Книга Гиблая трясина - Джой Эллис

Джейсон, в зеленом халате и маске, стоял рядом со столом из нержавеющей стали и смотрел на тело мальчика. Почему-то эта часть профессии не причиняла ему ни малейшего беспокойства. Хотя у самого Джейсона было трое детей, и он постоянно ожидал, что рано или поздно какая-нибудь особо отвратительная смерть прокрадется внутрь и захлопнет сердце в капкан. Как это случилось с Мэттом. Или с Энди Лоу. Однако сейчас, глядя на обнаженное тело, он понимал – это еще не она. Даже будучи аккуратно разрезанным поперек грудной клетки, от плеча до плеча, и вдоль живота до самого паха, мальчик выглядел более естественно, более по-человечески, чем прибитый гвоздями к забору. Джейсон видел фото, сделанные криминалистами, и они были не для слабонервных.

– Определенно задохнулся, инспектор. Я обнаружил во рту несколько волокон. – Аккуратно отделив желудок, поджелудочную железу и кишечник, Рори Уилкинсон положил их все вместе на весы. – Я отправил волокна на анализ, но, сказать по правде, вполне уверен, что ему заткнули рот мужским носком и залепили сверху лентой. По краям челюсти остались следы клея.

– А все остальное случилось уже после смерти?

Профессор легонько покачал головой.

– Почти все. Я хочу сказать, вся эта чушь с гвоздями и вырезанным символом – безусловно, однако… – Он замолчал.

– Ребенок подвергся насилию?

– Увы, да. Я этим еще серьезно не занимался, скоро скажу определенней, но одно уже ясно – мальчику жилось непросто, он подвергался насилию годами.

Джейсон нахмурился.

– Его держали в заточении?

Рори яростно затряс головой.

– Да нет же! Взгляните сами. Ребенок худой, выглядит почти истощенным, но это не от голода – он просто дурно питался. Плохая кожа, волосы сухие и секутся, на ногах мозоли – скорее всего, он донашивал за кем-то обувь, которая ему не очень подходила. Застарелых синяков и ссадин, которые остаются от веревок или кандалов, нет… Полагаю, ребенок из очень бедной семьи. Из которой, вероятно, и сбежал.

Патологоанатом, необычно молчаливый, продолжил обследование. Джейсон почувствовал, что ему в душу заползает ощущение безнадеги.

– Выходит, убийца очень грамотно подошел к выбору жертвы. Вероятность того, что ребенка, который постоянно подвергался насилию, кто-то станет разыскивать, близка к нулю.

Рори поднял голову.

– А я сейчас готов подтвердить, что так оно и было. Эх, бедолага… И все-таки остается вероятность, что и убийца им воспользовался перед смертью. Быть может, удастся обнаружить следы ДНК.

– Вы сказали, что следов связывания не обнаружено, – каким же образом его удерживали?

– Скорее всего, держали на снотворном, инспектор. Скоро будут результаты токсикологического исследования мочи.

– Или же он знал похитителя. И сам добровольно к нему отправился. – Джейсону вспомнилась улыбка Дэнни Картера непосредственно перед смертью.

– Такое тоже возможно.

– Еще один вопрос, профессор, и я не стану далее вам мешать. Вы уже были здесь во времена убийств на топях Гиббет?

– Слава богу, нет! У меня такое чувство, что я всю жизнь проработал при местном полицейском управлении, однако в те годы я еще учился в Лондоне. – Он поправил очки и призадумался. – Тогда патологоанатомом, по-моему, был Чарльз Уилсон.

Джейсон кивнул.

– Да, мне попадалось это имя в отчетах. Я просто подумал – вдруг и вы уже здесь работали.

– Прошу меня простить, инспектор, я все-таки несколько моложе, чем, надо полагать, выгляжу. Если мне когда-либо удастся оправиться от раны, что вы мне сейчас нанесли, надеюсь сообщить что-нибудь полезное.

* * *

В семь часов вечера суперинтендант Редпат вызвал Мэтта в свой кабинет. Не говоря ни слова, он достал два стакана, наполнил их виски и передал один Балларду.

– Ты в порядке, дружище? Не самый лучший вызов тебе сегодня достался… Особенно учитывая, что именно тебе.

Мэтт с чувством благодарности отпил глоточек.

– Все в порядке, сэр. Честное слово. Находка не из приятных, но я в норме.

– Вот и хорошо. Рад за тебя. И каковы твои предварительные выводы? Убийца тот же?

Баллард потянул себя за мочку уха.

– Трудно сказать, сэр. Я бы придержал свои выводы до тех пор, пока не поступят отчеты криминалистов.

– Ну а если ограничиться разумными предположениями?

– Что ж, вы и сами знаете, что после тех, прежних убийств мы не стали сообщать прессе про вырезанный символ. Однако тот, кто убил мальчика, о символе знал. И с точностью его воспроизвел. Что же до фотографий, сэр, сделанных еще до убийств, то я понятия не имею, что и думать. – Он медленно сделал большой глоток, так, чтобы обожгло горло. – Очень хочется ответить – да, это он. Но я все еще не понимаю, как такое возможно.

– Да и кто из нас понимает? – Суперинтендант внимательно посмотрел на Мэтта. – Раз уж речь зашла о секретной информации, инспектор. Как насчет еще одного секрета? Того, что ты делил с Чарльзом Уилсоном. Очевидно, своей группе ты еще не рассказал?

Баллард почувствовал, что в нем закипает гнев. Откуда, черт возьми, суперинтенданту об этом известно? Чарльз уже умер, и уж он-то наверняка ни одной живой душе не говорил.

– Извини. Раз уж произошло еще убийство, настала пора поделиться с остальными всем, что нам известно. Особенно если речь о вещах серьезных, таких, как пропавшие улики.

Мэтт уставился в полированную поверхность стола и принялся тереть виски, пытаясь понять, что же именно известно суперинтенданту.

– Откуда вы об этом знаете?

– У меня есть одно письмо. Его отправил мне Уилсон за несколько месяцев до смерти. Он уходил в отставку и подумал, что будет лучше, если о том, что вы с ним вдвоем обнаружили, будет знать кто-то еще. Просто чтобы информация не пропала, если с тобой что-нибудь вдруг случится. – Он бросил на Мэтта странный взгляд, в котором читалась чуть ли не отеческая забота. – Понимаешь ли, Чарльз подозревал, что это дело нас так просто не оставит, и в глубине души был согласен с твоим сержантом. Который тоже не верил, что убийца – Пол Андерхилл.

Откинувшись на спинку стула, Мэтт пытался сообразить, что ему в связи со столь некстати случившимся откровением теперь делать.

– Мне очень стыдно, сэр. Я должен был вам сам все рассказать, и уже давно, но первым делом хотел бы заверить – у нас с Чарльзом были очень серьезные основания поступить именно так, и улики мы оформили предельно аккуратно.