Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 197
В результате дела Думбы я попал под массированный огонь и вместе с моим коллегой Бой-Эдом стал мишенью бешеной кампании в американской прессе и других местах. «Уголовные методы», применяемые германскими агентами для создания препятствий производству и поставкам союзникам военной продукции, стали предметом сенсационных публикаций. Рассматриваемое в совокупности с откровениями, содержавшимися в бумагах Альберта, это дело привело к возобновлению усилий союзных представителей сделать мое дальнейшее пребывание в Соединенных Штатах невозможным. Попытка диверсии на канале Велланд и изготовление фальшивых паспортов мне не вменялись, но, несмотря на это, одно незначительное происшествие осенью 1915 года ясно показало, какого накала достигла направленная против меня кампания. В сентябре я получил от военного губернатора Нью-Йорка, генерала Леонарда Вуда, приглашение к чаю. Он был одним из наиболее уважаемых военных в Соединенных Штатах, и я уже упоминал, как близко познакомился с ним благодаря утренним верховым прогулкам в парке Рок-Крик в Вашингтоне. Я отправился к нему домой на Губернаторский остров, где он в первую очередь продемонстрировал мне планы подрыва нью-йоркской подземки и портовых сооружений, которые, по утверждению американской военной разведки, были найдены у меня в конторе. Вдвоем мы хорошенько повеселились по этому поводу, и я воспользовался случаем, чтобы откровенно обсудить с ним ситуацию в целом и в особенности посетовать на кампанию травли, жертвой которой я стал. Я сказал ему, что все приписываемые мне намерения просто смехотворны. Нам потребовались бы тысячи агентов в придачу к небольшой армии, чтобы преодолеть сопротивление охраны различных объектов, нападение на которые я будто бы замышлял. Подспудным мотивом всей этой кампании являлась подготовка общественного мнения Америки к объявлению войны. Генерал Вуд согласился со мной, и я заверил его, что не стану предпринимать сам и не буду поощрять кого бы то ни было другого к действиям, которые могли бы нанести ущерб интересам наших двух стран.
И все же волнение в обществе, вызванное публикацией доклада Думбы, делало мою дальнейшую деятельность в Соединенных Штатах крайне затруднительной. Наконец в декабре 1915 года я и Бой-Эд стали жертвами кампании, организованной против нас союзниками. Американское правительство сочло для себя удобным склониться перед волной критики, направленной против центральных держав, и объявило нас обоих персонами non grata. Когда германское правительство запросило о причинах такого шага, ему было сообщено, что мы занимались «неподобающей деятельностью в военной и военно-морской областях». На деле же никаких определенных обвинений против нас не выдвигалось.
Откровенно говоря, я был чрезвычайно доволен, когда, наконец, пришла развязка. Я был обыкновенным солдатом и всегда чувствовал себя неловко за конторским столом в то время, когда моя страна боролась за свое существование. К тому же возвращение домой давало мне возможность полностью отчитаться об изменениях ситуации, происшедших в Соединенных Штатах за полтора года войны. Я твердо решил предупредить руководителей максимально доступного для меня уровня об опасности принимаемых ими политических решений, в особенности касающихся подводной войны и вытекающих отсюда фатальных последствий. В эти тяжелые полтора года я старался служить своей стране на пределе своих способностей. Но я был солдатом, а не дипломатом. И я мало заботился о собственной безопасности. Моя жизнь была бы намного проще, если бы я не шел на риск и работал вдалеке от линии фронта под защитой дипломатической неприкосновенности. По крайней мере, я ясно понял опасность для Германии чересчур тесных связей между Америкой и западными союзниками. Вступление в войну Соединенных Штатов могло только ускорить наше поражение. И я твердо решил довести эту свою уверенность до сведения лиц, ответственных за формирование политики моего правительства.
Глава 4
Возвращение в Германию
Инцидент в Фалмуте. – «Белая книга». – Дело «Черного Тома». – Беседы в Берлине. – Недовольство кайзера. – Я возвращаюсь в полк
Я пересек Атлантический океан штормовой зимой на пароходе «Нордам». Мы зашли в Фалмут, и там, во время стоянки, несмотря на то что я путешествовал с охранным свидетельством, к двери моей каюты приставили часового, а мой багаж был самым тщательным образом обыскан. Все документы были изъяты. Ответа на телеграмму протеста, которую я отправил американскому послу в Лондоне мистеру Пэйджу с жалобой на нарушение моей дипломатической неприкосновенности, не последовало. Все же большая часть изъятых документов была мне примерно через два месяца переслана. Возвращены были, среди прочего, мои личные банковские декларации и корешки чеков, которые, по всей вероятности, были расценены британцами как первоклассный материал для их пропагандистской кампании. Не следует забывать, что в этот период Соединенные Штаты еще не решили связать свою судьбу с союзными державами. Поэтому британская пропагандистская машина концентрировала все свои усилия на попытках убедить американское общественное мнение в «преступных» намерениях Германии. Громадные старания употреблялись на то, чтобы представить Германию страной, пренебрегающей любыми законами и правилами морали. При этом ясно давалось понять, что такая система может быть уничтожена только при помощи объединения всех свободолюбивых народов мира для полного истребления врага рода человеческого.
В тот момент мы в Германии посчитали удобным объявить платежи, показанные в корешках чеков, моими личными издержками, например такими, как оплата услуг прачечной. В действительности по многим из них можно было судить о характере моей деятельности в Соединенных Штатах, хотя их важность была сильно преувеличена. Среди прочего там были указаны две выплаты Бриджмен-Тейлору, он же фон дер Гольц, он же Вахендорф, в связи с делом канала Велланд. Также упоминалась выплата Вернеру Горну, который пытался уничтожить мост Вэнсборо. Фигурировал среди получателей денег и некий Касерта, который, предположительно, оказывал помощь Бриджмен-Тейлору и Горну из Оттавы. Большинство остальных чеков представляли собой выплату жалованья фон Игелю и фон Шкале, моим помощникам в конторе военного атташе. Кроме того, были чеки на имя фон Веделла, отвечавшего за изготовление и выдачу фальшивых паспортов тем германским гражданам, которых мы старались нелегально вернуть домой для службы в вооруженных силах. И еще два чека привлекали повышенное внимание. Один из них на 68 долларов на имя представителя Круппа Таушера за небольшую партию пикриновой кислоты. Насколько я помню, она была передана Горну для нужд его канадского предприятия. Она, безусловно, не использовалась для незаконной деятельности на территории Соединенных Штатов. Много шуму было поднято вокруг чека на 19 долларов для специалиста по взрывчатым веществам по фамилии Хёген, на нем была пометка «исследование дум-дум», которая рассматривалась как доказательство того, что я сделал заказ на изготовление этих разрывных пуль. В действительности же дело обстояло иначе. У нас были основания предполагать, что русские разместили заказ на этот тип боеприпасов, и мне удалось раздобыть образец для анализа.
Резонно спросить, почему я имел при себе столь компрометирующие материалы. Причин тому было две. Во-первых, я предполагал, что действие выданного мне охранного свидетельства распространяется и на мои личные вещи. Это предположение, как видно, не отвечало британскому истолкованию международных правил ведения войны. Кроме того, я был обязан отчитаться в каждом пфенниге, потраченном мной в Соединенных Штатах. Германские власти очень строги в таких вопросах и требуют предоставления подробных денежных отчетов. Было бы намного лучше, если бы в данном случае они отбросили свои требования, поскольку этими самыми денежными подробностями британцы заполнили свою «Белую книгу» и сумели заработать на этом значительный пропагандистский капитал.
Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 197
