- Брат Дар?
- Я тоже за то, чтобы его сжечь, - усмехнулся наставник отвечающий за образование детей, - если он пробудет в нашем монастыре хотя бы год, то боюсь наши воспитанники с криками «Бога нет» повесят нас на воротах монастыря и разбегутся кто куда.
Все тут же сделали знак Единого, отгоняя дурные мысли.
- Но? – наставник откровенно смеялся, прошедший месяц внёс в их тихую и размеренную жизнь столько сумбура и неожиданных поступков, что хотелось избавиться от возмутителя спокойствия как можно быстрее. Дети враз и сразу как-то потянулись к новенькому, а обладая недюжинными способностям не только в фехтовании, но и ораторском искусстве, он быстро заставил всех наставников бледнеть, краснеть и отвечать на неудобные вопросы, который новый брат задавал во множестве. Одно его утверждение, что их мир круглый и вращается вокруг какой-то звезды повергало в шок многих, а его доводы, которые легко проверялись на практике, вынуждали наставников гореть тихой ненавистью, поскольку переспорить его или привести свои контраргументы, которые могли быть также проверенными здесь и сейчас, они не могли.
- Лучше допустить его до тренировок и как можно быстрее избавиться сейчас, пока то, что я описал, с нами не случилось, - зло ответил брат Дар и сел на место, при этом тихо пробурчав, - но лучше всё же сжечь.
- Таким образом все здесь согласны, что брата Максимильяна можно допустить к тренировкам и силе Божьей, а также уведомить об этом главу Ордена, - наставник монастыря подвёл итог совещания.
- Попросите всё же у брата Антония разрешение сжечь еретика, - попросил брат Ивор, - мне неизвестны причины благоволения Ордена к подобным людям, но они опасны для нас и неграмотной бедноты, своим духом. Воспользовавшись засухой или голодом, он поднимет любые массы на восстание, я встречался с похожими людьми, которые могли задурить голову любому.
- Хорошо, упомяну об этом в своём письме, а пока давайте решим, кто посветит его в путь паладина?
Все наставники тут же стали отводить взгляды и он понял, что этим «кем-то» придётся быть ему.
- Что же, так тому и быть, пришлите ко мне брата Максимильяна сразу после вечерни.
Паладины тут же засобирались на выход, пока глава монастыря не передумал, никому из них не хотелось быть наставником у такого подопечного, у них и своих дел хватало.
Вечером меня вызвали к настоятелю. Если честно, то от безделья я не знал, чем себя занять, вот и сцеплялся с паладинами-учителями по поводу и без. Смешно было наблюдать, как они бесятся, не понимая сути некоторых явлений, при том, что я показывал на очевидных примерах, что они не правы в своих суждениях. Этот месяц в монастыре мне совершенно ничего не дал, поскольку я выполнял тупую и рутинную работу, которую мне давали, ни на шаг не приближаясь к разгадке таинств Ордена паладинов.
- Максимильян, - дверь в большой кабинет закрылась и мы остались одни. В комнате было очень много книг, так много, что какой-нибудь ребёнок мог здесь запросто потеряться. Горевшие свечи не давали много света, зато жутко коптили, оставляя мало свежего воздуха.
- Настоятель, - чуть склонил голову я, в уважение к его сединам.
- Мы решили допустить тебя к тренировкам, так что следуй за мной, следующий месяц ты проведёшь в одиночной келье.
- Каким тренировкам, настоятель? – осторожно спросил я, не совсем понимая его слова.
- Тем, за которыми ты сюда и прибыл, - желчно отозвался он, - не за тем же, чтобы изводить учителей.
- О, круто! – я не ожидал такого, поэтому вскочил на ноги, приготовившись следовать на паладином.
- Не торопись, тебе нужно сначала узнать несколько правил поведения в келье, - он не шелохнулся, с усмешкой посмотрев на меня, так что пришлось сесть следом.
- Хочу, чтобы ты сразу понял, что выйти оттуда тебе не удастся, это не комната в прямом смысле, а каменный мешок, куда тебе будут два раза в день спускать еду. В ней тебя ждёт абсолютное одиночество и тишина, так что ты уверен, что готов к такому испытанию?
- А чём тогда суть тренировки заключаются? – не понял я.
- Ты поймёшь, пробыв там достаточно долго, - уклончиво ответил он.
- То есть мне по сути всего лишь надо пробыть там некоторое время? – я всё никак не мог понять, что от меня требуется.
- Верно, - кивнул настоятель.
- Хорошо, тогда давайте начнём быстрее, у меня не столько много времени, чтобы впустую его тратить, - прошедший месяц в монастыре я считал бесцельно потраченным, так как выполняя ту же работу что и все, ведя тот же образ жизни, я кроме внутреннего раздражения ничего более не испытывал.
- Максимильян, - настоятель тяжело на меня посмотрел, - я не знаю причин, по которым ты оказался у нас, но имей терпение, никто до тебя не получал доступа к сокровенному так быстро, умей это ценить!
- Мастер, - после его слов я частично взял себя в руки, - моя жена и ребёнок в большой опасности, и единственный способ чтобы их спасти, находится в руках Ордена, так что как вы думаете, насколько я готов ждать танцев вокруг да около?
Он задержал на мне взгляд и понял, что я не вру и не шучу.
- Следуй за мной, - он поднялся и пошёл к задней двери своей комнаты, не той, через которую я к нему вошёл.
Мы вышли в глухой коридор и пошли по нему, было видно, что им не часто пользовались: пыль, паутина и общее запустение говорили об этом лучше всего. Вскоре коридор перешёл в винтовые ступеньки, спускающиеся вниз, и вынув факел из одного из держателей, настоятель стал аккуратно спускаться, подсвечивая нам дорогу. На моё удивление, путь вниз занял значительное время, так что я даже сбился со счёту, пытаясь сосчитать количество ступеней, которые мы прошли. Пытаясь вспомнить на какой тысяче я сбился, я едва не уткнулся носом в спину паладина, который резко остановился, затем проделал какие-то манипуляции, и нагнувшись, сдвинул люк у себя под ногами.
- Спускайся, - он повернулся ко мне, посветив факелом дырку в полу, и крюк, к которому был привязан канат.
- Эм, - мне стало страшновато, едва я представил, что проведу в этом застенке месяц.
- Боишься? – он удовлетворённо кивнул головой, - наших воспитанников годами готовят к этому испытанию, уверен, что осилишь его?
Я покачал головой, но тем не менее молча подошёл, и ухватив руками канал с узлами, стал быстро спускаться вниз, в кромешную темноту. Судя по длине верёвки, высота от пола комнаты до люка была метров пять, так что без вариантов мне отсюда было не выбраться, если бы я сам захотел этого. К тому же, едва я выпустил из рук канат, как настоятель тут же его поднял к себе, следом за этим с грохотом опустил люк, отрезав меня от единственного источника света – так я остался один. Через минуту я услышал его удаляющиеся шаги, а ещё через пять на меня навалилась тишина, да такая, что я сначала подумал, что полностью оглох, так непривычно это было чувствовать. Чтобы убедиться, что со слухом всё в порядке, я временами хлопал в ладоши, убеждая себя, что всё хорошо.
