На протяжении тысячелетий он присутствовал в жизни людей только днем. Свечи и огонь каминов давали красновато-желтый свет, а по ночам искусственного освещения не было вовсе. Костер не создает проблемы, поскольку мозг истолковывает красный свет как сигнал отхода ко сну. Голубой свет – это другое дело, это сигнал утра. 95 % людей, ложась в постель, сообщают своему телу, что начинается день.
В нормальных условиях шишковидная железа, расположенная в глубинах мозга, по ночам вырабатывает гормон мелатонин. Мелатонин вызывает сонливость – вот почему те, кто страдает от джет-лага, принимают на ночь препараты мелатонина. Когда ваши глаза контактируют с голубым светом, шишковидная железа перестает вырабатывать мелатонин и тело начинает готовиться к дневному бодрствованию. В 2013 году группа ученых оценила выработку мелатонина у тринадцати добровольцев после двухчасового пользования iPad поздно вечером. Когда добровольцы надевали оранжевые очки для имитации вечернего освещения, выработка мелатонина была высокой. Когда же они надевали синие очки (или пользовались iPad без очков), мелатонина вырабатывалось гораздо меньше. Исследователи дали рекомендацию производителям «разработать более дружественные циклу сна и бодрствования электронные устройства» с подсветкой, которая ночью переходит в оранжевую часть спектра. Второе исследование (на сей раз без очков) показало те же результаты: у тех, кто перед сном пользовался iPad, вырабатывалось меньше мелатонина, они хуже спали и чувствовали себя более усталыми. То есть в долгосрочной перспективе одержимость технологиями пагубно влияет на наше здоровье.
Голубой свет вредит физической способности человека ко сну. А на нашем поведении плохо сказывается чрезмерное увлечение ноутбуками и планшетами, фитнес-трекерами и смартфонами.
Человеческий мозг в разных ситуациях действует по-разному [50]. Одна группа нейронов активизируется, когда вы представляете себе лицо матери, и другая – когда вспоминаете о доме, где выросли. Таких шаблонов огромное количество. Посмотрев на человека, вы примерно можете догадаться, думает ли он о матери или о доме своего детства.
Есть шаблон, описывающий мозг наркомана после инъекции героина [51], и шаблон, который описывает мозг игромана, когда он запускает новый квест World of Warcraft. Оказалось, что эти шаблоны почти идентичны. Героин действует более прямолинейно и вызывает более сильную реакцию, чем игра, но в процессе активизируются одни и те же нейронные схемы. «Наркотики и аддиктивное поведение активизируют один и тот же центр удовольствия в мозгу, – утверждает Клэр Гиллан, невролог, изучающий обсессивное и повторяющееся поведение. – Пока поведение приносит награду – то есть связано с приятными результатами в прошлом, – мозг воспринимает его так же, как наркотик». Героин и кокаин опаснее в ближайшей перспективе, поскольку стимулируют этот центр гораздо сильнее, чем любое поведение. «Кокаин оказывает более прямой эффект на нейротрансмиттеры мозга, чем, к примеру, азартные игры, но в обоих случаях осуществляется одинаковое воздействие на одни и те же системы. Разница лишь в масштабах и интенсивности».
Эта идея довольно нова. На протяжении десятилетий неврологи считали, что зависимость вызывают только наркотики и алкоголь, а на поведение люди реагируют иначе. Поведение может быть приятным, но это удовольствие никогда не достигает столь деструктивной степени, как от потребления наркотиков и алкоголя. Однако более недавние исследования показали, что аддиктивное поведение вызывает те же мозговые реакции, что и наркотик. В обоих случаях участки, расположенные в глубине мозга, вырабатывают дофамин. Это вещество воздействует на рецепторы мозга, которые вызывают острое ощущение удовольствия. Большую часть времени мозг вырабатывает лишь малую дозу дофамина, но некоторые вещества и аддиктивное поведение стимулируют увеличение выработки. Согрейте руки у огня в холодную ночь, выпейте глоток воды, ощутив жажду, – вам будет хорошо. Когда наркоман вводит себе дозу героина или игроман приступает к новому квесту в World of Warcraft, это ощущение усиливается у него многократно.
Поначалу преимущества значительно перевешивают недостатки, поскольку мозг переводит прилив дофамина в ощущение наслаждения. Но вскоре мозг начинает считать этот прилив ошибкой и вырабатывает все меньше и меньше дофамина. Единственный способ достичь прежних ощущений – увеличить прием наркотика или остроту опыта: играть с более высокими ставками, нюхать больше кокаина или проводить больше времени в видеоигре. По мере повышения толерантности мозга участки выработки дофамина постепенно «засыпают», и спады между подъемами становятся все «глубже». Вместо производства здоровой дозы дофамина, которая некогда вселяла оптимизм и удовольствие, участки его выработки замирают в ожидании чрезмерной стимуляции. Зависимость доставляет такое наслаждение, что мозг совершает два действия: во-первых, сокращает выработку дофамина, чтобы остановить ощущение эйфории; во-вторых, когда источник эйфории исчезает, мозгу приходится бороться с тем, что теперь он вырабатывает гораздо меньше дофамина, чем прежде. Цикл повторяется, зависимый человек стремится к источнику своей зависимости, а мозг после каждой «дозы» дарит ему все меньше и меньше дофамина.
* * *
В детстве я безумно боялся наркотиков. Мне постоянно снился кошмар, что кто-то заставляет меня вколоть героин и я становлюсь наркоманом. Я очень мало знал о зависимости, но представлял, как валяюсь в страшной больнице с пеной на губах. Со временем я понял, что наркодилеры не будут тратить время на нервного семилетку, но одна часть кошмара осталась со мной навсегда: мысль о том, что человек рискует впасть в зависимость против своей воли, что любой контакт с аддиктивным веществом может привести к развитию зависимости. Если бы зависимость была простым мозговым расстройством, то мой семилетка был бы прав: заполни мозг дофамином – получишь наркомана. Но все работает совсем не так. Поскольку мозг человека практически одинаково реагирует на любое приятное событие, должен быть какой-то дополнительный компонент – иначе у всех нас с детства выработалась бы абсолютная зависимость от мороженого. (Только представьте себе выброс дофамина, когда малыш впервые пробует мороженое!)
Этот дополнительный компонент – ситуация, сопровождающая выброс дофамина. Сами по себе вещества и поведение не становятся аддиктивными, пока мы не начинаем использовать их для решения своих психологических проблем. Когда вы тревожитесь или подавлены, то можете почувствовать, что героин, еда или азартные игры ослабляют вашу боль. Если вы одиноки, то можете с головой уйти в иммерсивную видеоигру, которая помогает вам заводить новые социальные связи.
