Книга Из породы огненных псов. Приключения собак - Наталья Богатырёва

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51

Сегодняшняя гостья, судя по всему, принадлежала именно к хозяйским выкормышам. Гладкие и всё ещё лоснящиеся бока, как и округлость форм прямо-таки трубили о таком благополучии, которое никому из четвёрки и не снилось. Правда, хотя под атласом короткой шерсти недвусмысленно проглядывали железные мышцы, и каждый из двортерьеров уступал пришелице размерами, глаза собаки выдавали не то тоску, не то болезнь. Вожаки стаи рассудили, что не в её интересах упираться и конфликтовать. Неясно было только, где хозяева нежданной гостьи, и когда прибудут на подмогу своей диванной цаце.

Если бы на месте Кристы оказался самец, предупредительную партию взялся бы вести один из кобелей. Можно не сомневаться — она была бы куда более грозной и выразительной, чем суматошное выступление его подружки. А разборки с сучками пусть сучки и ведут. Тем более, что явно было видно: Криста не слишком-то стремится к обострению ситуации. Хотя она по крови принадлежала к собакам, бесчисленным поколениям которых усердно прививали рефлексы драчунов, особой природной злости в ней не было. Да и сражаться с целой стаей она явно считала не самой выгодной перспективой — собаки улиц готовы стоять за свои владения не на жизнь, а насмерть, поскольку обжитая ими тёплая парадная и облюбованные мусорные баки являются единственным обеспечением недолгого и тяжелого существования.

Пока местная свора приматривалась к Кристе, та вспомнила про маленькую Жульку, которая в случае чего… Словом, корсиканка не спеша направилась было в сторону своих утонувших в ночи сараев, не проявляя ни агрессии, ни непочтения к аборигенам. Казалось, инцидент был исчерпан.

Однако жёлтобрюхая так не считала. Пришлая девица вызвала в ней неожиданно сильное раздражение. Причиной тому явилось выказанное расположение к залётке обоих кобелей. К самой жёлтобрюхой они относились откровенно по-хамски: отгоняли от коллективной добычи, рявкали по любому поводу, невзирая на то, что она уже дважды по их милости становилась мамашей. Из-за такого незаслуженного пренебрежения собачонка вынуждена была держаться от остальных поодаль и трусливо терпеть свое униженное положение. Но если на штатной товарке выместить свою обиду она не смела, то с какой стати спускать наглость вот этой чужой серой нахалке?

…Бедная жёлтобрюхая — последний болезненный щенок в помёте её слабенькой помойной мамки! Откуда было взяться в её никчемном тщедушном теле хорошему характеру и приличным манерам?! Даже такие же ничейные собаки, угадывая за её постоянным беспокойством и нервозностью признаки физического и психического нездоровья, инстинктивно сторонились «дефективной».

И не зря, потому что сейчас её неуравновешенность прокладывала путь к общей большой беде. Не в меру разошедшаяся сучонка бросилась вдогонку за удаляющейся Кристой. Подскочив ей почти под самую морду, жёлтобрюхая завизжала уж совсем невменяемо и попыталась ухватить корсиканку за свисающую брылю щеки. Поддавшись порыву погони, вслед за жёлтобрюхой ринулась и остальная троица.

Подробности последовавшего за этим эпизода Криста вспоминала смутно. Укус жёлтобрюхой особой боли не вызвал — щеки у собак не самое болезненное место, а у потомков молоссов и подавно. Хуже было другое. Криста вдруг ощутила небывало острый прилив ярости и боевого азарта, совладать с которыми уже не могла и не хотела. Собака полностью поддалась какой-то первобытной неуправляемой страсти к крушению и уничтожению нападавшего врага, которую к тому же подстегивал страх за маленькую беззащитную Жульку. Эта страсть одномоментно преобразила спокойного увальня в живую пружину. Короткий бой Криста провела стремительно и жестоко. Жёлтобрюхая успокоилась первая с разорванным горлом. Чёрному хватило для капитуляции выдранного куска бока. Вторая дамочка, получив глубокий укус на спине, уползала с жалобным тоскливым воем. Криста торпедой неслась на главную фигуру четвёрки — обладателя коральки…

…Основателем молниеносно размётанной стаи являлся бывший домашний кобель Робин. Его совсем малышом взяли в семью с тем, чтобы сделать сторожем при любимом дедушкином сарае. Во времена печей сараи были необходимым элементом обихода жителей здешних кирпичных многохаток: в них хранили дрова. Но когда печи заменило паровое отопление от той самой негостеприимной по отношению к Кристе котельной, реальная надобность в дровниках отпала. Владельцы в лучшем случае продолжали хранить в скособочившихся клетушках всякий хлам, который лень было тащить на свалку, а чаще эти рудименты социализма стояли пустыми, всё больше разваливаясь.

Другое дело сарай дедушки Витьки. Постоянно подлатываемый, бывший дровник находился во вполне приличном состоянии, поскольку служил в лесхозе не просто сараем, а своего рода местным клубом. В день пенсии, по праздникам или по иным существенным поводам в «клуб» из соседних домов, из военного городка и даже коттеджного поселка подтягивались нескончаемые Витькины сослуживцы, знакомые, знакомые знакомых и т. д. Клубная сходка (не без известных возлияний — а как же!) продолжалась по нескольку дней. Но так как пьянствовала компания не на глазах стражей порядка и вдали от домочадцев, то существованию Витькиного сарая никто особо не препятствовал. Да и много ли в глуши других развлечений для мужичков, почти проживших жизнь?

Причиной же такого людского притяжения служили неисчислимые жбаны и бутыли, постоянно наполняемые выгнанным здесь же первачом. Они же были объектом печали и повышенного внимания самого Витьки. Сарай требовал постоянного догляда, так как на скрываемое в нём добро уже не раз покушались злоумышленники из гастарбайтеров, наводнивших стройки окрестных загородных резиденций. Вот Витька и поставил рядом с «клубом» здоровенную будку для хвостатого сторожа. Точнее, сторожей, поскольку таковых в будке перебывало достаточно. Собак он выбирал крупных и злобных, но долго они не держались — то сбегали с концом, то обнаруживались застреленными или отравленными. Последний кабысдох тоже быстро скоротал свой и без того куцый век. Вот Витька в очередной раз и припёр в дом нового жильца, пушистого побочного сына соседской овчарки. Безжалостно оторванный от матери, маленький Робин, как и положено, в первую ночь задал дома такой концерт, что сноха приказала Витьке убираться вместе с кобелём на все четыре стороны. Витька унес плачущего малыша в сарай, сделал там логово, а поутру привязал двухмесячного щенка к будке здоровенной якорной цепью. Малец как взвыл от этакой тяжести и нанесённой обиды, так, не переставая, и голосил на весь лесхоз денно и нощно. Пронзительные щенячьи визги сутки напролет нещадно лезли в уши и отравляли жизнь всему населению, пока сосед по подъезду не отвел Витьку в сторонку и не шепнул на ушко:

— Угомони псину, а не то сами его угомоним. Не веришь?

Витька более чем верил. Поэтому быстренько отцепил Робина и спрятал цепь подальше — зачем из-за пустяков портить отношения с соседями?

И стал пёс расти вольным весёлым шелапутом. Характером он вышел общительный и ласковый, за что и стал любимцем всех жителей лесхоза. В миску, обретающуюся возле будки, детишки и старушки то и дело выкладывали всяческие аппетитные объедки, так что Витька был почти избавлен от обязанности кормить свою собаку. А учить Робина уму-разуму никогда и не собирался. Кака-така дрессура для цепного зверя? Предоставленный сам себе, Робин мог шляться по задворкам и закоулкам сколько душе угодно — дед легко мирился с его постоянными отлучками. Казалось, с мечтой о хорошо укреплённой пивнушке было окончательно покончено. Но, как ни удивительно, этакий блуждающий стражник службу свою все-таки служил. Собака строго считала будку у сарая местом своего постоянного пребывания и предметом охранения. А потому регулярно наведывалась в уголок своего рано закончившегося детства. Ввиду этого пакостники больше не решались покушаться на склад табуретовки, рискуя быть прихваченными на месте преступления внезапно появляющимся рослым кобелём.

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51