Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Следует отметить, что мзиму и родственные ему существа, как правило (язык суахили составляет исключение), не причисляются к категории людей, поскольку духи все же не вполне являются человеческими существами. Подобное восприятие духов, судя по всему, берет начало в верованиях чага. Кроме того, духи – это всегда лишенные тел существа, но совсем необязательно существа человекообразные. Животных, между прочим, обычно включают в категорию людей, в африканском фольклоре животные и люди практически не противопоставляются друг другу. К этому вопросу мы еще вернемся, когда будем говорить о тотемизме.
Надо сказать, что в африканском фольклоре фигурируют духи, не являющиеся духами мертвых, но именно последние более всего будоражат человеческое воображение.
Африканцы обычно не делят духов на доброжелательных и зловредных – за исключением, может быть, тех случаев, когда человек и после смерти сохраняет те качества, что были присущи ему при жизни. Возможно, причиной тому принцип: о мертвых или хорошо, или ничего. Во всяком случае, африканцы утверждают, что поведение духов во многом зависит от отношения к ним со стороны здравствующих родственников. Если духи насылают саранчу – как Чпиока в Мландже в 1894 году, – или болезни, или другие катастрофы, то лишь для того, чтобы напомнить живущим о том, что они пренебрегают своим долгом.
Вряд ли можно сказать, что среди чувств, испытываемых людьми к духам, доминирующими являются страх и неприязнь и что культ духов определяется и питается единственно страхом. От духа не ожидают, что он будет заботиться о ком-либо, кроме членов своей семьи; а семья, в свою очередь, не считает нужным проявлять внимание к неродственным ей духам. Это, очевидно, и послужило причиной того, что никто не поддерживал культ Ункулункулу – просто на земле не осталось ни одного человека, который мог бы причислить себя к его родственникам. Разумеется, духи вождей или знаменитых шаманов почитаются и вне их семей. Они, как мы видели в Ньясаленде и Уганде, могут даже обрести статус богов.
В племени чага не принято совершать приношения духам людей, умерших более трех поколений назад, поскольку из уже приведенных выше историй мы знаем, что вакиленгече могут отведать приношений, только если сами, своими силами добудут их. Есть, правда, одно исключение: каждый клан совершает приношения предку, который первым поселился в стране Килиманджаро и стал обрабатывать там землю.
Чага верят, что если духи могут оказывать влияние на ход на земле, то и сами они, в свою очередь, могут испытать воздействие значительных перемен, происходящих в мире живых. Так, приход европейцев в Восточную Африку ощутили даже в подземном мире. Один африканец сообщил Рауму, что, «когда белые люди пришли сюда, они пришли и к духам предков», и последние даже вынуждены были платить белым людям налог. Все, что свойственно миру живых, может происходить и в мире подземном. «Увы! – сокрушается рассказчик. – Даже среди духов царит нищета! Духи стариков грязны, одеты в лохмотья и истощены. Так говорят все, кого духи уводят во сне в свой мир, а также предсказатели».
Как мы уже успели узнать, в мир духов проще всего попасть через пещеры или норы животных. Чага рассказывают о воротах, ведущих в подземный мир, – некоторые утверждают, что двое таких ворот находятся «на востоке, где сливаются небо и земля». Одни ворота ведут на небо, другие – «к духам». Упоминание об этих воротах встречается в процитированной выше легенде, из которой ясно, что двое ворот находятся не на горизонте, а на горе Килиманджаро. Всякий, кто входит в ворота, ведущие в мир духов, видит за ними ослепительный огонь. Может быть, здесь имеется в виду сияние заходящего солнца.
Однажды вдова, потерявшая единственного сына, пришла к восточным воротам и была так настойчива в своих мольбах, что вождь духов наконец согласился возвратить ей сына, которого вдова нашла в хижине по возвращении домой. Предание сохранило имена разных людей, отправившихся в страну духов и вернувшихся оттуда, – возможно, это были люди, очнувшиеся от каталепсии. Существует даже песня, которую обычно поют юные девушки:
Отправиться ли мне, как дочери Кидовы, На поиски духов, обитающих под водой, — Я вынуждена была пойти туда, Я увидела их и вернулась.
Племя бапеди (ветвь бечуанов, живущая в Восточном Трансваале) верит, что пещера Мариматле, откуда явился человеческий род, служила также и вратами в мир духов. В бантуязычной Африке широкое распространение получила легенда, рассказывающая о мужчинах, которые, преследуя животного, полезли за ним в нору и, подобно Мпобе, очутились в обиталище мертвых. Зулусы рассказывают, что некий Ункама последовал за дикобразом в его нору и спустя день и ночь подошел к деревне, где увидел дым от очагов, людей, услышал лай собак и детский плач: «Все увиденное напоминало мир живых – деревню окружали такие же горы и реки, как на земле». Осторожный Ункама не стал подходить ближе, а сказал себе: «Лучше я не пойду к этим людям, ведь я их не знаю; вдруг они убьют меня» – и со всех ног пустился бежать домой, где родственники, считавшие его умершим, уже собирались организовывать его похороны. С другим человеком, Умкатшаной, случилось то же самое, когда он охотился на антилопу. Но он пошел дальше и встретился с «людьми, живущими внизу» лицом к лицу. Он увидел, как несколько человек доят коров, и узнал среди них своих умерших друзей. «Они сказали ему: «Уходи домой! Тебе нельзя оставаться здесь!» И он отправился домой». Ваирамба из Восточного Уньямвези также рассказывают о человеке, преследовавшем раненого дикобраза. Этот человек тоже попал в подземный мир и пришел в деревню мертвых, где он был радушно принят и встретил многих почивших родственников, а дикобраз, которого он ранил копьем, оказался его собственной сестрой. Ему объяснили, что в подземном мире духи ведут счастливую и мирную жизнь, скот их пасется на тучных пастбищах, и вообще у них есть почти все, что можно пожелать, за исключением зерна. Поэтому они вынуждены время от времени выходить на землю, принимая облик животных, и красть зерно с полей. Мертвые передали своим здравствующим родственникам множество посланий, а также пожелание оставлять время от времени на могилах умерших приношения в виде каши и пива. (Эта история отличается от других, в которых гостю строго-настрого запрещается рассказывать живым об увиденном в мире духов.) Человека также заверили, что сестра не держит на него зла за нанесенную ей рану, «поскольку ты сделал это по незнанию, и, кроме того, рана ее здесь скоро заживет».
Эту историю рассказывают, чтобы показать, как появился обычай совершать приношения мертвым. Этот факт любопытен хотя бы потому, что африканцы нечасто дают себе труд объяснять возникновение тех или иных обычаев. Легенда эта появилась в незапамятные времена и характеризуется явной практической направленностью, учитывая веру в то, что умершие продолжают жить (в своих могилах или рядом с ними), и в то, что жизнь после смерти не так уж отличается от земного существования.
Интерес вызывает и появление в истории дикобраза, поскольку от Мелланда и Чолмли мы знаем, что у вакулуве есть что-то вроде секты или гильдии охотников за дикобразами (валели). Эти охотники утверждают, что посещают деревню духов, пробираясь туда через норы дикобразов, и «что вождя тамошней деревни зовут Лунгабалва. Он всегда радушно принимает их и никогда не отпускает с пустыми руками, давая им с собой дикобраза».
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
