Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Легенда повествует нам о возвращении Святого в родные земли. Он шёл, и мышцы его, кости и сухожилия были видны каждому встречному. Снятая кожа облекала его подобно королевскому плащу, более не стесняя его чистую душу. Никогда не бывало на свете человека лучше и добрее, чем Святой. И с того самого дня люди снимают своё мирское облачение, кожу-историю, после смерти, чтобы жить в другом, загробном мире. И мы никогда не перестанем рассказывать наши истории, равно как и легенду о Святом.
– Понимаешь, – тихо добавляет Мел, – обе профессии исключительно важны. Чернильщик наносит на кожу знаки и рисунки, не давая душе согнуться под тяготами жизни, а обрядчик освобождает душу из темницы. Ты окажешь честь нашему народу, выбрав любую из этих профессий. Подумай хорошенько, Леора.
Глава тринадцатая
По пути домой я прохожу мимо статуи Святого и смотрю на него, пытаясь разобраться в круговороте мыслей. Он возвышается над площадью с таким благородством, таким спокойствием! Его губы растянуты в широчайшей улыбке, видны мышцы – подтверждение его силы и мощи. Без кожи Святой выглядит даже более крепким, чем любой живой человек. Мне кажется, я приняла правильное решение. Но всё-таки интересно, как повернулась бы моя жизнь, сделай я другой выбор. Мел как будто притихла, когда я сказала, что выбираю. Неужели расстроилась? Интересно, как бы отнёсся к моему выбору папа?
Потираю место на руке, где скоро появится мой новый знак. Это навсегда, передумать не получится. Татуировка скажет всем, что я – чернильщица. Слишком долго я об этом мечтала!
И моя мечта неизменна.
Делаю крюк, чтобы заглянуть к Верити. Конечно же подруга получила высшие баллы по всем предметам. В понедельник её ждут в министерстве на практику. Начнёт с должности в архиве, узнает вместе с остальными стажёрами, как всё устроено, но её наставник уверяет, что карьера в Департаменте похорон и взвешивания душ для Верити вполне возможна.
– Чернильщица! Ура! Поздравляю, Леора! Мел – твоя наставница? Вот так повезло! Мы болтаем, делимся новостями, но вскоре я подскакиваю, бросив взгляд на часы.
– Мне надо бежать! Мама ужасно расстроится, если узнает, что тебе я всё рассказала первой. Если она тебе что-то скажет, сделай удивлённый вид. Я так рада за тебя, Ветти! Очень-очень! Мчусь домой и влетаю в дверь за считаные минуты до маминого возвращения.
– Ну как? – спрашивает мама, аккуратно поставив на стул сумочку и сняв шаль. – Как всё прошло? Рассказывай, не томи! Выслушав новости, мама крепко меня обнимает, смеясь и восклицая:
– Моя Леора – чернильщица! Как чудесно! Поздравляю тебя!
Я не решаюсь рассказать маме о выборе, который мне предоставила Мел. Это моя тайна, и раскрывать её я не собираюсь никому.
На следующий день мы с Верити идём к государственному чернильщику. Сначала предъявляем наши дипломы – самые официально оформленные документы из тех, что я когда-либо держала в руках. Всюду подписи, гербовые печати, бумаги заполнены каллиграфическим почерком, а потом отправляемся в разные комнатки получать наши знаки.
Наверное, к боли при татуировках привыкнуть не получится. Чернила буквально выгрызают себе путь в моё запястье. Этот знак крупнее, чем наши ежегодные точки прожитых лет. Мне выбивают чернильную ручку и меч, скрещённые над лужицей чернил. Знак чернильщика. Вот заживёт – и будет очень красиво, но сейчас все чувства перекрывает боль. Дышу поглубже и думаю о приятном.
Пытаясь втянуть моего чернильщика в разговор, спрашиваю: сколько знаков он уже нанёс сегодня? Надеялась поболтать с будущим коллегой, но он только пробурчал что-то, просмотрев мои бумаги. Ему явно скучно. На мгновение паника превозмогает боль – так скучать всю жизнь я не хочу. Но моя работа будет совсем другой. Мел обещала, что отправит меня на практику в художественную студию, а не к чиновникам. Я буду рисовать знаки, которые люди выбирают себе сами, а не просто день за днём выбивать одни и те же официальные метки.
По окончании процедуры мы с Верити хвастаемся друг дружке новенькими знаками, заклеенными прозрачной защитной плёнкой. Её чернильщик хорошо потрудился – линии ясные и чистые. У Верити на руке теперь колесо, а под ним весы. Больно, запястья распухли, но скоро всё заживёт, и мы будем гордо показывать знаки всему свету. Люди всегда смотрят на запястья собеседника, чтобы узнать, кто перед ними, что делает человек в жизни.
Глава четырнадцатая
– Жуткий холод! – сообщаю я Верити, когда она открывает мне дверь.
Праздник по случаю окончания экзаменов, назначенный на следующий день после получения знаков профессии, пропускать нельзя. Все приглашены, и все явятся, даже я. Не то чтобы мне очень хочется туда идти. Будет как в школе, только ещё и спиртное принесут. Нам пока не разрешают пить крепкие напитки, но кто-нибудь наверняка выпросит у родителей горячительного в честь праздника. Да и раньше до меня долетали обрывки разговоров о том, что родители не заметят пару пропавших бутылок. Я бы предпочла остаться дома. Всё равно в школе, кроме Верити, у меня нет близких подруг. Но Верити, которая дружит со всеми, давно взяла с меня слово, что я тоже приду. Пришлось пообещать, лишь бы она перестала твердить, как это важно: мол, «начало новой жизни», «обряд посвящения» и всё такое прочее.
Мы с Верити идём на праздник вместе. Все должны явиться в традиционных праздничных одеждах, и я бы не отказалась поделиться кое-какими соображениями с тем, кто решил, что оголять по такому случаю руки, ноги и живот – приятно. Юбка в складку и нагрудник – вот и весь костюм! – сшиты из выделанной кожи. Мел каждый день носит то же самое, только более изящно украшенное. Не понимаю, как она это терпит!
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
