Но сей незримый враг все время искушает и жестокосердно преследует вас, стараясь свести на нет то доброе и справедливое дело, которое вы исполняете взвешенно и с усердием. Так как его цель свести на нет это дело, извращая ваши стремления, утверждая, что когда вы убиваете, то вы делаете это из ненависти и от жажды насилия, а когда вы берете трофеи, он говорит, что вы делаете это из жадности. Но вы не попадетесь к нему в сети, потому что если вы и убиваете, то вы имеете все основания, чтобы ненавидеть, и когда вы берете трофеи, у вас есть все основания быть корыстными. Я говорю «у вас есть честные основания для ненависти», потому что вы ненавидите не людей, а грешников. Я говорю «у вас есть основания быть корыстными», потому что брать у них все, что вы в состоянии унести, вполне законно из-за их греховности, и вы по справедливости становитесь владельцами того, что может вознаградить ваш труд. «В доме же том оставайтесь, ешьте и пейте, что у них есть, ибо трудящийся достоин награды за труды свои; не переходите из дома в дом» [Лука 10.7, Матфей 10.10]. Ибо в Моисеевом законе написано: «Не заграждай рта у вола молотящего. О волах ли печется Бог?» [Первое послание к Коринфянам 9.9, Первое послание к Тимофею 5.18]. Почему мы должны отказываться от заслуженного вознаграждения? Если человек вознаграждается за слова, которыми поучает своих ближних, то уж точно тот, кто отдает свою жизнь на защиту ближнего, должен быть пожалован? Возможно, вы скажете, что ваша профессия отвлекает вас внешними делами и стоит преградой на пути к внутреннему совершенствованию и духовному развитию. Вы желаете мира и покоя, так как можете стать «птичками Божьими», посвятив себя уединенной и созерцательной жизни. Говоря так, вы показываете стремление служить Господу: «Ибо свидетельствую им, что имеют ревность по Боге, но не по рассуждению» [Послание к Римлянам 10.2], «Иисус сказал в ответ: не знаете, чего просите» [Матфей 20.22]…
Слушайте, как Христос отвечает вам, а не мне: «И говорит им: чашу Мою будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься, но дать сесть у Меня по правую сторону и по левую — не от Меня зависит, но кому уготовано Отцом Моим». С точки зрения справедливости тот, кто желает властвовать, не должен избегать труда, и тот, кто ищет корону, не должен избегать сражений…
Поскольку я рассчитываю, что ни один мудрец среди вас не будет отрицать, что чем более сокровенно любое достоинство, тем быстрее приведет оно к спасению.
Ни один из верующих не должен сомневаться, что в любом сообществе служителей Господних, куда бы он ни был определен, разделяя их усилия, разделит и награды. Возможно, услышав это, братья, вы сохраните мир в вашей общине, и снизойдет на вас Божье благословение».
И хотя, исходя из текста письма, часть рыцарей роптала, более склоняясь к чистому монашеству, костяк Ордена честно исполнял свои обязанности, то есть воевал. Тамплиеры построили в Палестине множество крепостей (точнее сказать, отремонтировали то, что им досталось от прежних времен). Они получали, благодаря умелой пропаганде, немало пожертвований. Сам Гуго де Пейн и первые рыцари, равные ему и сплоченные многолетними трудами в подземелье, были посланы в разные земли — кто путешествовал по Южной, кто по Северной Европе, принося доход Ордену. Гуго отправился с орденским посольством в Англию. Шерпантье приводит такую запись из английской хроники: «В означенном году (1128) Гуго де Пейн, командующий ополчением Храма Иерусалимского, приехал в Англию с двумя воинами и двумя клириками (поскольку у Храма нет еще своих клириков и капелланов, можно предположить, что речь идет о монахах-цистерцианцах), объездил весь этот край, набирая вплоть до Шотландии бойцов для Иерусалима, так что многие взяли крест и в оном же году отправились в Иерусалим». Через год его следы находятся в Анжу, еще через год — в Испании. Кроме желающих стать тамплиерами он обретает и многочисленные дары. Например, все по тому же Шерпантье, «29 января 1130 года он, согласно документам, пребывает при дворе епископа Авиньонского, который передал в дар Ордену церковь святого Иоанна Крестителя (Сен-Жан-Батист) в Авиньоне». Вообще-то не только де Пейн занимается сбором средств в пользу Ордена. Как писал в своей книге «Тамплиеры» П. Рид, «Пайен де Мондидье, один из девяти отцов-основателей ордена, судя по всему, представлял тамплиеров во Франции к северу от Луары; Гуго де Риго собирал пожертвования в районе Каркассона; Пьер де Ровира — в Провансе; а будущий магистр ордена Эврар де Бар — в Барселоне. Приношения могли быть как весьма скромные: клочок бесплодной земли, конь, меч, доспехи и даже пара штанов, — так и очень богатые: крупные земельные наделы, доходы от рыночной торговли и мукомольного производства во владениях таких магнатов, как герцог Бретонский или Элеонора Аквитанская. Элеонора также освободила тамплиеров от выплаты таможенных пошлин в порту Ла-Рошель. Нередко пожертвования вносились самими рыцарями. Так, Гуго де Пейн и Готфрид де Сен-Омер удостоились высоких похвал за внесение в орденскую казну своего имущества. А Гуго Бурбутон из Северного Прованса, присоединившийся к тамплиерам в 1139 году, на деньги, вырученные от продажи владений, основал командорство, которое остается одним из самых богатых и поныне». Сам де Пейн возвращается в Палестину. И скоро уже мы видим его в Иерусалиме. Вот теперь-то в его подчинении не только восемь рыцарей, а довольно значительный контингент, и принятый в Труа устав как нельзя лучше справляется с проблемами новообразованного воинства. Орден начинает функционировать не как группка кладоискателей, а как большой и сильный организм. И — увы! — этот организм не может существовать без круга вопросов, которые доверяются только тем, кому их можно доверить. Так скорее всего и сложилось то, что сегодня называется внутренним кругом тамплиеров, то есть посвященными в некие тайны. А все остальные — не только оруженосцы, сержанты, прислуга, но и набранные в Европе новые рыцари, живут только по уставу, который никаких тайн не предполагает и требует лишь одного: дисциплины. Скорее всего так и сосуществуют в одном Ордене слой посвященных и слой профанов. Это тем более возможно, поскольку мы знаем особенности мира, из которого вышли многие наши посвященные в тайну рыцари.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
СОВЕРШЕННЫЕ ЛАНГЕДОКА
Однако не французы!
Южные земли, которые были позже присоединены к Франции, в годы становления Ордена Храма не были французскими. Они настолько не были французскими, насколько только могли ими не быть. И именно из этих земель в огромном количестве шел приток новых рыцарей-храмовников. Вот почему меня всегда умиляет, когда сегодня Орден Храма пытаются позиционировать как истинно французский. Нет, ни в коей мере это не был французский Орден. Да и не мог им быть, поскольку юг не находился под властью французского короля! Хотя, конечно, под какой бы властью он ни находился, жители юга говорили на своем, провансальском или же окситанском, языке, они ощущали себя другим народом, не французами. К злосчастному XIII веку это был особый регион, со своей историей, культурой и — религией. Последнее должно нас наиболее заинтересовать, хотя бы потому, что вокруг верований складывалась и сама жизнь той эпохи. Так что нам стоит повнимательнее приглядеться к тому, чем же были южные окраины Франции в средневековье. Поверьте, это весьма любопытный экскурс в прошлое.
