Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
В ходе беседы политики обсудили множество вопросов, касающихся дальнейшей стратегии в разгроме нацистской Германии. Под утро было составлено коммюнике, которое завершалось следующими словами:
«Беседы, происходившие в атмосфере сердечности и полной откровенности, дали возможность еще раз констатировать наличие тесного содружества и взаимопонимания между Советским Союзом, Великобританией и США в полном соответствии с существующими между ними союзными отношениями» [147] .
Подобного «взаимопонимания» вряд ли удалось достичь, если бы Черчилль предпочел продолжить общение со Сталиным лишь посредством письменных коммуникаций.
Из Тегерана он направил телеграмму Сталину следующего содержания:
«По прибытии в Тегеран после быстрого и спокойного перелета я пользуюсь случаем поблагодарить Вас за Ваше товарищеское отношение и гостеприимство. Я очень доволен тем, что побывал в Москве: во-первых, потому, что моим долгом было высказаться, и во-вторых, потому, что я уверен в том, что наша встреча принесет пользу нашему делу. Пожалуйста, передайте привет г-ну Молотову».
О своем положительном отношении к поездке Черчилль также сообщил в письме военному кабинету и президенту Рузвельту:
«В целом, я определенно удовлетворен своей поездкой в Москву. Я убежден в том, что разочаровывающие сведения, которые я привез с собой, мог передать только я лично, не вызвав действительно серьезного расхождения. Эта поездка была моим долгом» [148] .
Восьмого сентября, выступая перед депутатами палаты общин, Черчилль сказал:
«Для меня исключительное значение имела встреча c премьером Сталиным. Главная цель моего визита состояла в том, чтобы установить такие отношения непринужденного доверия и абсолютной открытости, которые я установил с президентом Рузвельтом. Я думаю, что, несмотря на языковой барьер, мне в значительной степени это удалось» [149] .
По словам участника встреч специального представителя США в СССР Аверелла Гарримана, «при сложившихся обстоятельствах переговоры не могли пройти лучше и закончиться более удовлетворительным образом. Премьер-министр был на высоте, и трудно было направить дискуссию с большим блеском» [150] .
В нашей стране также благосклонно отнеслись к визиту британского премьера. Выступая с докладом, посвященном 25-й годовщине Октябрьской революции, Сталин отметил:
«Наконец, следует отметить такой важный факт, как посещение Москвы премьер-министром Великобритании г-ном Черчиллем, установившее полное взаимопонимание руководителей обеих стран» [151] .
В беседе с послом Великобритании в СССР сэром Арчибальдом Кларком Керром В. М. Молотов отметил, что во время встречи двух политиков «даже жесткие и напряженные моменты в их диалогах прошли гладко, поскольку являлись следствием их открытости».
– Черчиллю понравился господин Сталин, – кивнул Кларк Керр.
– Это чувство было взаимным, – сказал нарком. – Сталин был впечатлен бодростью духа и динамичностью натуры премьер-министра.
В своем отчете постоянному заместителю министра иностранных дел сэру Александру Кадогану Кларк Керр, комментируя этот разговор, заметил:
«Насколько я могу судить, Молотов прав. Сталин одинок и на голову превосходит свое окружение. Должно быть, это стимулирует – встретить личность своего же калибра» [152] .
Семнадцатого августа Черчилль также получил хвалебные телеграммы от своего заместителя по правительству, лидера Лейбористской партии Клемента Эттли, и короля Георга VI. «Поздравляю с успешной поездкой, – написал Эттли. – Мы все перед вами в огромном долгу» [153] .
«Как для вестника плохих новостей, стоявшая перед вами задача была не самой приятной, – отметил монарх. – Но я от чистого сердца поздравляю вас, насколько искусно вы смогли справиться с этой миссией. Личные отношения, которые вы установили со Сталиным, окажут неоценимую услугу в будущем» [154] .
На протяжении Второй мировой войны Черчилль еще не раз будет встречаться с главой СССР, каждый раз самым тщательным образом готовясь к этим беседам.
«Я ухаживал за Сталиным, как молодой человек должен ухаживать за девушкой», – скажет Черчилль редактору The Times Робину Бэррингтон-Уорду [155] .
...
ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Я ухаживал за Сталиным, как молодой человек должен ухаживать за девушкой».
Какая бы идеологическая пропасть ни разделяла двух политиков, Черчилль всегда верил в силу личного контакта.
«Если бы я только мог обедать со Сталиным раз в неделю, нам удалось бы избежать многих проблем», – признается он однажды [156] .
Заявляя, что Сталин «никогда меня не обманывал», Черчилль стремился встретиться с главой СССР и после своей небезызвестной речи в Фултоне. Однако новым встречам так и не суждено было состояться, и можно лишь гадать, на сколько лет сократилось бы противостояние в «холодной войне», приземлись Черчилль вновь на московском Центральном аэродроме.
...
ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Если бы я только мог обедать со Сталиным раз в неделю, нам удалось бы избежать многих проблем».
Саммиты
Личные коммуникации, к которым обращался Черчилль, не ограничивались встречами с глазу на глаз. По мнению британского политика, в некоторых ситуациях более эффективной является встреча сразу нескольких лидеров. Он даже придумал отдельное название для подобных мероприятий – «саммит», которое тут же вошло в международный глоссарий.
...
ЛИДЕРСТВО ПО ЧЕРЧИЛЛЮ: По мнению британского политика, в некоторых ситуациях более эффективной является встреча сразу нескольких лидеров. Он даже придумал отдельное название для подобных мероприятий – «саммит».
В конце ноября 1942 года Рузвельт предложил «созвать военно-стратегическое совещание с участием Великобритании, России и Соединенных Штатов». В качестве места проведения конференции Ф. Д. Р. определил Каир либо Москву [157] .
Черчилль с энтузиазмом отнесся к инициативе президента о совместной встрече. Он неоднократно заявлял, что «трехсторонней перепиской очень трудно решать дела, особенно когда люди путешествуют по морю и по воздуху» [158] . Британский премьер настаи вал на личной встрече именно лидеров трех государств, высказывая сомнение в том, что «совещание между офицерами, посвященное общей военной политике, принесло бы большую пользу». По его словам, «если русская делегация прибыла бы в Каир, что я считаю маловероятным, она была бы настолько скована в действиях, что ей пришлось бы консультироваться по каждому существенному вопросу со Сталиным в Москве. Если бы совещание состоялось в Москве, было бы меньше проволочек, но я думаю, что до того, как английская и американская миссии отправились бы в Москву, они должны выработать общую согласованную точку зрения, которая могла бы послужить, по крайней мере, основой для переговоров». Черчилль подчеркнул, что «только встреча между главными руководителями даст реальные результаты».
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
