таить в себе обиду. Но это обстоятельство ничуть не умаляет моей вины. И чем больше в вас снисхождения ко мне, тем сильнее отягощается то зло, которое я, пусть и неумышленно, причинил вам.
— О чем вы говорите, милый Артур? — тихо спросила Шарлотта.
— Думаю, вы и сами это понимаете, любовь моя, — ответил мистер Николлс, устремив на жену взор, исполненный неизбывной печали. — Еще до нашей свадьбы меня одолевало странное, непостижимое ощущение — некий тайный страх, что заключение брачного союза между нами может каким-то образом навредить вам. Поначалу я никак не мог понять, в чем тут дело. Но после той злосчастной прогулки к ручью у подножия взгорья, когда нас застиг проливной дождь, мне явилась ужасная мысль, которая терзает меня по сей день и будет неотступно преследовать меня на протяжении всей моей жизни, в этом я твердо убежден. Так вот, мне думается, что, волею Судьбы, я стал орудием темных сил, призванных сломать вашу жизнь, дорогая Шарлотта.
— Но отчего у вас возникают столь мрачные мысли, Артур? — насторожилась его жена.
— Ведь именно я позвал вас на прогулку в тот роковой день! Я предложил вам полюбоваться ручьем у взгорья! Никогда, никогда в своей жизни не прощу себе этого!
— Успокойтесь, дорогой Артур, — с невыразимой нежностью промолвила Шарлотта. — Вам не в чем упрекнуть себя: ведь я по своей собственной воле отправилась с вами на ту прогулку, и сама дала свое согласие полюбоваться чудесным ручьем!
— Но эти предложения исходили от меня! — решительно возразил мистер Николлс.
— А я охотно приняла их! — продолжала настаивать на своем его супруга.
— Так ли уж охотно? Вы просто не хотели огорчать меня своим отказом, дорогая, — в волнении произнес преподобный Артур Николлс. — Вы ведь призывали меня послушаться голоса разума и не совершать безрассудных поступков. Однако я проявил своевольное упорство и не внял вашим предупреждениям. Это был непростительный беспечный эгоизм. Я не имел права ставить под угрозу вашу бесценную жизнь, любимая Шарлотта, и создавать риск для жизни нашего ребенка, которого вы носите в своем чреве…
— Артур! — резко прервала его Шарлотта. — Как вы могли предвидеть, что все так обернется? Так сложились обстоятельства — вот и все.
Мистер Николлс печально покачал головой:
— Не нужно, дорогая. Не пытайтесь меня защитить. Это только моя вина. Я просто обязан был проявить бдительность!
Он внезапно смолк и некоторое время просидел в неподвижном раздумье. Наконец он повернулся к жене, пристально взглянул ей в глаза и спросил:
— Почему… почему вы заведомо не дали мне знать о ваших судьбоносных видениях, связанных с водной стихией? Если бы я только мог представить себе нечто подобное!.. Видит Бог, я нипочем не допустил бы той страшной оплошности, которая свершилась по моей вине.
— Я полагала, — тихо ответила Шарлотта, — что наша большая и светлая Любовь, дорогой Артур, Любовь, благословленная самим Господом, в итоге восторжествовала над злополучными роковыми силами, довлеющими над нашим родом, и окончательно победила их. И я хотела убедиться в этом, взглянув на ручей. Это была моя ошибка. Моя, а не ваша, милый Артур.
— Если бы я не предложил вам эту прогулку, то ничего бы не случилось, — возразил мистер Николлс. — Так что это моя провинность. Только моя.
Он тяжело вздохнул и добавил:
— Есть кое-что еще, о чем я должен сказать вам, любовь моя. Я был неправ в своем отношении к вашему творчеству и теперь горько в этом раскаиваюсь.
— Артур… — попыталась урезонить его Шарлотта.
— Не надо защищать меня, моя дорогая, — прервал свою супругу мистер Николлс. — Я знаю, вы скажете, что я руководствовался в своих суждениях и действиях лишь благими побуждениями. Что ж, это правда. Но я рассуждал так, как это соотносилось с моими собственными представлениями на этот счет, совершенно не задумываясь о том, насколько моя позиция подходит для вас. А это уже совсем другое дело! Я всерьез полагал, что титанический литературный труд беспощадно изнуряет вас, отнимая у вас последние силы. Но, перечитывая на досуге ваш последний завершенный роман «Городок», я понял, что жестоко ошибался. Я безоговорочно признаю свое невежественное заблуждение и хочу, чтобы вы знали об этом, милая Шарлотта. Я не должен был чинить вам препятствий в вашей работе, выдумывая различные предлоги, чтобы переключить ваше внимание на что-то другое! Ведь именно в литературном творчестве вы нашли для себя тот светлый Оазис, где черпали свою неиссякаемую животворящую энергию и чудодейственную волю к победе Добра над Злом!
— Спасибо, дорогой Артур, — растроганно промолвила Шарлотта, — Я рада, что вы все же поняли это.
— Слишком поздно! — в отчаянии воскликнул ее супруг. — Я был настолько слеп, что за всей внешней безотрадной монотонностью ваших литературных занятий не разглядел истины. Творчество было для вас глотком жизни, совершенно необходимым для вашего организма, а я всякий раз препятствовал вам его получать. Теперь же вы настолько ослабли, что попросту не в состоянии уже вернуться к своему делу и черпать в нем неиссякаемые вовеки жизненные силы. Ваша работа могла бы сотворить чудо и возродить вас к новой жизни, не будь я столь непростительно жестокосердным. Я сам вот этими руками подтолкнул вас к краю пропасти! Мне не может быть прощения! — мистер Николлс резко отвернулся в сторону, но его жена сквозь полумрак разглядела, что плечи его содрогаются от беззвучных рыданий.
Превозмогая страшную боль, Шарлотта приподнялась на постели и, нежно обхватив руками эти могучие мужественные плечи, произнесла:
— Послушайте, Артур…
— Оставьте, дорогая, — снова перебил ее мистер Николлс. — Ничто не исправит уже того, что я сотворил! Я предложил вам пойти со мной в ту злополучную прогулку, чтобы в очередной раз помешать вам заниматься тем, что было для вас важнее всего на свете! Разве это не лучшее доказательство тому, что именно я стал причиной вашей болезни? И разве я не был прав, когда говорил вам о том, что ощущаю себя орудием в руках темных сил, которые стремятся погубить вас, любовь моя?
— Я знаю только одно, — сказала Шарлотта, нежно запустив свои пальцы в жесткую копну волос своего супруга, — Вы сделали меня счастливой. По-настоящему счастливой! Лишь вы один, мой милый Артур, были способны пробудить в моем сердце подлинную Любовь! И, если во имя этого горячего светлого чувства мне суждено расстаться с жизнью, я с благодарностью приму свою участь!
Артур Николлс повернулся к жене и, устремив на нее долгий пытливый взор, спросил:
— Дорогая Шарлотта, если вы и в самом деле были со мною счастливы хотя бы одно мгновение своей жизни… может ли это хоть отчасти искупить то непоправимое зло, которое я поневоле причинил вам?
Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 196
