* * *
К тому времени, когда Тонио добрался до почтовой станции, онзверски проголодался. Плотно поев, он с необычным интересом стал наблюдать за приезжающимии отъезжающими пассажирами. Потом нанял лучшую лошадь, которую только мог себепозволить, и поскакал в сторону Флоренции.
* * *
А добравшись до маленького городка Фьесоле, увидел первуюоперную афишу.
Было раннее утро, перед самым рассветом. Прихожане как развыходили с самой первой мессы Вербного воскресенья. Они несли в рукахосвященные веточки. Открытые двери храма отбрасывали теплый желтый свет накаменные ступени.
Тонио вел свою лошадь под уздцы по площади и вдруг увидел напотрепанной дождями и ветром стене собственное имя заглавными буквами:
СИНЬОР ТОНИО ТРЕСКИ
Сначала это показалось ему галлюцинацией. Но потом егоохватило неодолимое возбуждение. И каким бы глупым в то же время ему это никазалось, он подвел лошадь к стене и уставился на смятую афишу.
Жирно обведенная красным и золотым бордюром, она объявляла отом, что в Пасху в театре на улице Виа-делла-Пергола состоится первоепредставление оперы «Ксеркс». В афише упоминалось даже имя Гвидо, более мелкими— скромными — буквами. Еще там был весьма лестный портрет Тонио в овальнойрамочке и цветистые стихотворные строфы, восхвалявшие его голос.
Тонио водил лошадь взад-вперед, опираясь рукой о стену. Иснова и снова перечитывал плакат.
А потом спросил у первого попавшегося прохожего, далеко лидо города.
— Поднимитесь на холм и увидите, — последовалответ.
* * *
Небо было еще синим и усыпанным мелкими звездами, когда ондостиг вершины холма, и внизу, в долине, перед ним раскинулся огромный город —Флоренция. Сквозь туман он видел колокольни, сотни мерцающих огней и гладь рекиАрно, на которой пока не было никакого движения. Город казался ему таким жекрасивым, как спящий Вифлеем на рождественских картинках.
И, глядя на далекие шпили, Тонио подумал, что никогда вжизни не переживал еще такого момента.
Может быть, разве тогда, когда ждал в кулисах театра в Римев ночь премьеры, он испытывал подобное все нарастающее предвкушение. А можетбыть, он чувствовал то же самое и много лет назад, в Венеции, когда участвовалв водном празднике Сенца.
Но он не стал углубляться в эти воспоминания.
Солнце не успеет встать, а он уже будет с Гвидо и Кристиной.И в первый раз они действительно окажутся вместе.
Послесловие
«Плач к Небесам» не мог быть написан без объемнойисследовательской работы, и я глубоко обязана не только многочисленнымписателям того времени, но и авторам многих научных и популярных сочинений поопере, восемнадцатому веку, искусству, музыке, Италии и ее городам — Неаполю,Риму и Венеции.
Кроме того, я получила много консультаций по вопросу физиологииевнухов и выражаю особую признательность доктору медицины Роберту Оуэну запомощь в ориентировании в море специальной литературы по этому предмету.
Я бы также хотела поблагодарить Анн-Мари Бейтс, котораявеликодушно предоставила в мое распоряжение магнитофонную запись АлессандроМорески, последнего кастрата, певшего в Сикстинской капелле, и единственногопевца-кастрата, запись пения которого вообще была произведена.
* * *
Все основные персонажи книги вымышлены. И хотя былиприложены все усилия для того, чтобы изобразить кастратов и восемнадцатоестолетие как можно более точно, некоторые вольности в отношении людей и эпохивсе же были допущены. Николино, Фаринелли и Каффарелли существовали реально ибыли знаменитыми певцами-кастратами своего времени. Тем не менее сценыпоявления Каффарелли в книге являются вымышленными.
* * *
Преподавательские методы Гвидо основаны на «Ранней историипения» У. Дж. Хендерсона, и я несу всю ответственность за упрощения инеточности.
«Барочная Венеция. Музыка Габриэли, Бассано, Монтеверди» (BaroqueVenice, Music of Gabrieli, Bassano, Monteverdi), записанная Decca RecordingCompany в 1972 году, вместе с альбомными записями, описывающими посещение ЖаномБатистом Дювалем (Jean Baptiste Duval) собора Сан-Марко в 1607 году, непосредственновдохновили меня на описание первого музыкального опыта Тонио в этом соборе.
Произведение Алессандро Скарлатти «Сад любви» в исполненииКэтрин Гэйер (Catherine Gayer), сопрано, партия Адониса, и Бригитте Фасбендер (BrigitteFassbaender), контральто, партия Венеры, в записи Deutsche Grammophon 1964 годапослужило вдохновением для описания дуэта Тонио с графиней в Неаполе, и этоединственный эпизод книги, написанный с непосредственной опорой на музыку.
«Ахиллес на Сиросе» (Achille en Sciro) Метастазио —либретто, выбранное Гвидо для дебюта Тонио в Риме, подробно описано Верной Ли (VemonLee) в ее уникальных «Очерках Италии восемнадцатого века» (Studies in the 18thCentury in Italy).
В наши дни существует много записей барочных опер, бывшихпопулярными в ту эпоху.
Однако для подлинного понимания этой музыки я настойчиворекомендую читателям поискать такие записи, где партии кастратов поют женщины.Кастраты были настоящими сопрано и контральто. Контртеноры илимужчины-фальцетисты не дают полного представления о красоте их голосов.
