При движении к северу заштилевшие суда должны были выжидать благоприятной погоды южнее и севернее Ортакёя, южнее Румелихисары, у Тарабьи или в северной части залива Бейкоза (против Еникёя) и на азиатском берегу по юго-восточную сторону мыса Сельвибурну; наконец, в первом колене пролива у Бююкдере, южнее Анадолукавагы, вдоль Караташа и на рейде Бююклимана.
Плавание по Босфору без лоцманов опасно и ныне для всех современных судов, даже для океанских лайнеров, снабженных локаторами и эхолотами: чтобы избежать аварии, необходимы отличное знание особенностей пролива и «ювелирная» проводка. Но при соблюдении названных условий, попутном течении и благоприятной погоде на прохождение Босфора не требуется много времени. Полагаем, что казаки могли доходить от устья пролива до Золотого Рога за полтора часа, т.е. за такое же время, какое затрачивало на прохождение пролива паровое судно в первой четверти XX в. Разумеется, при неблагоприятных условиях ни о каких полутора часах не могло быть и речи.
Наблюдатели XVII в. характеризовали берега Босфора как гористые и крутые. Действительно, его узкое извилистое русло идет между высокими (20—25 м), крутыми, обрывистыми, скалистыми берегами, причем от черноморского устья до залива Бююкдере они гораздо круче, чем далее до Золотого Рога.
Для высадки десантов казакам не требовались, как военным морякам последующего времени, специальные десантно-высадочные плавучие средства, поскольку сравнительно мелкосидящие чайки и струги могли вплотную подходить к берегу и при этом сразу «выбрасывать» на сушу массу воинов. В принципе казаки были способны высадиться и в совершенно не подходивших для десантирования местах, даже и на скалистое побережье. Однако для удобства высадки и дальнейшего быстрого и успешного развития атаки побережье должно было быть пологим, чего не наблюдается на значительном пространстве Босфора.
Представление о возможности высадки дают материалы российского Генштаба 1912 г., хотя у казачьих флотилий эта возможность, естественно, была гораздо большей, чем у флота начала XX в. Европейский берег перед черноморским устьем пролива скалист и неприступен, а береговая линия недоступна даже для пешеходов. Побережье имеет много бухт, но они неудобны для якорных стоянок, так как открыты для господствующих северных ветров. Более удобна бухта к западу от мыса Вузуна, где можно высадить около двух рот.
На протяжении первых трех верст (3,2 км) Верхнего Босфора от Румелифенери и ниже берег состоит из голых, скалистых и недоступных обрывов; скалы с высоты 60—80 м «падают отвесно в глубину моря, не оставляя около воды даже узкой тропы». Часто случается, что морские волны «ударяются о крутой скалистый берег со страшной силой, поднимающей на несколько сажен (1 сажень равна 2,13 м. — В.К.) массы воды, производя сокрушительный прибой», который отмечается до Бююклимана. Здесь не только невозможна высадка, но и во время прибоя опасно приближение судна к берегу. При отсутствии северо-восточного ветра можно высадиться лишь в устье ручья Бехчевандереси у мыса Карибдже, на песчаном низменном месте длиной в один кабельтов (185 м). Далее берег допускает высадку в небольшом заливе Бююклимане (вброд) и ниже залива на незначительном протяжении, затем у Румеликавагы.
Азиатский берег перед устьем Босфора от мыса Карабурну до Ривы неудобен для высадки. В тихую погоду можно высадиться между мысом Ривабурну и ручьем Куатдереси на протяжении около мили (1,85 км), но «при ветре от NO до W (от норд-оста до веста, т.е. от северо-востока до запада. — В.К.) или зыби буруны делают высадку невозможной». Далее высадиться можно с 50—60 шлюпок на низменном песчаном берегу длиной около 80 саженей (171 м) у устья ручья Каушандереси в заливе Кабакозе, но при отсутствии «ветров от NO через N до NW» (от северо-востока через север до северо-запада); с 10 шлюпок у пристани возле мыса Анадолуфенери при отсутствии ветров из северо-западной четверти; со 100 шлюпок в заливе между мысами Пой-разом и Фильбурну на берегу протяжением около 120 саженей (256 м) и в трех бухточках залива между Фильбурну и Анадо-лукавагы, на песчаном берегу протяженностью в 60, около 30 и около 25 саженей (128, 64 и 53 м).
Европейский берег от Енимагале не благоприятствует десанту, но кое-где все-таки можно высадиться. Скаты от Бююкдере до Еникёя «сравнительно не круты и нигде не имеют скалистого характера», за исключением мыса Киречбурну. Тарабья и Еникёй расположены на узкой равнинной полосе берега. От Еникёя же до мыса Дефтердара (параллели Бейлербея на азиатской стороне) берег окаймляет довольно широкую равнинную полосу, занятую непрерывной линией селений. От Дефтердара до мыса Каракёя, где уже начинается Золотой Рог, тянется отлогий берег. Оба берега Золотого Рога «низменны и без обрывов»[43].
2. Босфорские селения
В современной Турции считается, что все поселения Босфора представляют собой если не районы, то предместья громадного Стамбула. «В наши дни, — отмечают Ю.А. Петросян и А.Р. Юсупов, — Стамбул с его пригородами простирается от Мраморного моря по берегам Босфора почти до самого Черного моря». Особенно это относится к европейскому берегу пролива, где «на протяжении почти 30 км от Мраморного до Черного моря тянутся живописные предместья Стамбула, переходящие затем в многочисленные курортные места».
Нынешний вилайет Стамбул включает в себя все побережье Босфора и значительную часть территории полуостровов Пашаэли и Коджаэли, в том числе черноморское побережье по обе стороны от устья пролива.
Однако и в XVII в. босфорские поселения, не входя формально в состав столицы, представляли вместе с ней некий единый комплекс экономического, военного и духовно-судебного характера, цепь очень близко расположенных звеньев.[44]
Эвлия Челеби свидетельствовал, что на европейской стороне Босфора по сути дела не было пустых пространств, а располагались сплошные населенные пункты, сады и виноградники. «От Галаты до Неохори (Еникёя. — В.К.), — писал прошедший в 1655 г. по проливу Павел Алеппский, — справа и слева, видны хутора и дома, дворцы и серали, принадлежащие султану, а также сады, виноградники, гульбища, купальни и т.п.». Почти такая же картина наблюдалась и на пространстве от Еникёя до черноморского устья Босфора. Направлявшийся в Стамбул Е. Украинцев сообщал в 1699 г., что после Румеликавагы и Анадолукавагы «по обеим сторонам того гирла многие живут жители и многие стоят их бусурманские мечети».
Достаточно свидетельств подобного рода встречаем в записках русских путешественников первых десятилетий XVIII в. От Румеликавагы и Анадолукавагы до Стамбула, замечал прошедший по Босфору в 1711 г. И. Лукьянов, «по обе стороны селы турецкие и греческие». «Тамо, — говорится о проливе в описании путешествия Матвея Нечаева 1719 г., —…много жила, и все ряды и лавки, и слободы до села, Арнауз (Арнавуткёй. — В.К.) именуемого. Есть то село от Царягорода верст близ десяти, — все идти жилом, подле моря (Босфора. — В.К.)».
